Маяк-2025: Смысловые галлюцинации российского кино
III фестиваль актуального кино «Маяк» открыл «Лермонтов» Бакура Бакурадзе. Фильм высоко задрал планку для участников конкурса и показал, какой большой режиссер в этом году возглавил жюри. Фестивальное судейство всегда не просто награждение лучших, но расстановка акцентов, смысловое высказывание, финальный аккорд, от которого зависит восприятие всей симфонии. В этом году мы решили рассказать о программе смотра, перемешав фильмы двух секций, поскольку, как показалось, короткий метр идеально дополнял полнометражный конкурс. Так, героиня «Игры в прятки», получившей главный короткометражный приз, поясняет, как устроен китайский язык: добавляешь пару штрихов к иероглифу — и получается слово с другим значением. Из «дерева» — «лес». У режиссеров «Маяка» лес получался постоянно: как среда обитания диких животных, место переосмысления, прощания и встреч или пространство, полное видений, прозрачных и сумрачных. Там можно гулять с друзьями, прятаться от проблем, но также легко и заблудиться, если ты без фонарика. Отыскать тропинку смыслов в кинематографической чаще, понять драматургию программы и собрать цельную картину из последовательности увиденных фильмов — непростая задача фестивального критика.
Конкурсные показы открылись фильмом «Мой сын», где Юлия Снигирь играет коррумпированную работницу прокуратуры, участвующую в фабрикации уголовных дел, а Леон Кемстач – её пасынка, посещающего секцию по боксу, где его учат бескомпромиссно добиваться справедливости кулаками. Когда мальчик случайно убивает подонка, из-за которого арестован тренер-правдоруб, он и сам оказывается на скамье подсудимых, а мачеха пытается его защитить. Беда заставляет героиню пересмотреть жизненные ценности, увидеть вину в преступлении ребенка и стать ему, хоть и с большим опозданием, настоящей матерью.
О том, что дети страдают из-за грехов и равнодушия взрослых, прямо говорит и «Огненный мальчик» Надежды Михалковой. Тут родительница подростка в беде – депутат государственной думы (Юлия Высоцкая), член комиссии по правам ребенка, для которой репутация и карьера стократ важнее психического состояния сына (Денис Косиков). Парня, оказавшегося свидетелем жуткого самосожжения ровесника, она буквально отсылает в лес, чтобы его не искало следствие, и тому самостоятельно приходится разбираться с последствиями травмы. Страдающий от одиночества, оставшийся во всех смыслах без связи молодой человек встречает в чаще призрачную девушку, исцеляющую его физически и психически; одновременно и мать-депутат понимает, что сын важнее карьеры. Эпиграфом к фильму Михалкова выбрала изречение святого Августина из Библии: «Вера состоит в том, что мы верим всему, чего не видим, а наградой за веру является возможность увидеть то, во что мы верим».
С картинами об обретении чувства материнства спорит новая работа Светланы Проскуриной «Над вечным покоем» с похожей фабулой, но противоположным смыслом. В ней слабохарактерный парень (Егор Абрамов), сын добросовестной соцработницы (Мария Леонова) случайно убивает подростка с ментальными особенностями. Любящая мать-одиночка в попытке защитить чадо прячет труп в подвале, приказав забыть о случившемся. Забвения не случается: чувство вины и присутствие мертвого в доме мгновенно разъедает отношения между близкими людьми. Фильм, получивший две весомые награды – за сценарий и операторскую работу, – по-проскурински безжалостный и требовательный к зрителю, от которого постановщица ждет бесстрашия, высокой степени осознанности и умения встретить беду лицом к лицу, напоминая, что без этого навыка человек не может оставаться человеком.
Утешительной иллюзии, желанию закрыть глаза и не думать о том, что пугает и мучает, посвящено якутское «Присутствие» Апполинарии Дегтяревой, в котором тоже слышны трупные запахи. Всё начинается как камерный мистический триллер — история помешательства горожанки, не желающей покидать дома из-за пандемии короновируса. Неадекватная женщина спит под кроватью, доставку курьера забирает ползком, слышит детские голоса из вентиляции и делится страхами через голосовые сообщения с мужем, которого, как сразу становится понятно, не существует. Натягивая тетиву зрительских нервов, за десять минут до конца фильм меняет жанровую маску и оказывается кровавой детективной историей, а еще — внезапно – попыткой поговорить о травме и ПТСР, связанными с домашним насилием.
Одичалые есть и в «Прозрачных землях» другого автора из Якутии, Дмитрия Давыдова, которому национальный кинематограф стал жать. Режиссер «Пугала» и «Чумы» снимает гипнотически красивую причту теперь в российской глуши, с заходом в сказочно-былинную область — туда, где обитают фильмы Сергея Овчарова. Герои «Земель» – три хмурых деда-бормотуна из умирающей деревни – однажды находят замерзшего в проруби мужичка, приносят его домой, а тот оживает в тепле и начинает причинять всяческое добро, нести пользу и культуру. Радостно и легко живется с ним старикам, но однажды веселый человек исчезает, а вместе с ним – желание жить. Раз вкусивши теплого белого хлеба, продукта цивилизации, возвращаться к дикому существованию немыслимо, — лучше пойти добровольно в пасть к медведю.
Любопытно, что у Давыдова сцены с хищником решены исключительно звуком, как и в остроумной короткометражке Родригу Рибейру «Животные». В нем экоактивистка (Варвара Павлова) пугает имитацией медвежьего рыка двух туристов, врубивших шумную музыку в заповедном лесу, но делает это так мастерски, что привлекает внимание настоящего зверя. «Это фильм о человеке, который пытается отыскать связь с природой. И разорвать всякую связь с человечеством», — комментирует режиссер.
А вот герои дебюта Сони Райзман «Картины дружеских связей», получивших награду за лучшую режиссуру, наоборот, друг друга терять не хотят. Смешная до коликов и грустная до слез черно-белая лента о прощании, невозможности вернуться и миге, в котором настоящее становится прошлым, начинается с разрозненных сценок из жизни друзей, выпускников ГИТИСа. У каждого есть в меру дурацкая работа: один адаптирует для кино «Приключения Чиполлино», другой бодается с продюсером за право самому монтировать снятый фильм, третья участвует в идиотическом кастинге «Сказки о мертвой царевне» Пушкина, а кто-то вынужденно развозит заказы. Сообща, включая любимого преподавателя, мастера курса (Евгений Цыганов), им предстоит собраться, как прежде, на квартире у Саши (Александр Паль), чтобы бурно и весело проводить его в другую страну. Тяжелее всего расставание дается Маше (Мария Карпова, приз за лучшую женскую роль), которая так надеялась на их совместное будущее.
От «Картин» с их монохромом, документальной фактурой и беспорядочными блужданиями по городу веет оттепельной свободой и французской новой волной, что без усилий делает фильм визуально и настроенчески близким «Новой волне» Ричарда Линклейтера. Лента о том, как Годар снимал «На последнем дыхании», тоже попала в программу «Маяка» — кажется именно ради того, чтобы подсветить фильм Райзман. Как и участник каннского конкурса, возводящий памятник кинобогам и рассказывающий историю об исчезнувшем прошлом, «наш ответ Линклейтеру» – история прощания, тоска по тому, чего уже никогда не будет, и попытка сохранить в памяти то теплое, что когда-нибудь в жуткие холода станет спасительным одеялом.
«Картинам дружеских связей» вторят две короткометражки. Тоже черно-белая «Тем летом я поступил» — о травматичном осознанном взрослении, ведущем двух друзей к скорому ценностному разрыву, и победитель конкурса — вышеупомянутая «Игра в прятки», где парню и девушке перед долгим прощанием суждено провести вместе один радостный летний день. Она уезжает на учебу в Китай, и после отъезда связь двух людей прерывается — видеозвонки ненадежный вид коммуникации. Проще жителям двух провинций Китая понять друг друга, чем сохранить близость людям, живущим в разных парадигмах.
«Не отрывай глаза» Анны Медниковой, ученицы мастерской Ивана И. Твердовского в Московской Школе дизайна, показывает очень похожую историю, как расходятся маршруты парня и девушки. Она – мчит в поезде на фестиваль с шумной компанией молодых людей, он — сходит на промежуточной станции вместе с одинаково одетыми подтянутыми хлопцами, очевидно, отправляющимися на войну. С одной стороны, автор предлагает принять неизбежные расхождения, с другой — подобно Светлане Проскуриной, призывает не отворачиваться от реальности. Так что сюжет можно даже считать упреком всем сидящим в веселом фестивальном поезде «Маяка».
Как преодолеть трудностей перевода и взаимопонимания, рассказывает еще одно грустно-смешное кино о безвозвратно меняющемся мире, с озаряющими серый небосвод рукотворными лучами надежды, – «Фейерверки днем» Нины Воловой, приз «Маяка» за лучший дебют. Виктор (Александр Робак) — разоряющийся бизнесмен, владелец оптового склада люстр, который вынужден отдать деловому партнеру-китайцу фамильный особняк, чтобы расплатиться с долгами фирмы. У него три взрослые дочери и они возмущены решением, потому что любят дом с бассейном и конюшней, а китаец собирается отрыть в нем отель. Несмотря на явные отсылки к «Вишневому саду» и «Трем сестрам», Волова, как и Райзман, пишет кино с реальности и населяет скучный и малоснежный постновогодний ландшафт узнаваемыми персонажами, при этом выбирает редкую оптику приезжего иностранца, не понимающего в России примерно ничего. Китаец смотрит безоценочно, с буддийским спокойствием на людей, которым хочет помочь. Они сопротивляются, и стихийные душевные фейерверки грозят перерасти в большие пожары. Герои принимают самое мудрое и взрослое решение – быть вместе, сберечь семью.
Героиню короткометражки «Беги, река» тоже преследует семейный разрыв из прошлого — в образе любимой собаки, которую много лет назад забрал ушедший отец. Жизнь девушки подобна замерзшей реке, но расковать лед иногда можно очень громким отчаянным криком: «Дар, ко мне». Иначе переживает ссору в семье маленький герой «Хорошей жизни» Татьяны Рахмановой – вольной экранизации повести Аркадия Гайдара. Серчающий на жену мужчина и их сын, для которого разлад взрослых – бесповоротное и непоправимое событие, собирают вещи, чтобы отправиться в далекое путешествие навсегда – то есть на целый день. Мальчик прихватил с собой осколки маминой чашки – как воспоминание о ней. Рахманова, дебютировавшая «Королевством», показанным на «Маяке», снова пытается буквальную воспроизвести детский взгляд на мир – на уровне визуала, диалогов, интерпретаций. Увиденное во время «странствий» мальчиком складывается в набор картин о счастливом детстве и одном прекрасном летнем дне.
Осколки голубой чашки можно отыскать и в фильме Константина Бронзита «На выброс» — первом за три года анимационном участнике конкурса «Маяка». Потерянный модный галстук, треснувшая ваза, туалетный освежитель воздуха, просящий каши башмак с приклеившейся к подошве жвачкой и катушка с остатками ниток всерьез рассматривались жюри в качестве претендентов на лучшие мужскую и женскую роли. Герои отправляются в невероятное путешествие через весь город в поисках вожделенного Рая после того, как летающий пакет-проповедник рассказал, что только Великий Разделитель может исполнить желания старых, выброшенных на помойку вещей, мечтающих вновь стать нужными. Позже к отбросам присоединяется старый мобильный телефон-раскладушка – у дедушки едва хватает зарядки, зато он может сфотографировать карту города и запросто цитирует русских поэтов.
Из-за необычных героев и фестивального контекста мультик со стандартной драматургической схемой «сказочные существа идут к цели», где находится место взаимовыручке, предательству и большой беготне, смотрится значительно интереснее Напрашивается вывод, что вышедшие из моды вещи, люди, фильмы, нарративы и смыслы, отправляющиеся на свалку истории, где рискуют сгореть навсегда, при бережном подходе, сортировке и переработке могут получить второй шанс и принести пользу.
Что «Секонд-хенд – это уникальные вещи с историей», упоминает и один из героев фильма «Здесь был Юра». Дебют Сергея Малкина, получивший Гран-при «Маяка», тоже основан, как и работы Воловой с Райзман, на событиях из реальной жизни. Константин Хабенский играет в нем большого ребенка, человека с ментальными особенностями, а Денис Парамонов и Кузьма Котрелев – панк-рок-музыкантов, которым выпадают хлопоты присмотреть за Юрой несколько дней. По факту они таскают дядю с собой на интервью и репетиции, но, когда пытаются выяснить, сколько тому лет, неожиданно понимают что-то важное про себя и свой возраст. И что быть взрослым – это нести ответственность, не только за себя, но и за тех, кто не в состоянии о себе позаботиться, в том числе — за стареющих родителей.
Личные переживания и неизбежность приближающегося расставания с больной матерью волнуют и Антона Веретенникова — режиссера короткометражной «Колыбели», создающего почти сказочное пространство, полное языческих ритуалов. Центральным дуэтом снова выступают мать и сын, затерянные в деревенской глуши. Мусорщик, верящий в языческие ритуалы, отправляется на поиски целебного источника. Бытовую магию применяет для помощи любимому человеку и мануальный терапевт Ася из бодипозитивных «Складок»: она способна спрятать мужчину от проблем в собственных жировых складках. Фильм Екатерины Скакун, получивший специальный приз короткометражного конкурса, выбивается из общего ряда беспрецедентной добротой и силой героини, которая, впрочем, способна, отпугнуть робкого современного мужчину. В финале «Складки» задаются вопросом, какого рода – мужского или женского – название города Судзаль, места действия этой сказочной истории.
Последним сеансом фестиваля стали два эпизода сериала Или Малаховой «Маяк», будто резюмирующим всё, что было показано в предыдущие дни. Юлия Снигирь, как и в самом начале, появилась в роли матери подростка, виновного в гибели другого ребенка. Дальше как дежавю: разбитая посуда, фейерверки, люди с инвалидностью, больные родители, осенний лес, семейные разлады. Собрать воедино элементы мозаики можно совершенно по-разному. Что мы видим на этой картине? Сначала конец мира и дорогу в рай, потом – надежду на новую жизнь или всё наоборот? А может, и это только кажется. И как в десятиминутном фильме «Галлюцинат» Веты Гераскиной, посвященном философу Федору Гиренку — автору идеи о русском космизме, считавшему, что человек — не разумное, а галлюцинирующее существо, ночью в древесных кронах можно увидеть что-то невероятно загадочное и интересное, так и зрителю в темноте кинотеатра может привидеться то, чего нет на самом деле.
Конкурсные показы открылись фильмом «Мой сын», где Юлия Снигирь играет коррумпированную работницу прокуратуры, участвующую в фабрикации уголовных дел, а Леон Кемстач – её пасынка, посещающего секцию по боксу, где его учат бескомпромиссно добиваться справедливости кулаками. Когда мальчик случайно убивает подонка, из-за которого арестован тренер-правдоруб, он и сам оказывается на скамье подсудимых, а мачеха пытается его защитить. Беда заставляет героиню пересмотреть жизненные ценности, увидеть вину в преступлении ребенка и стать ему, хоть и с большим опозданием, настоящей матерью.
О том, что дети страдают из-за грехов и равнодушия взрослых, прямо говорит и «Огненный мальчик» Надежды Михалковой. Тут родительница подростка в беде – депутат государственной думы (Юлия Высоцкая), член комиссии по правам ребенка, для которой репутация и карьера стократ важнее психического состояния сына (Денис Косиков). Парня, оказавшегося свидетелем жуткого самосожжения ровесника, она буквально отсылает в лес, чтобы его не искало следствие, и тому самостоятельно приходится разбираться с последствиями травмы. Страдающий от одиночества, оставшийся во всех смыслах без связи молодой человек встречает в чаще призрачную девушку, исцеляющую его физически и психически; одновременно и мать-депутат понимает, что сын важнее карьеры. Эпиграфом к фильму Михалкова выбрала изречение святого Августина из Библии: «Вера состоит в том, что мы верим всему, чего не видим, а наградой за веру является возможность увидеть то, во что мы верим».
С картинами об обретении чувства материнства спорит новая работа Светланы Проскуриной «Над вечным покоем» с похожей фабулой, но противоположным смыслом. В ней слабохарактерный парень (Егор Абрамов), сын добросовестной соцработницы (Мария Леонова) случайно убивает подростка с ментальными особенностями. Любящая мать-одиночка в попытке защитить чадо прячет труп в подвале, приказав забыть о случившемся. Забвения не случается: чувство вины и присутствие мертвого в доме мгновенно разъедает отношения между близкими людьми. Фильм, получивший две весомые награды – за сценарий и операторскую работу, – по-проскурински безжалостный и требовательный к зрителю, от которого постановщица ждет бесстрашия, высокой степени осознанности и умения встретить беду лицом к лицу, напоминая, что без этого навыка человек не может оставаться человеком.
Утешительной иллюзии, желанию закрыть глаза и не думать о том, что пугает и мучает, посвящено якутское «Присутствие» Апполинарии Дегтяревой, в котором тоже слышны трупные запахи. Всё начинается как камерный мистический триллер — история помешательства горожанки, не желающей покидать дома из-за пандемии короновируса. Неадекватная женщина спит под кроватью, доставку курьера забирает ползком, слышит детские голоса из вентиляции и делится страхами через голосовые сообщения с мужем, которого, как сразу становится понятно, не существует. Натягивая тетиву зрительских нервов, за десять минут до конца фильм меняет жанровую маску и оказывается кровавой детективной историей, а еще — внезапно – попыткой поговорить о травме и ПТСР, связанными с домашним насилием.
Одичалые есть и в «Прозрачных землях» другого автора из Якутии, Дмитрия Давыдова, которому национальный кинематограф стал жать. Режиссер «Пугала» и «Чумы» снимает гипнотически красивую причту теперь в российской глуши, с заходом в сказочно-былинную область — туда, где обитают фильмы Сергея Овчарова. Герои «Земель» – три хмурых деда-бормотуна из умирающей деревни – однажды находят замерзшего в проруби мужичка, приносят его домой, а тот оживает в тепле и начинает причинять всяческое добро, нести пользу и культуру. Радостно и легко живется с ним старикам, но однажды веселый человек исчезает, а вместе с ним – желание жить. Раз вкусивши теплого белого хлеба, продукта цивилизации, возвращаться к дикому существованию немыслимо, — лучше пойти добровольно в пасть к медведю.
Любопытно, что у Давыдова сцены с хищником решены исключительно звуком, как и в остроумной короткометражке Родригу Рибейру «Животные». В нем экоактивистка (Варвара Павлова) пугает имитацией медвежьего рыка двух туристов, врубивших шумную музыку в заповедном лесу, но делает это так мастерски, что привлекает внимание настоящего зверя. «Это фильм о человеке, который пытается отыскать связь с природой. И разорвать всякую связь с человечеством», — комментирует режиссер.
А вот герои дебюта Сони Райзман «Картины дружеских связей», получивших награду за лучшую режиссуру, наоборот, друг друга терять не хотят. Смешная до коликов и грустная до слез черно-белая лента о прощании, невозможности вернуться и миге, в котором настоящее становится прошлым, начинается с разрозненных сценок из жизни друзей, выпускников ГИТИСа. У каждого есть в меру дурацкая работа: один адаптирует для кино «Приключения Чиполлино», другой бодается с продюсером за право самому монтировать снятый фильм, третья участвует в идиотическом кастинге «Сказки о мертвой царевне» Пушкина, а кто-то вынужденно развозит заказы. Сообща, включая любимого преподавателя, мастера курса (Евгений Цыганов), им предстоит собраться, как прежде, на квартире у Саши (Александр Паль), чтобы бурно и весело проводить его в другую страну. Тяжелее всего расставание дается Маше (Мария Карпова, приз за лучшую женскую роль), которая так надеялась на их совместное будущее.
От «Картин» с их монохромом, документальной фактурой и беспорядочными блужданиями по городу веет оттепельной свободой и французской новой волной, что без усилий делает фильм визуально и настроенчески близким «Новой волне» Ричарда Линклейтера. Лента о том, как Годар снимал «На последнем дыхании», тоже попала в программу «Маяка» — кажется именно ради того, чтобы подсветить фильм Райзман. Как и участник каннского конкурса, возводящий памятник кинобогам и рассказывающий историю об исчезнувшем прошлом, «наш ответ Линклейтеру» – история прощания, тоска по тому, чего уже никогда не будет, и попытка сохранить в памяти то теплое, что когда-нибудь в жуткие холода станет спасительным одеялом.
«Картинам дружеских связей» вторят две короткометражки. Тоже черно-белая «Тем летом я поступил» — о травматичном осознанном взрослении, ведущем двух друзей к скорому ценностному разрыву, и победитель конкурса — вышеупомянутая «Игра в прятки», где парню и девушке перед долгим прощанием суждено провести вместе один радостный летний день. Она уезжает на учебу в Китай, и после отъезда связь двух людей прерывается — видеозвонки ненадежный вид коммуникации. Проще жителям двух провинций Китая понять друг друга, чем сохранить близость людям, живущим в разных парадигмах.
«Не отрывай глаза» Анны Медниковой, ученицы мастерской Ивана И. Твердовского в Московской Школе дизайна, показывает очень похожую историю, как расходятся маршруты парня и девушки. Она – мчит в поезде на фестиваль с шумной компанией молодых людей, он — сходит на промежуточной станции вместе с одинаково одетыми подтянутыми хлопцами, очевидно, отправляющимися на войну. С одной стороны, автор предлагает принять неизбежные расхождения, с другой — подобно Светлане Проскуриной, призывает не отворачиваться от реальности. Так что сюжет можно даже считать упреком всем сидящим в веселом фестивальном поезде «Маяка».
Как преодолеть трудностей перевода и взаимопонимания, рассказывает еще одно грустно-смешное кино о безвозвратно меняющемся мире, с озаряющими серый небосвод рукотворными лучами надежды, – «Фейерверки днем» Нины Воловой, приз «Маяка» за лучший дебют. Виктор (Александр Робак) — разоряющийся бизнесмен, владелец оптового склада люстр, который вынужден отдать деловому партнеру-китайцу фамильный особняк, чтобы расплатиться с долгами фирмы. У него три взрослые дочери и они возмущены решением, потому что любят дом с бассейном и конюшней, а китаец собирается отрыть в нем отель. Несмотря на явные отсылки к «Вишневому саду» и «Трем сестрам», Волова, как и Райзман, пишет кино с реальности и населяет скучный и малоснежный постновогодний ландшафт узнаваемыми персонажами, при этом выбирает редкую оптику приезжего иностранца, не понимающего в России примерно ничего. Китаец смотрит безоценочно, с буддийским спокойствием на людей, которым хочет помочь. Они сопротивляются, и стихийные душевные фейерверки грозят перерасти в большие пожары. Герои принимают самое мудрое и взрослое решение – быть вместе, сберечь семью.
Героиню короткометражки «Беги, река» тоже преследует семейный разрыв из прошлого — в образе любимой собаки, которую много лет назад забрал ушедший отец. Жизнь девушки подобна замерзшей реке, но расковать лед иногда можно очень громким отчаянным криком: «Дар, ко мне». Иначе переживает ссору в семье маленький герой «Хорошей жизни» Татьяны Рахмановой – вольной экранизации повести Аркадия Гайдара. Серчающий на жену мужчина и их сын, для которого разлад взрослых – бесповоротное и непоправимое событие, собирают вещи, чтобы отправиться в далекое путешествие навсегда – то есть на целый день. Мальчик прихватил с собой осколки маминой чашки – как воспоминание о ней. Рахманова, дебютировавшая «Королевством», показанным на «Маяке», снова пытается буквальную воспроизвести детский взгляд на мир – на уровне визуала, диалогов, интерпретаций. Увиденное во время «странствий» мальчиком складывается в набор картин о счастливом детстве и одном прекрасном летнем дне.
Осколки голубой чашки можно отыскать и в фильме Константина Бронзита «На выброс» — первом за три года анимационном участнике конкурса «Маяка». Потерянный модный галстук, треснувшая ваза, туалетный освежитель воздуха, просящий каши башмак с приклеившейся к подошве жвачкой и катушка с остатками ниток всерьез рассматривались жюри в качестве претендентов на лучшие мужскую и женскую роли. Герои отправляются в невероятное путешествие через весь город в поисках вожделенного Рая после того, как летающий пакет-проповедник рассказал, что только Великий Разделитель может исполнить желания старых, выброшенных на помойку вещей, мечтающих вновь стать нужными. Позже к отбросам присоединяется старый мобильный телефон-раскладушка – у дедушки едва хватает зарядки, зато он может сфотографировать карту города и запросто цитирует русских поэтов.
Из-за необычных героев и фестивального контекста мультик со стандартной драматургической схемой «сказочные существа идут к цели», где находится место взаимовыручке, предательству и большой беготне, смотрится значительно интереснее Напрашивается вывод, что вышедшие из моды вещи, люди, фильмы, нарративы и смыслы, отправляющиеся на свалку истории, где рискуют сгореть навсегда, при бережном подходе, сортировке и переработке могут получить второй шанс и принести пользу.
Что «Секонд-хенд – это уникальные вещи с историей», упоминает и один из героев фильма «Здесь был Юра». Дебют Сергея Малкина, получивший Гран-при «Маяка», тоже основан, как и работы Воловой с Райзман, на событиях из реальной жизни. Константин Хабенский играет в нем большого ребенка, человека с ментальными особенностями, а Денис Парамонов и Кузьма Котрелев – панк-рок-музыкантов, которым выпадают хлопоты присмотреть за Юрой несколько дней. По факту они таскают дядю с собой на интервью и репетиции, но, когда пытаются выяснить, сколько тому лет, неожиданно понимают что-то важное про себя и свой возраст. И что быть взрослым – это нести ответственность, не только за себя, но и за тех, кто не в состоянии о себе позаботиться, в том числе — за стареющих родителей.
Личные переживания и неизбежность приближающегося расставания с больной матерью волнуют и Антона Веретенникова — режиссера короткометражной «Колыбели», создающего почти сказочное пространство, полное языческих ритуалов. Центральным дуэтом снова выступают мать и сын, затерянные в деревенской глуши. Мусорщик, верящий в языческие ритуалы, отправляется на поиски целебного источника. Бытовую магию применяет для помощи любимому человеку и мануальный терапевт Ася из бодипозитивных «Складок»: она способна спрятать мужчину от проблем в собственных жировых складках. Фильм Екатерины Скакун, получивший специальный приз короткометражного конкурса, выбивается из общего ряда беспрецедентной добротой и силой героини, которая, впрочем, способна, отпугнуть робкого современного мужчину. В финале «Складки» задаются вопросом, какого рода – мужского или женского – название города Судзаль, места действия этой сказочной истории.
Последним сеансом фестиваля стали два эпизода сериала Или Малаховой «Маяк», будто резюмирующим всё, что было показано в предыдущие дни. Юлия Снигирь, как и в самом начале, появилась в роли матери подростка, виновного в гибели другого ребенка. Дальше как дежавю: разбитая посуда, фейерверки, люди с инвалидностью, больные родители, осенний лес, семейные разлады. Собрать воедино элементы мозаики можно совершенно по-разному. Что мы видим на этой картине? Сначала конец мира и дорогу в рай, потом – надежду на новую жизнь или всё наоборот? А может, и это только кажется. И как в десятиминутном фильме «Галлюцинат» Веты Гераскиной, посвященном философу Федору Гиренку — автору идеи о русском космизме, считавшему, что человек — не разумное, а галлюцинирующее существо, ночью в древесных кронах можно увидеть что-то невероятно загадочное и интересное, так и зрителю в темноте кинотеатра может привидеться то, чего нет на самом деле.