Юрий Усачев: «Чтобы лететь на Марс, нужна четкая цель»

На днях с Байконура стартовала миссия, которая займется поиском воды и жизни на Красной планете. Далеко, дорого. А так ли необходимо? С того момента, когда освоение космоса перестало быть выставкой достижений в борьбе двух глобальных систем, не утихают споры: зачем нам звезды и безумные расходы, не лучше ли сосредоточиться на земных проблемах? 

Ответ прост. Миссия на Марс — совместный проект Роскосмоса и Европейского космического агентства. Но международное сотрудничество куда многограннее: готовятся к новым стартам на МКС русские, американские, японские парни. Все это происходит на фоне очередного продления Брюсселем и Вашингтоном антироссийских санкций. А значит, космос в очередные непростые времена по-прежнему несет в себе важнейшее объединяющее начало.

Накануне юбилейного Дня космонавтики, в Год, посвященный Юрию Гагарину, «Культура» напомнит о том, что межзвездное пространство именно таким и должно быть — не футуристическим полем боя, а осененным солнечной улыбкой нашего великого соотечественника местом кооперации всего человечества. Первый материал цикла — интервью с Героем России, летчиком-космонавтом Юрием Усачевым. 

Юрий Усачев — не просто Герой Российской Федерации, летчик-космонавт. В нулевых он пополнил писательские ряды — поделился впечатлениями о четырех полетах в «Дневнике космонавта». А в 2014-м выпустил книгу, предназначенную детям, — «Один день в космосе». Сейчас, на фоне разговоров о возвращении курса астрономии в школьную программу, Усачев работает над интерактивным образовательным проектом «Давайте построим космическую станцию».

культура: Вы один из самых активных популяризаторов космической тематики. Как возникла идея создать собственную образовательную программу?

Усачев: Уже несколько лет я активно сотрудничаю со школами. Не ставлю перед собой цель завлечь всех в космонавты. Хочу дать элементарное представление о том, что такое космос, зачем его исследуют, как можно созидать во внеземном пространстве. По большому счету, расширяю знания детей в рамках совершенно конкретной задачи —  проектирования космической станции. Я много экспериментировал, прежде чем разработать программу, рассчитанную на учащихся 5–8-х классов. Это интерактивный курс, состоящий из семи занятий. В перспективе надеюсь добавить к нему учебный фильм — наглядная информация намного легче усваивается современными школьниками. 

культура: Ваша удивительная биография содержит четыре космических путешествия общей продолжительностью 553 дня, в том числе экспедиции на станции «Мир» и МКС, а также полет на шаттле. Видимо, переполнявшие эмоции и заставили взять в руки перо...

Усачев: Все началось с дневника, который я вел в космосе. Чтобы ничего не забыть, стал записывать впечатления и ощущения, поскольку память в невесомости работает иначе, нежели на Земле. В первом полете сделал тезисные заметки, во втором их расширил. Ну, а в третий раз запротоколировал даже сновидения, хотя ни о какой книге тогда не думал. Предполагал, что мои записки будут интересны разве что дочери. Но однажды мой друг прочитал их и предложил издать. 

Поначалу я не принял предложение всерьез, однако по прошествии времени с ним согласился. При этом друг настоял, чтобы я ничего не приукрашивал. «Не пытайся быть лучше задним числом», — сказал он. Так появилась книга «Дневник космонавта. Три жизни в космосе», где отражены мои первые впечатления от полета и наблюдений за нашей планетой. Коллеги, познавшие космос ранее, говорили, что Земля похожа на елочную игрушку. Но мне она показалась живым организмом, существующим по своим законам. Там, в космическом пространстве, я понял, что такую красоту, как наша планета, могла сотворить только чья-то очень большая любовь. Кстати, самые яркие впечатления от вида Земли я получил при выходе в открытый космос. 

культура: Массового читателя, как правило, интересуют самые банальные вещи: как космонавты спят, едят, моются... 

Усачев: Понятное дело, люди мыслят в той системе координат, в которой живут. К слову, это особенно показательно в рамках бесконечных споров о том, как лучше исследовать Марс — с участием роботов или космонавтов. Конечно, то, что мы достигли такого развития техники, что можем посылать в космос автоматические аппараты, управлять ими, с их помощью получать массу ценной и необходимой информации — невероятный прогресс. Но люди на Земле хотят прочувствовать эмоции человека, побывавшего «там». Им важен психологический аспект  сложного опыта: они должны примерить на себя, смогут ли сами пережить подобное, приемлем ли такой вариант для них хотя бы гипотетически. 

культура: 14 марта с космодрома Байконур стартовала миссия «ЭкзоМарс-2016». А как Вы оцениваете возможность пилотируемого полета к Красной планете?

Усачев: Мы обязательно отправимся на Марс, это лишь вопрос времени. Однако ни одного убедительного аргумента в пользу того, что лететь нужно именно сейчас, у меня нет. Доказать самим себе, что можем? Для меня это и так очевидно: технически путешествие человека к Марсу осуществимо уже сегодня. Но опять же — зачем? Какого предметного опыта мы ждем от данной экспедиции? Нужна четкая цель. Я в этом смысле абсолютный прагматик.

культура: Что не мешает Вам заниматься творчеством: книги пишете, фотографируете, неожиданно для всех научились гончарному искусству...

Усачев: Увлечение керамикой, как ни странно, реализовалось в Америке, в Хьюстоне, когда мы готовились к полету на МКС. Моя учительница английского однажды поинтересовалась: есть ли у меня мечта? А она была: хотел поработать на гончарном круге. И девушка так непринужденно, по-американски, говорит: «Нет проблем, сейчас все организуем». И организовала — ее друг руководит студией керамики в университете . Он дал мне механические и электрические круги, глину, показал необходимые приемы. Позже я купил себе в Берлине гончарный круг и инструменты, полупрофессиональную печку. Из Хьюстона теперь привожу глазурь. С кругом не очень пока получается, больше работаю пальцами, делаю что-то совсем простое — вазочки да чашечки. Но на конгрессах Ассоциации участников космических полетов за лучший доклад вручают керамическую перчатку моего изготовления. Коллегам нравится, и сам я получаю удовольствие.