Публицист Анпилогов объяснил, почему Катар отказался спасти Европу в газовом кризисе

Министр энергетики Катара Саада аль-Кааби заявил, что Доха не готова удовлетворить все заявки покупателей газа.

В минувшие выходные министр энергетики Катара Саада аль-Кааби заявил информационному агентству Al Jazeera, что эмират не может себе позволить удовлетворить все заявки покупателей, несмотря на повышенный мировой спрос на природный газ. Это заявление прозвучало как гром среди ясного неба: в Европе уже стартовал отопительный сезон, а хранилища газа в ЕС заполнены всего лишь на 70% при норме в 90–100% на начало сезона. Это может означать крайне неприятные последствия для ЕС, включая даже физический дефицит газа к концу отопительного сезона в случае холодной зимы.

Вас много, а Северное месторождение — одно!

В интервью информационному агентству Al Jazeera министр энергетики Катара Саада аль-Кааби сказал дословно следующее:

«Мы видим огромный спрос со стороны всех наших покупателей, но, к сожалению, не в состоянии удовлетворить всех».

Карликовый в вопросе собственной территории или же военной силы Катар — один из крупнейших мировых игроков на рынке природного газа. Он занимает четвертое место в мире по его производству, после США, России и Ирана.

Секрет такого успеха Катара — это уникальное газовое месторождение Северное, которое Доха эксплуатирует вместе с Тегераном. Северная (иранская) часть месторождения носит название Южный Парс и представляет из себя отдельную геологическую структуру.

В абсолютных объемах добыча Катара составляет немалую цифру: 178 млрд или 4,5% мирового производства природного газа. Для сравнения: США в 2020 году добыли 921 миллиард кубометров газа (23% мирового рынка), Россия — 679 млрд кубометров (17%), а Иран — 244 млрд кубометров (6% от общемировой добычи).

Однако катарские «условные 5%» газовой добычи крайне важны для балансировки мирового рынка по другой причине: почти весь добытый на своей территории газ Доха превращает в сжиженный (СПГ), который отправляет в танкерах-газовозах по всему миру. В виде СПГ Катар продает газа больше всех в мире, реализовав в 2020 году 107 млн тонн сжиженного продукта. Одна тонна СПГ — это примерно 1,38 тыс. кубометров природного газа до сжижения. Разница между добычей природного газа и поставками СПГ тоже понятна — процесс получения СПГ энергетически затратный и требует много газа на само сжижение.

СПГ — это крайне гибкий инструмент, который в прошлые годы всегда был магической «палочкой-выручалочкой» для купирования локальных ценовых кризисов на газовых рынках. При резком росте цены производители СПГ быстро переориентировали свои танкерные поставки на такие рынки с премиальной ценой, что для поставщиков трубопроводного газа было практически невозможно. После чего избыточное предложение СПГ быстро «гасило» повышенную волну спроса в таком кризисном регионе, а цены на газ возвращались на спокойный, среднерыночный уровень.

Горит везде!

Теперь же ситуация во всем «газовом мире» кардинально поменялось. Если сказать в двух словах, то уже «горит везде»: высокие цены на природный газ наблюдаются практически везде в мире. В каждом отдельном случае причины роста цен на голубое топливо различные, но суть этих процессов в общем-то схожая, если не одинаковая.

Все дело в том, что еще 3–4 года тому назад газовый рынок был перенасыщен предложением. Новые СПГ-заводы в США, Австралии и ряде других стран создали избыточное предложение голубого топлива, в результате чего цены на этот энергоноситель рухнули до весьма низких значений — 120–170 долларов за тысячу кубометров газа. Хотя все эксперты резонно предупреждали, что это лишь временная ситуация — совсем недавно, на фоне катастрофы АЭС Фукусима в 2011 году, Япония резко создала дополнительный спрос на природный газ, единовременно взметнув его цены до отметки в 600 долларов за тысячу кубометров.

Похожая ситуация произошла и в этом году, но, в отличие от фукусимского случая, теперь проблемы газового рынка имели системный характер. В США новая администрация президента Байдена провозгласила «зеленый» поворот и отказалась от поддержки сланцевой добычи нефти и газа. В юго-восточной Азии выдалась холодная зима и засушливое лето, что вызвало кризис с наполнением водохранилищ ГЭС и обусловило высокий спрос на газ. Еще в январе-феврале 2021 года цена на газ на японском рынке снова «выстрелила» до 1000 долларов за тысячу кубометров, но тогда это посчитали «случайным» артефактом рынка.

Однако в наиболее пикантной ситуации оказался в газовом вопросе Евросоюз. В странах ЕС уже давно падает собственная добыча газа, но в этом году этот процесс резко ускорился. Кроме того, быстрое закрытие угольных ТЭС и АЭС создало неприятную «дыру» в энергобалансе союза, которую не удалось закрыть ни ветряками, ни солнечными батареями. И, наконец, ЕС сам, своими руками разрушил механизмы долгосрочных контрактов на куплю-продажу газа, посчитав их нарушающими принцип «свободной конкуренции». Это был пресловутый Третий энергопакет, по которому, кстати, сейчас пытаются ограничить возможности для эксплуатации российского газопровода СП-2.

Учитывая же тот ценовой кризис, который только что пережил газовый рынок, владельцы заводов СПГ предпочли контрактовать свои новые объемы по принципу «сжижай или плати», привязав покупателей СПГ к себе в рамках долгосрочных контрактов. ЕС, понятное дело, в число таких получивших гарантированные поставки не попал, так как обязал своих членов покупать газ на «открытом», мгновенном рынке.

Таким образом, сегодня Катар ничем особо не рискует: у него масса долгосрочных контрактов со странами Азии, где его газ продается «в долгую». Просителей же из ЕС в Дохе обоснованно посылают за дверь — у эмирата нет никаких долгосрочных обязательств перед Евросоюзом, кроме моральных, причем весьма эфемерного плана.

Как следствие — в ситуации, когда хранилища газа в ЕС заполнены всего лишь на 70% при норме в 90–100% на начало сезона, поставки из Катара были последней надеждой, которая уже только что рухнула. Теперь это может означать крайне неприятные последствия для ЕС, включая даже физический дефицит газа к концу отопительного сезона в случае холодной зимы.

Сейчас спасти газовый рынок ЕС может только Россия, запустив на полную мощность новый газопровод СП-2. Но даже его мощности может оказаться недостаточно — по оценкам экспертов, общий дефицит газа в ЕС в этом отопительном сезоне может достигнут громадной цифры в 24 млрд кубометров, в то время как мощность СП-2 лишь около 55 млрд кубометров в год. За оставшиеся два месяца этого года плюс за январь-февраль 2022 по СП-2 можно успеть прокачать не более 18 млрд кубометров газа. Это позволит снизить остроту европейского газового кризиса, но не может убрать его полностью.

Но пока что Евросоюз все еще не дает «зеленый свет» запуску СП-2 на полную мощность. Лишь теряя драгоценное время, которого у Европы, вообще-то, уже нет.