3. Марк Уральский "Молодой Алданов": как не нужно писать биографии
Поскольку я очень люблю творчество замечательного исторического романиста Марка Алданова, книга Марка Уральского не могла не привлечь мое внимание. Ведь автор обещал не просто рассказать о судьбе писателя, но и раскрыть подробности наименее изученного жизненного периода - с рождения до Первой мировой. Здесь нужно сказать, что биография Алданова не то чтобы совсем не изучена, но все же разработана историками литературы куда хуже, чем биографии многих его современников.
Итак, предвкушая интересное чтение, я погрузилась в книгу Уральского, но чем дальше, тем сильнее меня охватывало разочарование. Все мы знаем, как выглядит хорошая биография писателя: она включает в себя массу неизвестных ранее фактов, проливает свет на происхождение автора, историю его семьи (если ранее об этом не писали), заполняет пробелы и т.д. Совершенно не обязательно, чтобы в книге были какие-то "сенсационные разоблачения", но, само собой, подразумевается очень высокая информационная плотность текста. Прочитав книгу, читатель много узнает о любимом авторе, причем отнюдь не на уровне Википедии.
А как выглядит биографическая халтура? Так, как книга Уральского. Если из не такой уж маленький книги отжать всю воду и оставить только непосредственно касающиеся Алданова факты, то мы получим страницу текста... ну, хорошо, две страницы - но не больше. Все остальное - это совершенно избыточная информация, которую автор вводит, чтобы замаскировать недостаточное знакомство с предметом исследования и увеличить объем книги.
Иногда доходит просто до смешного. Например, Уральский практически ничего не знает о раннем детстве Алданова. Другой автор честно бы написал, что это период совсем не изучен, и сразу перешел бы к отрочеству и юности, но не таков наш биограф. Он применяет известный прием из анекдота про студента, который пришел сдавать зоологию, выучив только одну тему - про блох. Но ему попадается билет, где первый вопрос про собак, и он начинает: "Собака - это такое животное с густой шерстью, в которой часто водятся блохи. Блохи - это...". Вот так и Уральский: Алданов родился в Киеве, и он начинает рассказывать... про Киев. "На рубеже ХІХ - ХХ столетий Киев являлся не более чем крупным губернским центром, седьмым по численности населения в Российской империи (около 250 тыс. человек). Несмотря на провинциальность, Киев по своему историческому значению стоял вровень с Москвой - столица древней Руси, город Святого Равноапостольного князя Владимира". А читатели-то и не знали . Они вообще про Киев в первый раз услышали, город-то никому не известный .
Уцепившись за описание города, Уральский просто не может остановиться, позаимствованные из Википедии сведения брызжут из него, как из помидора сок. "Особенно славилось Музыкальное училище Киевского отделения Императорского русского музыкального общества, преобразованное в 1913 г. в Киевскую консерваторию, из стен которой вышел величайший пианист ХХ столетия Владимир Горовиц". Кто не в курсе - Алданов был химиком по образованию и писателем по призванию, к музыке он не имел ни малейшего отношения. Правда, Уральский упоминает и о литераторах Киева, в частности, о салоне Софьи Зелинской. Перечислив всех его завсегдатаев, он подводит неожиданный итог: "Салон С. Н. Зелинской - единственный в своем роде киевский «культурный очаг», оставивший яркий след в истории русской культуры начала ХХ в. Молодой Марк Ландау отнюдь не был посетителем салона Зелинской". И тут опять вспоминается студент из анекдота: второй вопрос в его билете был про тюленей. "Тюлени - это такие животные, которые живут в воде, и потому у них не бывает блох. Блохи - это...".
Только выложив все, что он знает про Киев, Уральский наконец переходит к биографии Алданова. Читатель узнает, что дедушка писателя был очень богатым еврейским сахарозаводчиком и филантропом, но радоваться рано: чуть-чуть рассказав про семью писателя, Уральский опять отклоняется в сторону: нас ждет длинный рассказ о российском еврействе 19-го века. Если бы речь шла о другом человеке, он, возможно, был бы уместен, но Алданов от еврейства был максимально далек, несмотря на свое происхождение. Этот факт признает и биограф: "Ни писатель Марк Алданов, ни его родная сестра писатель Любовь Полонская, ни его жена переводчица Татьяна Ландау-Алданова, приходившаяся ему кузиной, ни племянница - поэтесса Гизелла Лахман, ни племянник - поэт и переводчик Рауль Робиненсон[28], уже никто ни в какой степени не имели отношения к еврейской среде".
По этой схеме написана вся книга: чуток информации - простыня разглагольствований не по теме, чуток информации - лирическое отступление. Вот, например, автор добрался до гимназических лет писателя, а затем и до студенческих. Читатель оживляется, а зря: страницы повествования опять заполняют какие-то посторонние персонажи. "Как интересные исторические совпадения отметим, что на юридическом факультете вместе с Марком Ландау учились такие будущие советские знаменитости, как поэт-футурист Бенедикт Лифшиц - Георгиевский кавалер Первой мировой, расстрелянный в годы Большого террора; его обвинитель Андрей Вышинский - верный сторожевой пес Сталина, создатель «правовой базы» советского карательно-репрессивного аппарата, прокурор СССР, а затем министр иностранных дел; Давид Заславский, журналист-идеолог, выразитель официальной линии партии при Сталине и Хрущеве, знаменитый советский политический обозреватель. Последний вышел из университета в один год с Алдановым, но никаких сведений о том, что они как-то общались друг с другом, не имеется. В 1906-1910 гг. в Киеве жила и училась Анна Ахматова (урожд. Горенко), но с Марком Ландау она нигде не пересекалась". Зачем тогда об этом писать, поясните мне? Мало ли с кем не пересекался Алданов в молодые годы, что теперь - список составлять?
Поймите меня правильно: я знаю, что хорошая биография всегда вписана в широкий культурно-исторический контекст, но проблема книги Уральского в том, что контекст есть, а биографии почти нет. Очень жаль. Не знаю, кому стоит читать эту биографию: те, кто ничего не слышал про Алданова, утонут в море отсебятины, а любители его творчества не узнают ничего нового. Самое обидное в этом - то, что сам Алданов был мастером биографического жанра.
Итак, предвкушая интересное чтение, я погрузилась в книгу Уральского, но чем дальше, тем сильнее меня охватывало разочарование. Все мы знаем, как выглядит хорошая биография писателя: она включает в себя массу неизвестных ранее фактов, проливает свет на происхождение автора, историю его семьи (если ранее об этом не писали), заполняет пробелы и т.д. Совершенно не обязательно, чтобы в книге были какие-то "сенсационные разоблачения", но, само собой, подразумевается очень высокая информационная плотность текста. Прочитав книгу, читатель много узнает о любимом авторе, причем отнюдь не на уровне Википедии.
А как выглядит биографическая халтура? Так, как книга Уральского. Если из не такой уж маленький книги отжать всю воду и оставить только непосредственно касающиеся Алданова факты, то мы получим страницу текста... ну, хорошо, две страницы - но не больше. Все остальное - это совершенно избыточная информация, которую автор вводит, чтобы замаскировать недостаточное знакомство с предметом исследования и увеличить объем книги.
Иногда доходит просто до смешного. Например, Уральский практически ничего не знает о раннем детстве Алданова. Другой автор честно бы написал, что это период совсем не изучен, и сразу перешел бы к отрочеству и юности, но не таков наш биограф. Он применяет известный прием из анекдота про студента, который пришел сдавать зоологию, выучив только одну тему - про блох. Но ему попадается билет, где первый вопрос про собак, и он начинает: "Собака - это такое животное с густой шерстью, в которой часто водятся блохи. Блохи - это...". Вот так и Уральский: Алданов родился в Киеве, и он начинает рассказывать... про Киев. "На рубеже ХІХ - ХХ столетий Киев являлся не более чем крупным губернским центром, седьмым по численности населения в Российской империи (около 250 тыс. человек). Несмотря на провинциальность, Киев по своему историческому значению стоял вровень с Москвой - столица древней Руси, город Святого Равноапостольного князя Владимира". А читатели-то и не знали . Они вообще про Киев в первый раз услышали, город-то никому не известный .
Уцепившись за описание города, Уральский просто не может остановиться, позаимствованные из Википедии сведения брызжут из него, как из помидора сок. "Особенно славилось Музыкальное училище Киевского отделения Императорского русского музыкального общества, преобразованное в 1913 г. в Киевскую консерваторию, из стен которой вышел величайший пианист ХХ столетия Владимир Горовиц". Кто не в курсе - Алданов был химиком по образованию и писателем по призванию, к музыке он не имел ни малейшего отношения. Правда, Уральский упоминает и о литераторах Киева, в частности, о салоне Софьи Зелинской. Перечислив всех его завсегдатаев, он подводит неожиданный итог: "Салон С. Н. Зелинской - единственный в своем роде киевский «культурный очаг», оставивший яркий след в истории русской культуры начала ХХ в. Молодой Марк Ландау отнюдь не был посетителем салона Зелинской". И тут опять вспоминается студент из анекдота: второй вопрос в его билете был про тюленей. "Тюлени - это такие животные, которые живут в воде, и потому у них не бывает блох. Блохи - это...".
Только выложив все, что он знает про Киев, Уральский наконец переходит к биографии Алданова. Читатель узнает, что дедушка писателя был очень богатым еврейским сахарозаводчиком и филантропом, но радоваться рано: чуть-чуть рассказав про семью писателя, Уральский опять отклоняется в сторону: нас ждет длинный рассказ о российском еврействе 19-го века. Если бы речь шла о другом человеке, он, возможно, был бы уместен, но Алданов от еврейства был максимально далек, несмотря на свое происхождение. Этот факт признает и биограф: "Ни писатель Марк Алданов, ни его родная сестра писатель Любовь Полонская, ни его жена переводчица Татьяна Ландау-Алданова, приходившаяся ему кузиной, ни племянница - поэтесса Гизелла Лахман, ни племянник - поэт и переводчик Рауль Робиненсон[28], уже никто ни в какой степени не имели отношения к еврейской среде".
По этой схеме написана вся книга: чуток информации - простыня разглагольствований не по теме, чуток информации - лирическое отступление. Вот, например, автор добрался до гимназических лет писателя, а затем и до студенческих. Читатель оживляется, а зря: страницы повествования опять заполняют какие-то посторонние персонажи. "Как интересные исторические совпадения отметим, что на юридическом факультете вместе с Марком Ландау учились такие будущие советские знаменитости, как поэт-футурист Бенедикт Лифшиц - Георгиевский кавалер Первой мировой, расстрелянный в годы Большого террора; его обвинитель Андрей Вышинский - верный сторожевой пес Сталина, создатель «правовой базы» советского карательно-репрессивного аппарата, прокурор СССР, а затем министр иностранных дел; Давид Заславский, журналист-идеолог, выразитель официальной линии партии при Сталине и Хрущеве, знаменитый советский политический обозреватель. Последний вышел из университета в один год с Алдановым, но никаких сведений о том, что они как-то общались друг с другом, не имеется. В 1906-1910 гг. в Киеве жила и училась Анна Ахматова (урожд. Горенко), но с Марком Ландау она нигде не пересекалась". Зачем тогда об этом писать, поясните мне? Мало ли с кем не пересекался Алданов в молодые годы, что теперь - список составлять?
Поймите меня правильно: я знаю, что хорошая биография всегда вписана в широкий культурно-исторический контекст, но проблема книги Уральского в том, что контекст есть, а биографии почти нет. Очень жаль. Не знаю, кому стоит читать эту биографию: те, кто ничего не слышал про Алданова, утонут в море отсебятины, а любители его творчества не узнают ничего нового. Самое обидное в этом - то, что сам Алданов был мастером биографического жанра.