Возможное решение Путина в 2024 году: прогнозы и предположения
Итоги Единого дня голосования подведены, места в Госдуме распределены, перспективы решения главного политического вопроса в стране – по-прежнему не видны. Борьба за звание основного кандидата на пост президента в России так и не перешла в публичную плоскость, оставляя за собой статус едва ли не глобальной интриги. Намек на масштаб не праздный, если судить об авторитете политической фигуры по числу упоминаний в крупнейших СМИ планеты. У Владимира Путина в аспекте внимания к его персоне проблем, кажется, никогда и не было – наоборот, наблюдается даже некоторый «перебор» (не без участия «западных партнеров», конечно же).
Как грамотно сформировать адекватное представление о будущем президенте России, и какими критериями нужно руководствоваться, чтобы получить наиболее реалистичный вариант? Наверное, никто не станет опровергать очевидное: одним из главных условий здесь является качество информации.
Если с уровнем «диванной аналитики» по умолчанию все понятно, то вопрос о весомости аргументов возникает теперь уже и на стадии встречи с термином «политолог». В России это слово в последние годы обросло оттенками недоверия и местами даже презрения – в зависимости от частоты мелькания представителей профессии в эфире. При попытке выйти на более высокий уровень предлагают иметь дело со сферами «околокремлевского инсайда», в чьих потоках «слива» сориентироваться тем сложнее, чем ближе дата ключевого политического выбора.
Наличие в России нескольких центров силы, сформировавшихся по признакам принадлежности к тем или иным группировкам с мощным лоббистским ресурсом давно считается секретом Полишинеля. Силовики, крупный бизнес, правые и левые, патриоты и иностранные агенты – все смешалось в доме, который построил… политический феномен.
Владимир Путин занимает высшие руководящие посты с 2000 года. За это время Путин успел побывать в разных политических амплуа. При этом образ лидера нации позиционировался как отражение внешней и внутренней политической конъюнктуры, претерпевая метаморфозы тектонического характера.
«Мюнхенский манифест» 2007 года вполне можно считать событием, ознаменовавшим возвращение РФ в высшую геополитическую лигу. Примерно тогда же в общественный дискурс внедряют понятие «преемник» и аналогии с атрибутами брежневской эпохи. Кому выгодна такая «эволюция» президентского имиджа – вопрос отдельный. Но есть факт, с которым согласится любой здравомыслящий человек: по степени уникальности накопленного в политике опыта равных Владимиру Путину практически нет.
Скажется ли это обстоятельство при оценке потенциального кандидата на президентский пост? Здесь напрашиваются уже иные вопросы – например, про соответствие достигнутой Путиным планке. Фамилии основных претендентов давно на слуху у тех, кто интересуется российской политикой, также известна и неформальная методика определения «фаворитов» президентской гонки.
Не опасаясь обвинений в ангажированности, можно перечислять в любом порядке имена Сергея Шойгу, Игоря Сечина, Сергея Нарышкина, Сергея Лаврова, Сергея Иванова, Николая Патрушева, Алексея Дюмина – и много кого еще. За редкими исключениями этот список не менялся годами. Однако похоже, что по причине событий, зафиксированных в последние год-полтора, расклады по поводу «скамейки запасных» поменялись принципиально.
Прежде строить прогноз было проще: традиционно учитывались такие факторы, как место в административно-командной иерархии, мощность поддержки медиа-ресурсов (чем ближе к развязке борьбы «бульдогов под ковром» – тем громче скандал и сильнее резонанс). Отдельным преимуществом считалась способность продемонстрировать наименьшую дистанцию при «доступе к телу». Буквально с недавних пор выше обозначенная «формула успеха» никаких гарантий уже не дает.
Теперь предлагается несколько иной способ сориентироваться в контексте идеи «преемничества»: наблюдать за акцентами информационной повестки и вычислять баланс политического капитала предполагаемых претендентов. Кстати, вектор и темп ротации лидеров этого условного списка может иметь весьма вероятный ангажированный характер, зависящий напрямую от степени ангажированности непосредственных «прогнозистов».
Что относилось к рейтингу значимых внутриполитических событий последних недель? По каким-то причинам в общую группу объединили совместную поездку президента Путина и министра обороны Шойгу, гибель генерала Зиничева и уход на повторную самоизоляцию российского лидера накануне выборов в Госдуму. В топ-повестке последних дней – присуждение Нобелевской премии мира главреду «Новой газеты» Дмитрию Муратову и неожиданный резонансный выход Дмитрия Медведева в медиа-пространство с его «октябрьскими тезисами» по Украине. И главреда оппозиционной газеты, и зампредседателя Совбеза ассоциируют с группой так называемых «системных либералов». Не остался без внимания и тот факт, что фамилия Медведева вместе с фамилиями Грефа, Чубайса и Набиуллиной не зафиксирована в последнем списке граждан РФ, в отношении которых в США намерены применить санкции.
Многие пытаются соотносить события в сфере внешней политики с реакциями внутреннего политического «барометра», предлагая трактовать такую конструкцию как логичный и потому верный информирующий тренд. По этой логике, прогнозируется дальнейшее усиление давления на Путина извне с высокой вероятностью того, что российский лидер сделает выбор в пользу человека из силовых структур, прежде не засветившегося ни в скандалах, ни в связях с лобби, но способного гарантировать продолжение прежнего внешнеполитического курса и сохранить баланс внутренних элит.
И «спорное» присуждение «нобелевки» не Навальному, и столь же парадоксальный анти-киевский пассаж «резко вынырнувшего» Дмитрия Анатольевича якобы свидетельствуют о попытке «сислибов» (системных либералов) взять очередной реванш, но (с противоположной точки зрения) лишь размывают единство своих рядов, докапывая либеральному лобби в России глубокую яму. И маргинализированные «пикейные жилеты», и специалисты с серьезным профессиональным реноме уже отметились своими оценками. Впрочем, о какой бы фигуре ни заводился разговор в рамках текущей повестки – Владимир Путин был и остается «над схваткой» в статусе главного политического актора, контролирующего все ключевые процессы и все рычаги реальной власти.
В этой связи вполне вероятным решением Путина в 2024 году может оказаться не объявление преемника, а решение остаться у власти и на следующий (как минимум один) президентский срок. Ведь, как известно, конституционные перемены проведены в том числе с прицелом на реализацию этой возможности. Прогнозы есть и относительно того, что действующий президент в 2024 году предпримет такой политический ход, который, простите за каламбур, не поддаётся никаким прогнозам.
Как грамотно сформировать адекватное представление о будущем президенте России, и какими критериями нужно руководствоваться, чтобы получить наиболее реалистичный вариант? Наверное, никто не станет опровергать очевидное: одним из главных условий здесь является качество информации.
Если с уровнем «диванной аналитики» по умолчанию все понятно, то вопрос о весомости аргументов возникает теперь уже и на стадии встречи с термином «политолог». В России это слово в последние годы обросло оттенками недоверия и местами даже презрения – в зависимости от частоты мелькания представителей профессии в эфире. При попытке выйти на более высокий уровень предлагают иметь дело со сферами «околокремлевского инсайда», в чьих потоках «слива» сориентироваться тем сложнее, чем ближе дата ключевого политического выбора.
Наличие в России нескольких центров силы, сформировавшихся по признакам принадлежности к тем или иным группировкам с мощным лоббистским ресурсом давно считается секретом Полишинеля. Силовики, крупный бизнес, правые и левые, патриоты и иностранные агенты – все смешалось в доме, который построил… политический феномен.
Владимир Путин занимает высшие руководящие посты с 2000 года. За это время Путин успел побывать в разных политических амплуа. При этом образ лидера нации позиционировался как отражение внешней и внутренней политической конъюнктуры, претерпевая метаморфозы тектонического характера.
«Мюнхенский манифест» 2007 года вполне можно считать событием, ознаменовавшим возвращение РФ в высшую геополитическую лигу. Примерно тогда же в общественный дискурс внедряют понятие «преемник» и аналогии с атрибутами брежневской эпохи. Кому выгодна такая «эволюция» президентского имиджа – вопрос отдельный. Но есть факт, с которым согласится любой здравомыслящий человек: по степени уникальности накопленного в политике опыта равных Владимиру Путину практически нет.
Скажется ли это обстоятельство при оценке потенциального кандидата на президентский пост? Здесь напрашиваются уже иные вопросы – например, про соответствие достигнутой Путиным планке. Фамилии основных претендентов давно на слуху у тех, кто интересуется российской политикой, также известна и неформальная методика определения «фаворитов» президентской гонки.
Не опасаясь обвинений в ангажированности, можно перечислять в любом порядке имена Сергея Шойгу, Игоря Сечина, Сергея Нарышкина, Сергея Лаврова, Сергея Иванова, Николая Патрушева, Алексея Дюмина – и много кого еще. За редкими исключениями этот список не менялся годами. Однако похоже, что по причине событий, зафиксированных в последние год-полтора, расклады по поводу «скамейки запасных» поменялись принципиально.
Прежде строить прогноз было проще: традиционно учитывались такие факторы, как место в административно-командной иерархии, мощность поддержки медиа-ресурсов (чем ближе к развязке борьбы «бульдогов под ковром» – тем громче скандал и сильнее резонанс). Отдельным преимуществом считалась способность продемонстрировать наименьшую дистанцию при «доступе к телу». Буквально с недавних пор выше обозначенная «формула успеха» никаких гарантий уже не дает.
Теперь предлагается несколько иной способ сориентироваться в контексте идеи «преемничества»: наблюдать за акцентами информационной повестки и вычислять баланс политического капитала предполагаемых претендентов. Кстати, вектор и темп ротации лидеров этого условного списка может иметь весьма вероятный ангажированный характер, зависящий напрямую от степени ангажированности непосредственных «прогнозистов».
Что относилось к рейтингу значимых внутриполитических событий последних недель? По каким-то причинам в общую группу объединили совместную поездку президента Путина и министра обороны Шойгу, гибель генерала Зиничева и уход на повторную самоизоляцию российского лидера накануне выборов в Госдуму. В топ-повестке последних дней – присуждение Нобелевской премии мира главреду «Новой газеты» Дмитрию Муратову и неожиданный резонансный выход Дмитрия Медведева в медиа-пространство с его «октябрьскими тезисами» по Украине. И главреда оппозиционной газеты, и зампредседателя Совбеза ассоциируют с группой так называемых «системных либералов». Не остался без внимания и тот факт, что фамилия Медведева вместе с фамилиями Грефа, Чубайса и Набиуллиной не зафиксирована в последнем списке граждан РФ, в отношении которых в США намерены применить санкции.
Многие пытаются соотносить события в сфере внешней политики с реакциями внутреннего политического «барометра», предлагая трактовать такую конструкцию как логичный и потому верный информирующий тренд. По этой логике, прогнозируется дальнейшее усиление давления на Путина извне с высокой вероятностью того, что российский лидер сделает выбор в пользу человека из силовых структур, прежде не засветившегося ни в скандалах, ни в связях с лобби, но способного гарантировать продолжение прежнего внешнеполитического курса и сохранить баланс внутренних элит.
И «спорное» присуждение «нобелевки» не Навальному, и столь же парадоксальный анти-киевский пассаж «резко вынырнувшего» Дмитрия Анатольевича якобы свидетельствуют о попытке «сислибов» (системных либералов) взять очередной реванш, но (с противоположной точки зрения) лишь размывают единство своих рядов, докапывая либеральному лобби в России глубокую яму. И маргинализированные «пикейные жилеты», и специалисты с серьезным профессиональным реноме уже отметились своими оценками. Впрочем, о какой бы фигуре ни заводился разговор в рамках текущей повестки – Владимир Путин был и остается «над схваткой» в статусе главного политического актора, контролирующего все ключевые процессы и все рычаги реальной власти.
В этой связи вполне вероятным решением Путина в 2024 году может оказаться не объявление преемника, а решение остаться у власти и на следующий (как минимум один) президентский срок. Ведь, как известно, конституционные перемены проведены в том числе с прицелом на реализацию этой возможности. Прогнозы есть и относительно того, что действующий президент в 2024 году предпримет такой политический ход, который, простите за каламбур, не поддаётся никаким прогнозам.
Автор: Николай Стальнов
Использованы фотографии: Официальный аккаунт ОНФ facebook.com/rosnarodfront