Ту-144 дали команду на выезд

Там Минобороны на базе парка «Патриот» собирает крупнейший выставочный комплекс, где будет отражена славная история отечественного оружия.

Идея-то хорошая. Но пословица про переезд, равный пожару, имеет прямое отношение к монинскому музею авиации. Его экспонаты — уникальные самолеты и вертолеты — сами давно не летают, а по земле их перетащить в целости и сохранности уж точно не получится. Чуть ли не каждый второй экспонат надо разбирать на части, как скульптуру «Рабочий и колхозница» перед отправкой в Париж. А потом собирать в заводских условиях. Нет, при таком повороте потерь не избежать!

Рассказывают, что знаменитый летчик-испытатель Марк Галлай, поднявший в небо 125 типов отечественных самолетов, вертолетов и планеров, перед каждым полетом разговаривал с машиной как с живой. Ведь за каждой из них — труды тысяч людей, драмы и трагедии, поиски и озарения... Об этом мне вспомнилось, когда я ходил по огромному, не имеющему аналогов в мире музейному полю. Здесь, в 40 километрах от Москвы, можно увидеть и даже потрогать уникальную коллекцию летательных аппаратов. Многие из экспонатов — в единственном экземпляре, сохранились до сей поры благодаря самоотверженным трудам музейных работников и волонтеров.

Об этом мы говорим с Павлом Проскурней, ветераном команды здешних волонтеров. Сам он по профессии робототехник, занимается аппаратурой контроля за оползнями и лавинами. Но вот уже 11-й год каждую субботу приезжает в Монино. Без таких энтузиастов музей бы зачах. На этот раз трем десяткам волонтеров определен фронт работ в недавно отстроенном теплом ангаре, куда с осени закатили машины времен Великой Отечественной. Самолеты доводят до кондиции, отмывают и красят, чтобы ко Дню Победы экспозиция боевой техники предстала во всей красе. За год музей ВВС принимает до 200 тысяч посетителей, но, как всегда, самый большой наплыв ожидается в первых числах мая.

До недавних пор музей находился в ведении Военно-воздушной академии имени Ю.А. Гагарина. Под флагом сердюковских реформ ее объединили с Военно-воздушной инженерной академией имени Н.Е. Жуковского и перевели в Воронеж. В процессе переезда крупные потери понесли и профессорско-преподавательский состав, и учебное оборудование. Что уж тут говорить про какой-то музей ВВС... Лишь малая часть летательных аппаратов упрятана в ангары. Остальные старятся под дождем и снегом. Скудное финансирование не в состоянии обеспечить надлежащее техническое обслуживание. Выручают энтузиасты, любители авиации, приезжающие сюда на субботники. Они зимой откапывают машины из сугробов, летом счищают мох с уникальных экспонатов. А недавно, например, придумали, как спасти колеса сверхзвукового лайнера Ту-144, подняв и закрепив шасси на специальные опоры.

Надо ли говорить, каким ударом для хранителей музея, штатных и нештатных, стало известие о его перебазировании. Нечто подобное случалось на нашей памяти, когда разбирали музей под открытым небом на Ходынке. Обещали перевести технику в более подходящее для нее место, но в итоге экспонаты разграбили или сдали в металлолом. Как вспоминают ветераны, среди погубленных машин был беспилотник Ту-123 «Ястреб», созданный в конце 1950-х. Всего таких машин вышло около 50, теперь же не осталось ни одной...

Великое переселение из Монино в Кубинку тем более не обойдется без потерь. Своим ходом к новой стоянке не дойдут наш первый сверхзвуковой лайнер Ту-144 и самый большой в мире вертолет В-12 (Ми-12), «Антей» и единственный в мире английский триплан Sopwith, бомбардировщики Т-4 и М-50. Для их транспортировки не станут прорубать просеки и прокладывать дороги, как это делали в советские времена. Перевезти же по дорогам общего пользования можно от силы треть экспонатов. Остальные надо разбирать, но кто гарантирует качественную сборку? Ведь ни запчастей, ни соответствующих специалистов не осталось.

Свою тревогу по поводу переезда высказали известные летчики-испытатели и космонавты. О намерении обратиться в Минобороны с предложением оставить монинский музей на своем месте объявил комитет Госдумы по обороне. А на странице в Facebook, которую ведет группа волонтеров, раздался призыв о помощи. Люди, знающие ситуацию, прямо говорят: в новый музей заберут только часть экспозиции, остальное подлежит утилизации. Неужели с этим можно смириться?

P.S. По нашим сведениям, в феврале в Монино нанес визит высокий чин из Минобороны. Он заверил музейных работников и общественность, что подвергать уникальные экспонаты риску никто не собирается. Больше того: оборонное ведомство ищет возможность заполучить для парка «Патриот» списанные с боевого дежурства или сохранившиеся на заводских площадках уникальные летательные аппараты. Остается пожелать военным удачного поиска. Но не будем забывать, что пока что решения о подготовке к перебазированию монинского музея никто не отменял.

К истории вопроса

В советское время самолеты для монинского музея ВВС прилетали на военный аэродром Чкаловский. Дальше для их перемещения на собственных шасси делали специальные просеки и отсыпали дорогу с твердым покрытием. Благо от посадочной полосы Чкаловского до музейной площадки всего 7 километров. А вот от Монино до Кубинки полторы сотни верст — с лесами, жилыми массивами, развязками, проводами ЛЭП. И еще: разборка-сборка летательных аппаратов должна производиться в заводских условиях, на специальных стапелях, с применением большого количества специального оборудования и инструмента.

Слово эксперту

Валерий Шелковников, член Всемирного фонда безопасности полетов

— Я категорически против перемещения экспонатов музея, которым гордилась страна и которым восхищались иностранные авиаспециалисты. Лет 20 назад мы вместе с президентом Всемирного фонда безопасности полетов, пилотом-испытателем НАСА Джеком Эндерсом посетили Монино. Гость тогда прямо сказал: «У вас под ногами золото, а вы не можете им распорядиться. Создайте здесь инфраструктуру — и сюда повалят любители авиации со всего света, потому что такого разнообразия техники нет нигде в мире».

Кстати, в США существует система восстановления старых самолетов для многочисленных авиационных музеев и поддержания их в летном состоянии. В свое время группа энтузиастов обратилась к Никсону с просьбой поддержать Смитсоновский музей авиации и космонавтики. Президент согласился помочь при условии, что экспонаты будут летать. И слово сдержал, привлек богатых спонсоров. Напомню: подавляющее большинство наших самолетов прилетели в Монино своим ходом.