Веселина Черданцева – русский снайпер на Донбассе
Веселина Черданцева, позывной «Вася» – снайпер, командир спецподразделения диверсионно-разведывательной группы на Донбассе. Взять у нее интервью мне посчастливилось вчера в петербургском музее Новороссии.
Она приехала на войну добровольцем еще позапрошлым летом, в мае 2014-го. Ей 27 лет, родом с Сибири:
– Откуда Ты родом?
«Родилась я в Сибири, на Байкале. Но родители: мама петербурженка, а отец военный, и так получилось, что он ее забрал и увез в Сибирь. Сама казачка я. Донская по отцу».
В Санкт-Петербург приехала вчера. Передохнуть, перевести дух после напряженных месяцев на Донбассе:
«…Когда чувствуешь, что моральное переполнение, как сейчас, то нужно отдохнуть. Вот надеюсь, что эта поездка в Питер поможет мне отдохнуть, так как нервы натянуты.
Я уже чувствую, что тяжело, хотя опять же я приехала, а там оставила своих ребят, ребятишек, и как они не знаю. И вот это метание постоянно. Раньше хорошо было, в январе со всеми бойцами приезжала в Питер. И вроде бы в родном городе, и бойцы рядом, и тут же и друзья».
– Ваша группа подчиняется ДНР, ЛНР?
Нет, она никому не подчиняется…
– Действует самостоятельно?
Да, мы выезжаем отдельно, когда они просят нас о помощи выполнить конкретную задачу.
– Если не секрет, что входит в боевые задачи? Твои и твоего подразделения.
Ну, на самом деле, выполнение любой поставленной задачи. Либо кого-нибудь выкрасть, либо кого-нибудь устранить, либо что-нибудь устранить. Диверсия, разведка..
– То есть весь сегмент диверсионной работы?
Ну да, у меня ребята работают со всеми видами оружия. То есть у нас нет отдельно пулеметчика или снайпера, все – и пулеметчик и снайпер. Мы можем выполнять любую задачу.
– Как получилось, что ты поехала участвовать в этой войне? По каким причинам и как так вышло?
Из идеологических причин. Я воспитана в духе патриотизма, в любви к своей стране и к своей земле. А там обижают людей, убивают женщин, детей. Поэтому я решила внести какой-то свой вклад. Сидеть и спокойно смотреть новости я не могла уже. Ну, и заодно посмотреть своими глазами: врут, не врут новости. Увидеть все самой.
– И как: врут, не врут?
Отчасти. Что-то показывают, что-то нет. Я тебе так скажу: врут не то, что хотят что-то изменить; они не хотят показывать населению какие-то определенные жестокие вещи, которые происходят там. То есть они даже не то чтобы врут, а даже смягчают.
– Даже смягчают?
Да, да.
– Как твои родные, близкие, друзья отнеслись к твоему решению?
Ну, вот родители, они.. Да вообще никто не удивился. Когда я позвонила маме и сказала что я еду в Славянск, она не удивилась. А отец сказал: «Я думал, что ты еще долго так собиралась». То есть он уже знал, что рано или поздно я поеду туда.
– Трудно ли было туда попасть, как это происходило? Как ты находила людей, которые тоже отстаивали эту позицию?
Ну, я вот как вспоминаю, я истерично писала в интернете, берут ли женщин в ополчение... Я не могла никак найти выходы. Не то, что сейчас. Ни номеров телефонов, ничего. Либо вставать и ехать наобум. Но так получилось, что я поняла, что, сидя в Питере, я не смогу ничего решить, надо как-то перебираться поближе.
И я вначале приехала в Москву. Там с недельку побыла и просто случайно познакомилась на улице с человеком, который сообщил, как отправиться. И, более того, он сказал что «ведь тебе надо помочь, приходи завтра в 7 утра туда-то туда-то. С вещами».
Я прихожу… Меня посадили в машину и увезли в Луганскую Народную Республику. А я так ехала и думала «оуууу полегче»!.. Я не ожидала.
Он сказал, что даст разгрузку, смотрю, а там вместе со мной 13 человек. И нас отвезли туда.
– Была какая-нибудь первичная боевая подготовка на месте?
Была… Но это все-таки в процессе боев. Бомбили постоянно. День тренируешься и неделю на боевых.
Подготовка была, но… больше моральная подготовка нужна, которой на тот момент не было, и вначале все это было страшно, и тяжело переживала. Сейчас уже, конечно, попроще.
– Сколько всего у тебя, получается, было командировок на Донбасс?
Я даже не считала. Периодически я заезжаю на месяц-полтора, а бывает что на 2 дня. Ну, 13 командировок точно. Самая длинная командировка была у меня 2 месяца. Потом ранение. После я заехала – месяца полтора была. Потом выехала и заезжала на 2-3 дня, выполнила задачу и обратно.
Сейчас, конечно, поспокойнее. Но зависит… от места. Если где-то артиллерия работала, то она там и работает до сих пор. Большая часть сейчас – это битва разведгрупп. По-тихому делают, мутят и тому подобное. Я вот знаю, что те украинцы, которые рядом с нами: они стреляют, но неохотно. А те, кто подальше от зоны боевых действий: они тренируются, гуляют, развлекаются. И многие особенно не парятся, что война идет, они на расслабоне полнейшем.
– То есть можно сказать, что конфликт сейчас заморожен?
Не особо, это просто уже кому-то надоело, и стало поспокойнее. Даже наоборот: это все чтобы выдохнуть перед тяжелым. То есть затишье перед бурей.
– То есть новое бу…
Да, новая волна будет. Все думают, она к зиме будет вот-вот-вот. Как и в прошлом году, когда декабрь-январь был жаркий.
– Чего не хватает сейчас на Донбассе мирным жителям, ополчению? Какие самые важные проблемы?
Ополчению зимней формы, масхалатов, и всё в этом ключе. Вот даже у меня самой берцы все драные уже.Вот в этом плане.
А людям мирным продуктов, работы, денег. Но сейчас уже лучше, многое налажено. Уже люди возвращаются потихонечку домой (беженцы).
– Теперь получилчные вопросы. Какое у тебя хобби? Как ты расслабляешься, отдыхаешь?
Ну, я все равно выезжаю на тренировки, дома тренируюсь, читаю книги по баллистике и военной тематике. А из «мирняка» я и стихи пишу и рисую.
Могу встретиться с друзьями, в баре посидеть, погулять. Стараюсь одна не оставаться, одна начинаю грузиться. Чтобы отвлекаться, психика не железная. И когда чувствуешь, что моральное переполнение, как сейчас, то нужно отдохнуть. Вот надеюсь, что эта поездка в Питер поможет мне отдохнуть, так как нервы натянуты.
– Кем ты себя видишь уже в мирной жизни, когда эта война закончится?
Инструктором. Есть в планах уйти по контрактной службе.
– Там?
Нет, в российскую армию. Варианты, предложения есть. Подумать о пенсии, жилье… Замуж надо выйти, мужа найти, детей родить – ну вот такое бытовое. Когда будет уже поспокойнее. Но уже полностью уйти в «мирняки» не смогу.
– Не видишь себя в этом?
Да, буду служить по контракту. Заниматься семьей и домом.
– Как ты видишь решение конфликта на Донбассе? Чтобы наступил мир?
Признание Новороссии – 100%. Но тут есть два варианта - допустим, была независимая республика в составе Украины или в составе России (имеется в виду национальные республики, как у нас Чечня, Татарстан и прочие). Новороссия, правда, особо не хочет оставаться в составе Украины, и нужно, чтобы Россия уже приняла решение и повлияла на ситуацию.
– В таких же границах?
Вообще да, но по идее надо бы всю Донецкую область, если ДНР. Потому что у меня, например, ребята из Мариуполя, и им будет обидно, что ДНР признают, а Мариуполь останется в составе Украины. Это неправильно.
– Много людей с территории подконтрольной киевскому правительству уехало воевать за ополчение?
Достаточно много, да. Есть и те, которые воевали на одной стороне, и потом они перешли на нашу сторону. У них открылись глаза. Бывает что, попадая в плен, у них, тоже меняется мнение.
Ну да, есть личные номера, счеты, а вещи и остальное оптимально передать через музей Новороссии. Тем более, я некоторых тут, так сказать, знаю, ребята помогут.