Отчет, да не тот: как абхазский парламент и омбудсмен разошлись во мнениях
В Абхазии продолжается обсуждение отказа депутатов парламента утвердить смету расходов аппарата Уполномоченного по правам человека. Эксперт аппарата Уполномоченного Саид Гезердава считает, что требование депутатов представить финансовый отчет лишено законного основания, закон об Уполномоченном таких обязанностей на него не возлагает, а отчет о проделанной работе лежит в парламенте уже почти полгода, но никто его до сих пор не рассмотрел. Депутаты заявляют обратное: Илья Гуния говорит, что ни одна смета не может быть утверждена парламентом без финансового отчета и понимания, на какие цели расходуются средства. Кроме того, по словам Гуния, Асиду Шакрыл трижды приглашали на заседания профильного комитета, но она ни разу не пришла.
При обсуждении в парламенте бюджета аппарата Уполномоченного по правам человека обозначился конфликт между омбудсменом Асидой Шакрыл и депутатами. Асида Шакрыл требовала, чтобы ее выслушали, а депутаты настаивали на предоставлении отчетов о ее деятельности.
После заседания сессии парламента Асида Шакрыл в интервью информационному агентству «Апсныпресс» сообщила, что парламент вместо того, чтобы рассмотреть бюджет аппарата Уполномоченного, потребовал от нее представить отчет о проделанной работе. Однако этот отчет был ею представлен в марте этого года, но до сих пор не рассмотрен.
Эксперт аппарата Уполномоченного по правам человека Саид Гезердава считает, что требование депутатов к Уполномоченной отчитаться о расходах является необоснованным, оно нигде не прописано, в то же время отчет о проделанной работе лежит без движения в парламенте уже полгода, и, как выяснилось, депутаты об этом не знают:
«Ее вызвали по поводу представленного нового бюджета на следующий год, он должен был быть увеличен на определенную сумму, но вместо этого почему-то депутаты стали задавать другие вопросы. Насколько мне известно, речь все-таки шла не о финансовом отчете, потому что парламент не принимает финансовые отчеты, я не сталкивался с тем, чтобы парламент оценивал финансовую деятельность, они некомпетентны в этой области. И по закону Уполномоченный не обязан представлять финансовый отчет, у нас есть финансовые контрольные органы, которые этим занимаются. Мне удалось после этой встречи в парламенте поговорить с Уполномоченной, она сообщила, что речь шла о докладе о проделанной работе, потому что один из депутатов спросил, почему вы не представляете доклад? Уполномоченная ответила, что он давно находится в парламенте. Он был представлен в марте этого года, более полугода прошло, и для меня удивительно, что депутаты не знают, что этот доклад представлен».
Саид Гезердава отметил негативный настрой парламента к Уполномоченной и нежелание депутатов встречаться с ней и ее выслушать:
«Они отказываются вообще с ней встречаться, спикер был в курсе, она со спикером говорила. Само отношение парламента, такой настрой к Уполномоченному, к ее деятельности вызывает у меня серьезное удивление и недоумение. Для нее было новостью, что они требуют финансовый отчет. Она может, конечно, его представить, но это не та процедура, где они могут требовать. Это не предусмотрено, ей не могло присниться, что вдруг ей нужен отчет. В законе нигде не написано, что она должна парламенту его представить. А с другой стороны, перед этим заседанием ее бухгалтер приходила туда, почему они у бухгалтера не попросили финансовый отчет? Зачем они просят Уполномоченную? Это выглядело так, что они решили ее этим поддеть, причем это же не профессионально, она не должна никаких отчетов предъявлять. Получилось так, что она пришла на заседание, а ей говорят «представьте отчет»! А вы когда-то письменно его запрашивали? Никто ничего не запрашивал. Почему человек пришел, и вы ему вдруг на голову сваливаете все это?»
Совсем иной взгляд на ситуацию у депутата парламента Ильи Гуния, который на заседании сессии поднял вопрос о докладе Уполномоченной. Он сообщил, что Уполномоченную Асиду Шакрыл приглашали на заседание профильного комитета три раза, но она почему-то ни разу не пришла, а требование финансового отчета является обычной в парламенте процедурой. Так, Илья Гуния увидел в смете аппарата Уполномоченного штат из пятнадцати сотрудников и хотел бы понять при утверждении бюджета, где все эти люди и чем они занимаются:
«Профильный комитет для финансового отчета и согласования вызывал ее (Асиду Шакрыл) три раза, насколько я знаю, что подтвердила девушка (сотрудница аппарата Уполномоченного), которая там (на заседании сессии) сидела. Три раза она не явилась на профильный комитет, причин этого я не знаю. Но тот факт, что финансы и бюджет Уполномоченного утверждает парламент, означает, что то, как он этот бюджет тратит, на что тратит, чего хватает, а чего не хватает, парламент должен знать. То есть она должна отчитаться. Контрольная палата отчитывается, показывает свои затраты. Те отчеты, которые сдаются в налоговую, это – отдельная структура, в парламент тоже надо сдавать. Мне действительно интересно, какая работа проделана, как потрачены средства. Вот, например, я увидел, что в графике значатся пятнадцать сотрудников, которые в аппарате Уполномоченного работают. Мне интересно увидеть этих пятнадцать человек и понять, что они делают? Но ведь разные вопросы могут возникнуть к Уполномоченному. Такие вопросы должны обсуждаться в комитете, но, так как этого не было, все они повисли в воздухе. Разве все это должны были обсуждать на сессии? Нет, на сессию все приходят подготовленные уже по всем вопросам».
Как получилось, что депутаты не знают, что отчет омбудсмена лежит у них уже почти полгода? На этот вопрос Илья Гуния ответил, что его никто не проинформировал, что такой отчет существует, если бы он об этом знал, то обязательно бы с ним ознакомился:
«Илья, скажите, пожалуйста, вам раньше когда-нибудь эти отчеты представлялись аппаратом Уполномоченной?
– Два года тому назад она проводила отчет в парламенте и отчитывалась о проделанной работе. По крайней мере, на моем веку один раз это было сделано.
– И финансовый отчет там тоже был?
– Тогда впервые утверждали их смету, тогда не было у них такой сметы, она была мизерная, ее ни на что не хватало. Но, когда увеличили смету, дали на развитие, на то, чтобы нормально функционировал орган, надо и отчитываться. Когда парламент утверждает денежные средства на следующий год, то парламент должен понимать, на что тратятся средства, какое количество и как все это израсходовано. Мы же это каждый год проходим, и мы это знаем. Такая же процедура и со всеми другими организациями.
– Эксперт, который работает в аппарате Уполномоченного, Саид Гезердава, говорит, что если парламент хотел получить финансовый отчет, то почему ей об этом не сообщили раньше?
– Профильный комитет сообщил прямо на сессии, что ее просили прийти в комитет три раза, она в комитет не пришла. Это же было прямо на сессии озвучено!
– Илья, как вы все-таки оцениваете тот факт, что отчет Уполномоченной о проделанной работе с марта лежит в парламенте, но никто из вас его не видел и вы даже не знаете, что он представлен?
– Я не знаю, честно говоря, кому этот отчет давали, насколько я услышал, спикеру, но мне сложно это прокомментировать, потому что я не знал, что отчет находится в парламенте. По крайней мере, нас никто не информировал, что такой отчет существует. Мы бы с ним ознакомились, а потом Уполномоченный этот отчет нам бы зачитал. Но, к большому сожалению, мы об этом не знали».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
При обсуждении в парламенте бюджета аппарата Уполномоченного по правам человека обозначился конфликт между омбудсменом Асидой Шакрыл и депутатами. Асида Шакрыл требовала, чтобы ее выслушали, а депутаты настаивали на предоставлении отчетов о ее деятельности.
После заседания сессии парламента Асида Шакрыл в интервью информационному агентству «Апсныпресс» сообщила, что парламент вместо того, чтобы рассмотреть бюджет аппарата Уполномоченного, потребовал от нее представить отчет о проделанной работе. Однако этот отчет был ею представлен в марте этого года, но до сих пор не рассмотрен.
Эксперт аппарата Уполномоченного по правам человека Саид Гезердава считает, что требование депутатов к Уполномоченной отчитаться о расходах является необоснованным, оно нигде не прописано, в то же время отчет о проделанной работе лежит без движения в парламенте уже полгода, и, как выяснилось, депутаты об этом не знают:
«Ее вызвали по поводу представленного нового бюджета на следующий год, он должен был быть увеличен на определенную сумму, но вместо этого почему-то депутаты стали задавать другие вопросы. Насколько мне известно, речь все-таки шла не о финансовом отчете, потому что парламент не принимает финансовые отчеты, я не сталкивался с тем, чтобы парламент оценивал финансовую деятельность, они некомпетентны в этой области. И по закону Уполномоченный не обязан представлять финансовый отчет, у нас есть финансовые контрольные органы, которые этим занимаются. Мне удалось после этой встречи в парламенте поговорить с Уполномоченной, она сообщила, что речь шла о докладе о проделанной работе, потому что один из депутатов спросил, почему вы не представляете доклад? Уполномоченная ответила, что он давно находится в парламенте. Он был представлен в марте этого года, более полугода прошло, и для меня удивительно, что депутаты не знают, что этот доклад представлен».
Саид Гезердава отметил негативный настрой парламента к Уполномоченной и нежелание депутатов встречаться с ней и ее выслушать:
«Они отказываются вообще с ней встречаться, спикер был в курсе, она со спикером говорила. Само отношение парламента, такой настрой к Уполномоченному, к ее деятельности вызывает у меня серьезное удивление и недоумение. Для нее было новостью, что они требуют финансовый отчет. Она может, конечно, его представить, но это не та процедура, где они могут требовать. Это не предусмотрено, ей не могло присниться, что вдруг ей нужен отчет. В законе нигде не написано, что она должна парламенту его представить. А с другой стороны, перед этим заседанием ее бухгалтер приходила туда, почему они у бухгалтера не попросили финансовый отчет? Зачем они просят Уполномоченную? Это выглядело так, что они решили ее этим поддеть, причем это же не профессионально, она не должна никаких отчетов предъявлять. Получилось так, что она пришла на заседание, а ей говорят «представьте отчет»! А вы когда-то письменно его запрашивали? Никто ничего не запрашивал. Почему человек пришел, и вы ему вдруг на голову сваливаете все это?»
Совсем иной взгляд на ситуацию у депутата парламента Ильи Гуния, который на заседании сессии поднял вопрос о докладе Уполномоченной. Он сообщил, что Уполномоченную Асиду Шакрыл приглашали на заседание профильного комитета три раза, но она почему-то ни разу не пришла, а требование финансового отчета является обычной в парламенте процедурой. Так, Илья Гуния увидел в смете аппарата Уполномоченного штат из пятнадцати сотрудников и хотел бы понять при утверждении бюджета, где все эти люди и чем они занимаются:
«Профильный комитет для финансового отчета и согласования вызывал ее (Асиду Шакрыл) три раза, насколько я знаю, что подтвердила девушка (сотрудница аппарата Уполномоченного), которая там (на заседании сессии) сидела. Три раза она не явилась на профильный комитет, причин этого я не знаю. Но тот факт, что финансы и бюджет Уполномоченного утверждает парламент, означает, что то, как он этот бюджет тратит, на что тратит, чего хватает, а чего не хватает, парламент должен знать. То есть она должна отчитаться. Контрольная палата отчитывается, показывает свои затраты. Те отчеты, которые сдаются в налоговую, это – отдельная структура, в парламент тоже надо сдавать. Мне действительно интересно, какая работа проделана, как потрачены средства. Вот, например, я увидел, что в графике значатся пятнадцать сотрудников, которые в аппарате Уполномоченного работают. Мне интересно увидеть этих пятнадцать человек и понять, что они делают? Но ведь разные вопросы могут возникнуть к Уполномоченному. Такие вопросы должны обсуждаться в комитете, но, так как этого не было, все они повисли в воздухе. Разве все это должны были обсуждать на сессии? Нет, на сессию все приходят подготовленные уже по всем вопросам».
Как получилось, что депутаты не знают, что отчет омбудсмена лежит у них уже почти полгода? На этот вопрос Илья Гуния ответил, что его никто не проинформировал, что такой отчет существует, если бы он об этом знал, то обязательно бы с ним ознакомился:
«Илья, скажите, пожалуйста, вам раньше когда-нибудь эти отчеты представлялись аппаратом Уполномоченной?
– Два года тому назад она проводила отчет в парламенте и отчитывалась о проделанной работе. По крайней мере, на моем веку один раз это было сделано.
– И финансовый отчет там тоже был?
– Тогда впервые утверждали их смету, тогда не было у них такой сметы, она была мизерная, ее ни на что не хватало. Но, когда увеличили смету, дали на развитие, на то, чтобы нормально функционировал орган, надо и отчитываться. Когда парламент утверждает денежные средства на следующий год, то парламент должен понимать, на что тратятся средства, какое количество и как все это израсходовано. Мы же это каждый год проходим, и мы это знаем. Такая же процедура и со всеми другими организациями.
– Эксперт, который работает в аппарате Уполномоченного, Саид Гезердава, говорит, что если парламент хотел получить финансовый отчет, то почему ей об этом не сообщили раньше?
– Профильный комитет сообщил прямо на сессии, что ее просили прийти в комитет три раза, она в комитет не пришла. Это же было прямо на сессии озвучено!
– Илья, как вы все-таки оцениваете тот факт, что отчет Уполномоченной о проделанной работе с марта лежит в парламенте, но никто из вас его не видел и вы даже не знаете, что он представлен?
– Я не знаю, честно говоря, кому этот отчет давали, насколько я услышал, спикеру, но мне сложно это прокомментировать, потому что я не знал, что отчет находится в парламенте. По крайней мере, нас никто не информировал, что такой отчет существует. Мы бы с ним ознакомились, а потом Уполномоченный этот отчет нам бы зачитал. Но, к большому сожалению, мы об этом не знали».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия