Кирилл Застрожный: «Я был эгоистом, но ничего бы не поменял»

Директор Пензенской картинной галереи Кирилл Владимирович Застрожный 14 октября отмечает юбилей - 70 лет. Заслуженному работнику культуры РФ почивать бы на лаврах, писать мемуары - на его глазах прошло несколько эпох, ему их и оценивать. А у Застрожного - жестко расписанный график встреч, интервью, презентаций.

Скорость, с которой он живет, проявляется даже в его походке, - по картинной галерее он не просто летит, а несется, пересекая коридоры семимильными шагами и покрикивая сотрудникам на ходу: «Почему не работаете, хватит спать!». И потому первая фраза, которая вырывается при виде него у корреспондента «АиФ-Пенза», могла быть только одна:

Ирина Акишина, «АиФ-Пенза»: Кирилл Владимирович, даже не поверишь, что вам исполняется 70 лет...

Кирилл Застрожный: Я и сам не верю. Чувствую себя на 50. Меня 50-летний юбилей даже больше пугал, я в тот год еще и получил новое назначение – заместителя министра культуры Пензенской области. Очень переживал. В день 50-летия сбрил бороду и усы. Когда избавлялся от них, жена ломилась ко мне в ванную, пытаясь отговорить. Не получилось. А еще в 50 лет я крестился. По полной программе, с купелью.

К 70-летию у меня было несколько желаний. Исполнил их все. Во-первых, прокатился верхом. В конно-спортивном клубе мне, конечно, выделили самую смирную лошадку Метелицу. Галопом не скакал, но легкой рысью проехал, понравилось. Наберу с дачи яблок в подарок Метелице и приеду, покатаюсь еще. Во-вторых, проплыл под парусами. В конце сентября как раз снимали фильм для Музея одной картины про полотно Левитана «Тишина», свое приветствие записывал на парусной яхте. Меня впечатлило. И браконьеров на Сурском море тоже: наш катер был внушительный, и они решили, что плывет Рыбнадзор. В-третьих, я прокатился на квадроцикле, трасса оказалась несложной, но пара-тройка оврагов и луж мне попалась. В-четвертых, я выполнил свой план по читателям в Твиттере. Месяц назад у меня было чуть более 7 800 подписчиков. Вот я подумал: было бы здорово, если к юбилею у меня их станет 8000. Сегодня их почти 8 100. Могу похвалиться и доходами картинной галереи: мы подходим к 4 миллионам рублей. Почти столько же, сколько было в доковидном 2019-м году, и это несмотря на ограничения по COVID-19.

- У вас же сейчас не просто картинная галерея, а настоящий культурный холдинг, не тяжело ли управлять им в ваши годы?

- Да, к нам также относятся Музей одной картины, Губернаторский дом, Никольский музей стекла и хрусталя, там сейчас закончился большой ремонт. Дел достаточно. И это здорово. Главное, к нам должно приходить больше людей. У нас уникальная картинная галерея. Для Пензы, где проживает 500 тысяч населения, иметь 14 тысяч экспонатов в фондах - это очень много. А значит, мы должны каждый день делать все от нас зависящее, чтобы о наших экспозициях узнало как можно больше людей. Мне работать интересно. Я понял, что в 64 года нашел свое призвание, став директором картинной галереи. Но со мной, наверное, не всегда легко. Я бываю слишком категоричен, нетерпелив, эмоционален. Моя эмоциональность приводит к тому, что мне говорят: «Что вы на нас повышаете голос?!». А меня эмоции просто распирают.

Застрожный, да не тот

- Ваш отец - известный работник культуры в Пензенской области, поэт, автор песни «В жизни раз бывает 18 лет». Не тяжело ли было жить в его тени?

- Его авторитет давил на меня, когда после него стал директором Дома народного творчества, стал ездить в районы на смотры. Отец среди работников культуры пользовался непререкаемым авторитетом. И когда разносилась весть, что в район приехал Застрожный, шли на него. И видели меня. Пижончика с сигаретой. И тогда я слышал: «Это не тот Застрожный».

Но потом я осознал, что меня стали узнавать даже больше отца. Один из корреспондентов как-то спросил, как я написал песню «В жизни раз бывает 18 лет»? Фамилия Застрожный у них стала ассоциироваться только со мной. Я доволен, что смог продлить фамилию отца в культуре.

- В армию тоже пошли, посмотрев на отца? Неужели не было возможности у вас, сына пензенского чиновника, избежать казармы?

- После института меня ждал год срочной службы. Мама спросила: «Поговорить с отцом, чтобы «отмазал»? У него была такая возможность. А я ей отвечал: «Он на фронт в 17 лет под пули пошел, а его сынуля в 21 год, работая в райкоме комсомола, пузень распустил. От армии откосить хочет... ». Так что я пошел в армию, закончил сержантскую школу, похудел за месяц на 12 килограммов, понюхал полгода пороху на китайской границе. С Китаем в 1974 году ситуация у нас была непростая. Страшно было сидеть в окопе, когда с той стороны Амура прилетают мины, но сейчас я понимаю, что поступил правильно. Кто-то должен Родину защищать.

- Вы работали вместе с отцом. Он вас выделял среди других, помогал?

- Бывало, что и строже, чем с других спрашивал. Отец говорил: прошел концерт, тебя хвалят, ты слушай, но старайся в одно ухо впускать, а во второе выпускать. Всегда найдутся те, кому не понравится. И, возможно, они в чем-то правы, их надо услышать. Это правило помогало, и когда бывали неудачные концерты, когда бывший губернатор Василий Бочкарев прямо во время выступления вставал и уходил, а потом его заместители устраивали разнос. Надо смотреть на себя объективно, сразу искать выход из создавшегося положения.

- К комментариям о себе в сети так же относитесь? На некоторых пензенских сайтах можно встретить прямо группу вашей «неподдержки».

- Когда начал развиваться интернет, то стала появляться какая-то бредовая информация обо мне. Я удивлялся, обижался, через отдел «К» находил тех, кто писал. Оказалось, что даже не знаю этих людей. Сейчас понимаю, что когда-то невниманием, резким замечанием обидел кого-то, или не взял на работу бездельника, или номер в концерт не принял. Они запомнили, это их право. И я стал относиться к этому с юмором. Сейчас, если выходит репортаж с моим участием и нет комментариев, я даже расстраиваюсь, значит, моя популярность пошла на спад.

О Горбачеве и Путине

- Вы по образованию историк. Знания, полученные на истфаке, вам пригодились?

- Да, они помогали понимать происходящее. На встречах с такими интересными людьми, как Андрей Дементьев, Никита Михалков я не чувствовал себя замминистра культуры из провинции, вступал с ними в споры, чаще - о развитии России.

- У вас есть ностальгия по СССР?

- Как человек, проработавший в райкоме комсомола, райкоме партии, я вижу плюсы, которые были в Советском Союзе: отличная система образования, социальная защищенность, более доброжелательная атмосфера в обществе. Но СССР - это тупик. Экономическая ситуация была сложной. В середине 80-х уже был сплошной дефицит. Власть жила своей жизнью, народ своей. Сплошной формализм. Когда в один момент закрыли все райкомы и обкомы, никто ведь не вышел на митинг. Несменяемость власти после Брежнева - это огромная ошибка. Другим просчетом стало то, что генсеком партии выбрали Михаила Горбачева. Американский политолог Збигнев Бжезинский рассказывал, как началось его падение. В США Раисе Максимовне подарили бриллиантовое ожерелье. По закону его должны были сдавать в специальный музей подарков в Кремле, но через неделю его увидели на жене генсека. Тогда в Америке поняли: к власти пришел их человек, с которым они смогут договориться.

- Можно было по-другому?

- Можно было сделать как в Китае. Оставить политическое руководство КПСС, а экономику развивать с помощью рыночных отношений. У нас же была шоковая терапия, к руководству страны пришли люди, которые думали только о том, как бы взять себе побольше. И слава богу, что власть была передана не Березовскому, не Чубайсу, не кому-то другому из окружения Ельцина, а Путину. И то это потому, что им казалось, что Путин – фигура временная, которую в любой момент можно убрать. Они жестоко ошиблись.

- Ваш оппонент Никита Михалков считает, что демократический путь - не для России. А вот монархия, сильный царь - самое то...

- С монархией у нас все закончилось плачевно. Царя предали все: от двоюродного брата, английского короля Георга, который отказался принимать его, до командующих фронтов русской армии. Но я согласен с Михалковым в другом: у нас нет традиции участия народа в политической жизни страны. Надо ее создавать. Но избрав, требовать от власти исполнения программ и планов. И самим жить по закону. Я много ездил по Европе, там четко знают свои права и готовы за них судиться, но они строго соблюдают обязанности перед государством, у них вбито это с рождения. Они не проедут на красный свет даже на пустом перекрестке. Если мы собираемся входить в число цивилизованных стран, мы должны научиться жить по правилам, развивать гражданское общество.

- Нет ощущения, что возможностей для развития гражданского общества сейчас становится меньше, принимаются законы, ограничивающие свободы?

- Нет, государство должно ограничить оскорбление власти, пропаганду однополых браков... Я крайне недоволен оставшимся влиянием либерастов (я могу называть их только так), тех, кто ненавидит все русское, кто спит и видит, как сюда вернуть американских советников, как передать под внешнее управление США. Мы уже через это проходили, возврата быть не должно.

- Традиционный вопрос. Что бы вы поменяли в своей жизни?

- Когда был моложе, был эгоистичным, нетерпимым, совершал необдуманные поступки. Но это моя жизнь, и я бы в ней ничего не менял. Потому что главное, что я имею к своим 70 годам - это любимую жену, семью. Мудрый человек сказал: счастье – это когда утром с удовольствием идешь на работу, а вечером – домой. Это про меня.

Блиц-опрос

- Одежду сами себе подбираете? Вы очень хорошо выглядите.

- Одежду подбирает супруга. А за фигурой слежу сам. Каждое утро полчаса занимаюсь с гантелями, хожу в бассейн, вечером стараюсь не есть.

- Заслуженный работник культуры дома гвоздь забить может?

- Я по хозяйству все делаю, не считаю, что это недостойная работа для мужчины. Готовлю не очень хорошо, но если надо что-то помыть, убрать, не отказываюсь.

- Подарки жене делаете?

- Люблю дарить цветы. Некоторые считают, что у нас дома все время какой-то праздник из-за того, что много букетов. Но мне просто приятно, когда супруга радуется им, и я от этого чувствую себя счастливым.