Зачем Россия ведет переговоры с «Талибаном»
Министр иностранных дел России Сергей Лавров встретился с делегацией движения «Талибан*» – экстремистской организации, чья деятельность запрещена в РФ. Это было продиктовано, как подчеркнули в МИД, «новой реальностью» – теперь Афганистаном управляют именно талибы. У России есть к ним пять требований, три из которых можно обозначить как наши национальные интересы.
В среду в Москве прошло третье заседание «московского формата» консультаций по Афганистану. Присутствовали делегации из стран Средней Азии, Ирана, Индии, Пакистана и Китая. Американцев не было – Вашингтон предпочитает вести переговоры по своим каналам. А сам Афганистан по факту был представлен делегацией «Талибана*», которую возглавлял второй вице-премьер непризнанного талибского правительства Абдул-Салам Ханафи.
Визит талибов* вызвал волну морализаторства в СМИ и блогах. Мол, как может министр иностранных дел России проводить очные переговоры с движением, которое в России же признано террористическим.
Меж тем США не только считали талибов террористами, но и воевали с ними, однако все это не мешало официальному Вашингтону вести переговоры с делегацией «Талибана» в столице Катара Дохе. «Это другое»?Нет, это одно и то же. Есть официальная позиция государства (не важно, США или РФ), а есть его национальный интерес – и он всегда важнее каких-то юридических статусов. Сейчас национальный интерес России в том, чтобы вести переговоры с талибами – группировкой, которая управляет Афганистаном и будет управлять им еще, по всей видимости, долгое время.
«Прямые контакты как раз направлены на то, чтобы лучше понять то, что происходит в этом государстве, каковы намерения талибов, их основная линия и их планы на среднесрочную и долгосрочную перспективу», – заявил пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков.
Лишь после осознания возможностей и намерений талибов можно будет начинать с ними переговоры о том, как дальше жить.
Россия официально требует от талибов соблюдать в Афганистане права человека и сформировать инклюзивную власть, то есть включить в правительство представителей различных политических сил страны, в том числе и противостоящих «Талибану».
Требования вроде как правильные. Однако талибы уверяют, что оба этих условия уже выполняют. Они разрешили девушкам учиться (введя многочисленные ограничения – например, им запрещено находиться в одном открытом классе с мужчинами) и обошлись без массового развешивания политических оппонентов на кранах. Что до правительства, то оно «инклюзивно» уже сейчас.
«Как вы знаете, в функционировании страны заняты 500 тысяч человек, многие работали там и ранее», – отметил Абдул-Салам Ханафи. По национальности он, кстати говоря, узбек. При том, что «Талибан» – это по большей части национальное движение пуштунов.
На первый взгляд кажется, что этого мало. Но это, скорее всего, максимум того, что можно получить сейчас от радикального исламского движения, каковым является «Талибан». Попытка настоять на большем может привести, по мнению экспертов, к срыву переговоров по трем действительно важным для России вопросам.
Прежде всего Москву волнует возможность перетекания исламизма за пределы Афганистана. То есть в Среднюю Азию – регион, являющийся «подбрюшьем» России и источником рабочей силы для ее крупных городов. По совокупности причин он крайне уязвим в плане подверженности радикальным идеям.
«Мы призываем движение талибов строго следовать линии на недопущение использования территории Афганистана кем-либо против интересов третьих стран. Прежде всего, конечно, против непосредственных соседей», – подчеркнул Сергей Лавров.
Помимо дальнейшего экспорта радикальных идей в саму Россию, исламистская экспансия в Среднюю Азию чревата массовыми беспорядками, революциями и гражданскими войнами, в которые пришлось бы вмешиваться российской армии – не бросать же союзников по ОДКБ. Поэтому красная черта, которую Москва проводит для талибов – это государственная граница Афганистана.
Со своей стороны, она обещает уважать его суверенитет, независимость и территориальную целостность - то есть признавать все те же государственные границы, официально не признавая пока талибского правительства.
Талибы готовы идти в этом вопросе навстречу – большая часть группировок, входящих в движение, не заинтересованы ни в экспорте революции, ни в порче отношений с соседями.
Еще одна задача Москвы – добиться, чтобы из Афганистана не экспортировали экстремизм и другие группировки, которые осели там во времена войны. Уговорить их не удастся: в отличие от «Талибана», это не национально-ориентированные, а джихадистские структуры, которые живут за счет терактов и освоения новых территорий. Москва, Тегеран, Пекин и остальные хотят, чтобы талибы зачистили свою территорию от этих структур.
И талибы, опять же, готовы договариваться. Для них «Исламское государство*» тоже является врагом, а также конкурентом и интервентом.
Но третья задача гораздо сложнее. Москва хочет, чтобы «Талибан» остановил «белый поток» – экспорт опия и героина с территории Афганистана. Значительная часть этого экспорта идет как раз в Россию, а от нас попадает в ЕС. При этом производство опия – важнейшая статья экономики Афганистана и источник доходов для самого «Талибана».
Чтобы заставить талибов пойти на уступки, можно попробовать сыграть на других интересах «Талибана», которые он обозначил в ходе переговорного процесса.
Во-первых, талибы хотят признания – им нужна международная легитимация с местом в ООН и других структурах. Эта легитимация серьезно укрепит их власть и позволит заключать международные соглашения.
Пока что МИД РФ совместно с другими участниками встречи призвал взаимодействовать с талибами независимо от официального признания их правительства, поскольку их власть – это «новая реальность».
Во-вторых, талибам срочно нужна продовольственная помощь. В стране был неурожай, война обострила дефицит. Россия в этом вопросе уже пошла навстречу и заявила о готовности в ближайшее время направить «дружественному афганскому народу очередную партию гуманитарной помощи», но, по мнению Сергея Лаврова, этим должна заниматься отнюдь не только Россия.
«Мы убеждены, что настало время для мобилизации ресурсов мирового сообщества для оказания Кабулу действенной финансовой, экономической и гуманитарной помощи, в том числе в целях недопущения гуманитарного кризиса и купирования миграционных потоков», – заявил министр.
Собственно, этим он объяснил, почему афганский голод станет проблемой для всего мира. Прежде всего для зажиточных западных стран (Россия и среднеазиатские государства четко заявили, что принимать афганских беженцев у себя не собираются).
В-третьих, в долгосрочной перспективе «Талибану» нужны инвестиции для восстановления экономики – миллиарды и миллиарды долларов. И если они хотят получить эти деньги, например, от Китая, то должны учитывать его интересы и требования. По исламистам, по террористам и по наркотрафику они совпадают с требованиями России.
Эти и другие интересы, скорее всего, были озвучены в закрытой части переговоров. Теперь талибам предстоит их обдумать.
* Организация, в отношении которой судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности по основаниям, предусмотренным ФЗ "О противодействии экстремистской деятельности"