Не люблю, но жить останусь

Обычно потом следует: ну, это я не о тебе конкретно, это я о москвичах в целом. И тут ты вроде как должен испытать стыд за «среднюю температуру по Москве», где через одного имеются лишние квартирки на то, чтобы сдавать приезжим, за московскую надменность, за высокие цены, за «Сити», за медицину — список можно долго продолжать.

Вот, например, солистка Большого театра Агунда Кулаева, переехавшая из Владикавказа и сделавшая карьеру в столице, обозначила неприятные черты москвичей.

Часто, по мнению певицы, они избалованы. «И я, и сестра с братом долго жили в съемных квартирах, и их владельцы были не самыми приятными людьми, чувствовалось какое-то надменное пренебрежение к приезжим».

Значит, и Кулаева, и сестра ее, и брат приехали в негостеприимную Москву, нашли здесь себя. Кулаева сама теперь, по ее собственному признанию, имеет две «золотые» квартиры в Москве и сдает их! Но «вы не понимаете, это все другое»...

Не одна она считает, что москвичам дано изначально больше, чем другим россиянам. Есть какая-то смутная обидка из разряда «если у тебя в детстве не было велосипеда, а потом ты вырос и купил «Мерседес», то в детстве у тебя все равно не было велосипеда».

Кулаева не одна такая. Подавляющее число россиян имеет что сказать против москвичей. Всегда есть плохо скрываемое раздражение, состоящее из каких-то размытых «мы» и «они». Вопрос: почему немосквичи так стремятся влезть в нерезиновую, купить себе тут соту в человейнике? Настоящей столичной интеллигенции даже в третьем колене уже и не осталось. Знаю лишь одну женщину, чья прабабка родилась в Москве. Вера Евгеньевна, ей почти 85. Ее никак не назовешь «зажравшейся» и «надменной». Говорит почти шепотом, чтобы никого не потревожить, жалуется и просит совета. Она кормит голубей и кошек, а соседи замуровали кошачьи лазы в доме, самой Вере пригрозили карами, если будет продолжать «разводить зверье». Вера одинока, ее муж давно умер, а сын уехал в другую страну и с ней не общается. Такая вот жизнь.

Через лет пять Кулаева, дай бог, родит детей — они будут уже москвичами, которых недолюбливает вся остальная Россия. Родятся они с золотой ложкой во рту и неограниченными возможностями.

А Вера Евгеньевна исчезнет бесследно и тихо, как уходит за деревья скупое осеннее солнце.