Америка возвращается на Кубу
Визит Барака Обамы на Кубу — первый визит президента США в эту страну, начиная с Келвина Кулиджа в 1928 году. За Обамой последуют американские инвесторы, представители кубинской диаспоры, туристы, ученые и жулики. Нормализация двусторонних отношений создаст для Кубы как возможности, так и угрозы, и станет величайшим испытанием на зрелость для Соединенных Штатов.
Кубинская революция, возглавленная Фиделем Кастро 57 лет тому назад, стала сильным оскорблением для американского духа. С момента основания США их лидеры заявляли об американской исключительности. Американская модель, если верить им, настолько неотразима, что каждая приличная страна, без сомнения, должна по собственному выбору последовать за Америкой. Если же иностранные правительства настолько глупы, что отвергают американский путь, им следует ожидать возмездия за ущерб интересам США (которые воспринимались как соответствующие всеобщим интересам) и создание тем самым угрозы их безопасности.
Поскольку Гавана находится лишь в 150 километрах от Флорида-Кис, Америка непрестанно вмешивалась в кубинские дела. Томас Джефферсон в 1820 году высказал мнение, что США «следовало бы, при первой же возможности, захватить Кубу». Это в конце концов и произошло в 1898 году, когда США осуществили интервенцию во время кубинского восстания против испанцев, чтобы гарантировать свою фактическую экономическую и политическую гегемонию на острове.
В последовавших за этим сражениях США захватили Гуантанамо в качестве военно-морской базы и заявили (посредством ныне печально известной поправки Платта) о праве интервенции на Кубу в будущем. Американские морские пехотинцы неоднократно оккупировали Кубу впоследствии, и американцы быстро завладели большинством прибыльных сахарных плантаций Кубы, в чем и состояла экономическая цель американской интервенции. Генерал Фульхенсио Батиста, которого в конце концов сверг Кастро, был последним в долгой череде репрессивных правителей, насаждаемых и поддерживаемых у власти США.
США держали Кубу под полным контролем и, в соответствии с интересами американских инвесторов, экспортная часть экономики в первой половине двадцатого столетия в основном была представлена сахарными и табачными плантациями. Революция Кастро, свергшая Батисту, была нацелена на создание современной, разносторонней экономики. Из-за отсутствия ясной стратегии, однако, этой цели не суждено было реализоваться.
Аграрные реформы и национализация, начатые Кастро в 1959 году, вызвали тревогу США в отношении своих «сахарных» интересов и побудили их ввести новые торговые ограничения. Последние переросли в сокращение допустимого экспорта кубинского сахара в США и эмбарго на экспорт американских нефтепродуктов и продуктов питания на Кубу. Когда же Кастро, чтобы восполнить нехватку, обратился к Советскому Союзу, президент Дуайт Эйзенхауэр издал секретный приказ ЦРУ свергнуть новый режим, что привело к провальному вторжению в заливе Свиней в 1961 году, в первые месяцы правления Джона Ф. Кеннеди.
Позднее ЦРУ получило «добро» на убийство Кастро. В 1962 году советский руководитель Никита Хрущев решил предупредить новое вторжение со стороны США, — и заодно преподать им урок, — тайно установив на Кубе ядерные ракеты, тем самым положив начало Карибскому кризису в октябре 1962 года, который поставил мир на грань ядерного уничтожения.
Благодаря потрясающему самообладанию как Кеннеди, так и Хрущева, а также немалой доле везения человечество осталось в живых: советские ракеты были убраны, а США обязались больше не организовывать вторжения. Вместо этого США с удвоенной силой налегли на торговое эмбарго, потребовали возмещения стоимости национализированного имущества, чем с неизбежностью подтолкнули Кубу в распростертые объятия Советского Союза. Сахарная монокультура Кубы никуда не делась, хотя и отправлялся этот сахар теперь в СССР, а не в США.
Полвека управления экономикой в советском стиле, что еще усугублялось торговым эмбарго США и тому подобной политикой, нанесли тяжелый урон. В отношении покупательной способности доход Кубы на душу населения составляет примерно одну пятую от уровня США. Тем не менее, успехи Кубы в распространении грамотности и общественном здравоохранении значительны. Средняя продолжительность жизни на Кубе продолжительности жизни в США, и она намного выше, чем в большинстве латиноамериканских стран. Кубинские врачи за последние годы сыграли важную роль в контроле заболеваний на африканском континенте.
Нормализация дипломатических отношений порождает два очень разных сценария для американо-кубинских отношений. При первом США возвращаются к старым недобрым методам, требуя драконовских политических мер со стороны Кубы в обмен на «нормальные» двусторонние экономические отношения. Конгресс может, например, бескомпромиссно потребовать возвращения собственности, национализированной во время революции; наделения американцев правом неограниченно скупать на Кубе землю и другое имущество; приватизации государственных предприятий по бросовым ценам; а также отказа от прогрессивных социальных принципов, например от государственной системы здравоохранения. Это может превратиться в нечто неприглядное.
При втором сценарии, который станет историческим прорывом, имеющим к тому же прецедент, США проявят сдержанность. Конгресс восстановит торговые отношения с Кубой, не настаивая, чтобы Куба переделала себя по образу и подобию Америки, и не заставляя Кубу пересматривать послереволюционные национализации. Кубу не будут принуждать к отказу от государственного финансирования здравоохранения или открытию этого сектора для американских частных инвесторов. Кубинцы надеются на такие взаимоуважительные отношения, но приходят в ярость от перспективы оказаться вновь в услужении.
Это не значит, что Кубе следует медлить с собственными реформами. Куба должна быстро обеспечить конвертируемость своей валюты для торговли, расширить права собственности и (со значительной осторожностью и очень прозрачно) приватизировать некоторые предприятия.
Подобные рыночные реформы, в сочетании с мощными государственными инвестициями, могли бы ускорить экономический рост и диверсификацию, в то же время обеспечивая защиту достижений Кубы в области здравоохранения, образования и социальных служб. Куба может и должна стремиться к социал-демократии в стиле Коста-Рики, а не к более «дикому» капитализму США. (Автор придерживался такого же мнения в отношении Польши 25 лет назад: ей следует стремиться к социал-демократии скандинавского типа, а не к неолиберализму Рональда Рейгана и Маргарет Тэтчер).
Следовательно, восстановление экономических отношений между США и Кубой — это испытание для обеих стран. Кубе нужны значительные реформы для реализации своего экономического потенциала без угрозы ее великим достижениям в социальной сфере. США нужно проявить беспрецедентный и непривычный самоконтроль, дать Кубе время и свободу для маневра, необходимые для создания современной и разносторонней экономики, которой владеют и управляют в основном кубинцы, а не их северные соседи.