«Прививаться или нет?» Как журналисты стали советчиками в жизненно важном вопросе
Во время пандемии COVID–19 резко вырос спрос на работу медицинских журналистов. И оказалось, что у российских изданий дела с этим обстоят скорее плохо. Почему так получилось, как исправить ситуацию и чему нас научил коронакризис — журналисты и научные коммуникаторы обсудили это на семинаре в Европейском университете в Санкт-Петербурге. За последние полтора года в российских СМИ вышло множество некорректных материалов про коронавирус, которые запутывали читателей и подталкивали их к ложным выводам. Такое случалось и с крупными информагентствами. Часто журналисты делали это не злонамеренно, — им просто не хватало компетенции, считает доцент университета ИТМО, внештатный автор Nature и Science Ольга Добровидова. Она приводит в пример публикации о предварительных результатах испытаний вакцины Pfizer, выпущенные разными российскими изданиями в 2020 году: При этом бездумно транслировать сказанное в источнике тоже ошибочно: нужно уметь содержательно интерпретировать информацию. «Если ваша новость о перспективной вакцине по существу ничем не отличается от пресс-релиза разработчика, что-то фундаментально пошло не так. Журналисты не справились со своей журналистской задачей, которая состоит не в распространении пресс-релиза, а в сообщении о событии, которое произошло», — утверждает Добровидова. По ее наблюдениям, качество экспертизы в медицинских публикациях на русском языке упало в последние годы — «ковидный» рост спроса на медицинских журналистов совпал с сокращением рабочих мест в изданиях. Многие редакции вывели научных и медицинских журналистов во фриланс. Но кризис показал, что эта модель не работает. В критический момент новости о медицине пришлось писать обычным корреспондентам, которые допускали ошибки. Роль журналиста во время пандемии изменилась. Уже недостаточно просто пересказывать исследования, аудитория ждет от СМИ советов, которые должны помочь принять жизненно важные решения: самоизолироваться или нет, носить ли маски, прививаться ли и чем, когда делать ревакцинацию и стоит ли её делать вообще? От журналистов ждали определенности с начала 2020 года – в тот момент, когда ее неоткуда было брать самим журналистам, замечает Александр Ершов, научный редактор издания «Медуза»*. В нормальной жизни журналист выступает переводчиком с языка эксперта на язык читателя; но с началом коронавируса выяснилось, что и к рекомендациям экспертных организаций нужно относиться критически. Например, Всемирная организация здравоохранения в начале пандемии отрицала необходимость локдауна, были споры о необходимости масок, о серьезности угрозы. «Никакие журналистские гайды и красные флажки не помогут, когда ты находишься в ситуации, где все друг другу противоречит. Ты можешь, оставаясь в рамках объективности, просто изложить факты: корректно, упростив все, что можно упростить. Но человек ищет ответ на конкретный вопрос. Ты можешь на него не ответить, но это все равно проявится в интонации, в отборе экспертов, в тысяче аспектов работы журналиста, которые читатель не увидит», – признает Ершов. Такая неопределенность – общемировая проблема, но в России все усугубляется тем, что далеко не все организации и эксперты соответствуют критериям научного знания в современном международном понимании. Выбор эксперта и перепроверка его слов – это отдельное умение, которым должен владеть научный или медицинский журналист, считает редактор бюро «Палиндром» Елизавета Дубовик. Сейчас журналисты часто этим пренебрегают, в публикациях возникают сомнительные комментарии от врачей, и это в результате вызывает много споров. Александр Ершов приводит в пример клинические рекомендации Минздрава – если написать о них без критического анализа, получится статья о пользе «Арбидола» для лечения коронавирусной инфекции, хотя никаких доказательств этой пользы нет. «Что должен был писать «правильный» медицинский журналист в сентябре 2020 года о российской вакцине «Спутник V»? А в декабре? А в феврале 2021? Это совершенно разные вещи», – рассуждает Александр Ершов. При отсутствии исследований и рекомендаций ВОЗ читатель ждет от журналиста прямой ответ, что делать: прививаться или нет? В этот момент журналист должен решить: взять ли на себя эту ответственность или не взять? Сейчас медиаменеджеры и редакторы самых разных изданий осознали потребность в медицинских журналистах — в том числе, в корпоративных СМИ, считает Ольга Добровидова из ИТМО. Но где их брать? Участники семинара выделили ключевые навыки, необходимые медицинскому журналисту: это знание английского языка, умение читать научные исследования и корректно их интерпретировать. Для этого нужно владеть основами статистического анализа. И, конечно, журналист должен быть способен отвечать на вопросы аудитории на понятном ей языке. Кроме того, медицинским журналистам в России необходимо ориентироваться в политической ситуации, критически относиться к публикуемым данным Росстата, официальным рекомендациям, словам чиновников и спикеров с ученой степенью. Исходя из этих требований, специализироваться на медицине имеет смысл после базового журналистского образования. «Обычный журналист — это терапевт, медицинский журналист — это кардиолог. Терапевт может быть только терапевтом, кардиолог может быть еще и терапевтом», — проводит аналогию медицинский редактор «Медузы»* Дарья Саркисян. * Издание «Медуза» включено Минюстом в реестр СМИ, выполняющих функции иностранного агента Текст: Юлия Селихова #медицина #медицинская журналистика #доказательная медицина #вакцинация от covid-19 #медицинские новости #сми #коронавирус в россии #коронавирус и СМИ Больше интересных статей здесь: Медицина. Источник статьи: «Прививаться или нет?» Как журналисты стали советчиками в жизненно важном вопросе.Что пошло не так
Ольга Добровидова, фото: Ольга ЗубоваКому верить
Кому это нужно