Как перенес малый бизнес нашествие коронавируса

Достаточно ли эффективной оказалась эта поддержка и насколько она помогла? Как перенес малый бизнес нашествие коронавируса? Эти вопросы стали предметом крупномасштабного исследования малого бизнеса во время пандемии ("Проект СМБиз"), реализуемого Институтом Фонда Общественное мнение (ФОМ). Обсудим тему с одним из участников исследования, научным руководителем департамента социологии НИУ ВШЭ, доктором экономических наук Александром Чепуренко.

Некоторые гипотезы были опровергнуты

В прессе и социальных сетях, особенно в период пандемии, появляется много данных разных опросов, в том числе малых предпринимателей. Иногда они противоречат друг другу. Одни пишут, что малый бизнес выкарабкивается из ямы пандемии, другие - что он уже почти умер. Можно ли доверять таким данным? Не вызывает ли их обилие и противоречивость скорее сумятицу в головах?

Александр Чепуренко: Действительно, данных много, и они, кажется, иногда противоречат друг другу. Во-первых, в последние годы активность на этом поле проявляют коммерческие банки, среди получателей кредитов которых есть субъекты малого предпринимательства. Собирая информацию о самочувствии своих клиентов, банки иногда затем публикуют соответствующие данные. Но основаны они, скорее всего, только на информации, которую банки получают от этих своих клиентов. И ни один банк, за исключением нескольких крупнейших, не работает во всех регионах и во всех типах населенных пунктов. Кроме того, значительная часть российского малого бизнеса банковскими кредитами не пользуется, только держит в банках расчетные счета. Поэтому картина получается несколько смещенной.

Собирая данные о самочувствии малых предпринимателей, по какому принципу отбирали респондентов в тех исследованиях, о которых мы будем дальше говорить?

Александр Чепуренко: Обычно социологи следуют строгим правилам, по которым формируется выборка для исследования - так, чтобы она отражала, как в капле воды, структуру соответствующей группы, сообщества, населения и т.д. Ровно таким образом Фонд Общественное мнение формирует выборки опросов населения. Среди взрослого населения, участвующего в регулярных опросах ФОМ, обязательно встречаются лица, которые являются владельцами или совладельцами малого бизнеса, а также самозанятыми. Они и составили базу, или Панель малого бизнеса (ПМБ), которая стала основой для проведения систематических опросов предпринимателей малого бизнеса. По состоянию на середину весны 2021 года она включала в себя 2927 представителей малого бизнеса. Из этой панели формировалась выборка для нескольких опросов, проведенных весной, летом и осенью 2021 года, на материалы которых я далее буду опираться. В выборках этих опросов были представлены основные виды деятельности, регионы и типы поселений (от столичных городов до сельской местности), размерные группы российского малого бизнеса (микробизнес, малый бизнес, средний бизнес).

С какой гипотезой вы приступали к исследованию?

Александр Чепуренко: Гипотез было довольно много, исходя из опыта многолетних наблюдений за российским малым бизнесом и данных уже появившихся зарубежных исследований о состоянии и поведении малого предпринимательства в период пандемии. Некоторые из них, как и фактические результаты, я далее прокомментирую.

В каких видах деятельности последствия пандемии оказались наиболее губительными для малого и среднего предпринимательства, а в каких - наименее?

Александр Чепуренко: Предполагалось, что самым негативным было влияние пандемии на малый бизнес в таких видах деятельности, которые связаны с необходимостью физического контакта с клиентом, неограниченной мобильностью клиентов, массовым спросом. Напротив, на строительство, промышленное производство, оказание интеллектуальных услуг юридическим и физическим лицам, а также на сферы связи и ИТ пандемия могла оказать либо минимальное негативное, либо даже положительное воздействие.

Действительно, по данным опроса, проведенного весной 2021 года, доля МСП, на которых пандемия сказалась очень негативно, оказалась самой высокой в сфере культуры, спорта, организации досуга и развлечений (56%), в сфере туризма (55%), в сфере общественного питания и ресторанного бизнеса (от примерно 40% до более чем половины таких предприятий против 26% в среднем по выборке). В ряде же видов деятельности ситуация отличается в лучшую сторону. Так, доля сильно пострадавших МСП в сельском, лесном и рыболовном хозяйстве, в сфере информационных технологий, связи и интернета, в сфере торговли и ремонта автотранспортных средств составила всего лишь от 13 до 18%. Далее, высока доля вообще не испытавших негативного влияния пандемии МСП в сферах строительства, ЖКХ, промышленности, транспорта и складского хозяйства (таких там от четверти и выше).

Как повлияла пандемия на бизнес с точки зрения его возраста?

Александр Чепуренко: Принимая во внимание то, что на старт бизнеса в условиях пандемии могли пойти только лица, обладающие высоким человеческим и социальным капиталом и готовые использовать ниши, которые открылись в этот период, мы полагали, что они расценивают влияние пандемии на их бизнес как менее негативное, чем владельцы молодого или уже устоявшегося бизнеса. Но оказалось, что это не так: наиболее устойчивыми к пандемии оказались владельцы молодых бизнесов (1-2 года), а вот владельцы бизнеса с более длительной историей и новички оказались менее устойчивыми к новым шокам и рискам.

Малый бизнес, ориентированный на крупных заказчиков, в период пандемии проявил себя более жизнестойким, чем малый бизнес, работающий с конечным потребителем?

Александр Чепуренко: Да, среди малых предприятий, продающих товары и услуги населению, доля тех, на которые пандемия повлияла негативно или очень негативно, оказалась значимо выше (60%), чем среди владельцев МСП, работающих в основном с крупным бизнесом и государством (53-54%). Население, испытавшее множественные ограничения и столкнувшееся с сокращением доходов или боязнью их скорого сокращения, оказалось "ненадежным клиентом".

Где малый бизнес больше пострадал от пандемии - в мегаполисах или небольших городах?

Александр Чепуренко: Выяснилось, что больше всего, по самооценке, пострадал малый бизнес в крупнейших городах с населением от полумиллиона жителей и больше, а также в городах с числом жителей от 50 до 100 тысяч. А вот в малых городах (с населением до 50 тыс. чел.) таковых оказалось чуть больше половины, при 57% в выборке в целом. Вероятно, сказалось то обстоятельство, что в малых городах и на селе малый бизнес изначально приучен работать с клиентами со сравнительно ограниченной покупательной способностью. Но и половина - тоже много!

Оптовая торговля ощутила влияние пандемии в меньшей мере, чем розница

Какая торговля - оптовая или розничная - оказалась более "иммунноустойчивой" к коронавирусу?

Александр Чепуренко: В целом оптовая торговля, хотя и ощутила влияние пандемии, все же в меньшей мере, чем розница. Ведь у оптовиков более разнообразный состав клиентов, а у розничной торговли - только население.

Как повлияла пандемия на рынок труда в сфере малого и среднего предпринимательства?

Александр Чепуренко: Очень многие малые предприниматели в качестве серьезной проблемы в период пандемии называли дефицит кадров. Особенно острой проблема оказалась для строительства: массовый отток неквалифицированных мигрантов из МСП этой сферы, по-видимому, не смогли компенсировать привлечением работников из числа коренного населения, которое зачастую не готово к тяжелому и при этом низкооплачиваемому труду.

В качестве одной из мер поддержки бизнеса правительство ввело мораторий на проведение проверок с 1 апреля по 31 декабря 2020 года, который был продлен до конца 2021 года. Но маховик проверок не может работать на холостом ходу, он должен кого-то затягивать в свои жернова, так устроена система. Явствует ли из вашего исследования, что в отношении малого и среднего бизнеса этот маховик хотя бы чуть-чуть сбавил обороты?

Александр Чепуренко: Проверки обычно заканчиваются для малого бизнеса каким-либо предписанием или штрафом. Ожидалось, что в период пандемии - в соответствии с поручениями правительства - контрольно-надзорные органы несколько ослабят свою хватку. Но этого, судя по всему, не произошло. Об этом говорит тот факт, что почти 90% респондентов августовского (2021 г.) опроса объявленный правительством мораторий на взыскание долгов и штрафов вообще не коснулся, а среди примерно 10% воспользовавшихся мораторием полезной эту меры считают лишь четверть. Таким образом, данная мера даже в период пандемии практически не сработала. Почему? Об этом, наверное, должно подумать правительство.

Малый бизнес восстанавливается - и по численности, и по оборотам

Как ваши респонденты оценивают действия властей в период пандемии? Удовлетворены ли они поддержкой государства?

Александр Чепуренко: Данные августовского (2021 г.) опроса показали, что участие в государственных мерах поддержки до или во время пандемии положительно повлияло на оценку взаимоотношений между государством и малым бизнесом. Наиболее широкими по охвату оказались две меры - субсидия на выплату заработной платы и отсрочка уплаты налогов (каждой из них воспользовались около 15% соответственно), тогда как охват сектора прочими мерами колебался в диапазоне от 0,7% до 7%. По эффективности явным лидером является субсидия на выплату заработной платы - половина предпринимателей отметили, что эта мера принесла пользу их бизнесу. Таким образом, в период пандемии охват малого бизнеса различными мерами поддержки значительно возрос. Ведь раньше ни в одном опросе малых предпринимателей не удавалось выявить более 1% бенефициаров господдержки.

И все-таки... Уцелел малый бизнес или нет?

Александр Чепуренко: Малый бизнес уцелел, данные статистики говорят, что в 2021 году он восстанавливается - и по численности, и по оборотам. Но стратегические документы правительства нацеливают не просто на восстановление, а на активный рост сектора. Который зависит от многих обстоятельств - спада пандемии, общей экономической динамики в стране, адекватности макроэкономической политики и мер содействия малому бизнесу.

Александр Чепуренко - доктор экономических наук, научный руководитель департамента социологии факультета социальных наук НИУ ВШЭ. Родился в 1954 году в Москве. Окончил экономический факультет МГУ в 1977 г. С 1991 по 2004 г. - один из руководителей Российского независимого института социальных и национальных проблем, с 2004 г. - профессор в Высшей школе экономики и одновременно главный научный сотрудник в Институте социологии РАН. Один из ведущих отечественных специалистов в области исследований предпринимательства и малого бизнеса, неоднократно выступал в массовой печати по проблемам российского предпринимательства и политики в отношении малого бизнеса. Считает, что современное Российское государство задвинуло развитие малого бизнеса на обочину, и связывает это с особенностями социально-экономической модели развития в России. Много публикуется в России и за рубежом по проблемам трансформации постсоветских обществ и роли в ней предпринимательства.