Их разлучил КГБ: история любви русского боксера и дочери миллионера из США
«Села на колени и поцеловала»
Борис Никоноров родился в Москве за два года до начала Великой Отечественной войны. Он не отличался выдающимися физическими данными. Мечтал стать великим футболистом, но брать в секции щупленького парня отказывались. Паренек поступил в ремесленное училище. При учебном заведении работала школа бокса. Оттуда Никонорова уже не прогнали.
Шанс предоставил Александр Карпушин, именно он и стал первым тренером будущего заслуженного мастера спорта. Поначалу в худого и невзрачного пацана никто не верил. Да и первые годы на ринге приносили скорее разочарование. Все изменилось после окончания училища. Никонорова по распределению отправили на строительство электроподстанции во Владимирскую область. Позже он вспоминал: именно в тот период обрел выносливость и силу.
Спортивная карьера пошла в гору. В 1957 году он взял золото в категории до 51 килограмма на молодежном первенстве СССР. Поступило приглашение в сборную. Спустя два года на Летней Спартакиаде народов ССР в категории до 57 килограммов победил олимпийского чемпиона Владимира Сафронова. Затем выиграл чемпионат СССР, в финале которого встретился с будущим обладателем золотых медалей Игр-1964 Станиславом Степашкиным. И открыл себе путь на Олимпиаду в Риме.
В Италии Никаноров дошел до четвертьфинала, в котором уступил будущему чемпиону итальянцу Франческо Муссо. Он запомнился первой в истории Игр победой советского боксера над спортсменом из США (Никосом Спанакосом). Тот успех дался россиянину большой ценой: после боя в раздевалке он потерял сознание от абсолютного истощения. Так получилось, что со сборной Соединенных Штатов в Риме его свел не только ринг. Но и любовь.
В один из соревновательных дней выпускавшаяся оргкомитетом газета вышла с шокировавшей многих фотографией на первой полосе. На снимке спортсменка в форме с надписью USA сидела на коленях у представителя сборной СССР. Это была гимнастка Дорис Фукс. И Борис Никоноров. Заголовок потряс всех: «Бой между Востоком и Западом закончился их романом!».
«Все произошло совершенно неожиданно для меня за несколько дней до начала Игр, — рассказывал спустя 40 с лишним лет Никоноров в интервью “Советскому спорту”. — Как-то после тренировки заглянули с ребятами в интернациональный клуб, открывшийся в Олимпийской деревне. Сидим, наблюдаем за танцующими, как вдруг одна из девушек в костюме национальной сборной США усаживается ко мне на колени и целует… Я, мягко говоря, опешил».
Многие тогда опасались возможных провокаций. Время было неспокойное. Холодная война — в самом разгаре. До Карибского кризиса оставалось каких-то пару лет. Но Никоноров увидел в глазах Фукс настоящую искренность.
«Вызвали на Лубянку»
Дорис была старше Бориса на один год. Родилась в Германии, но в 1951 году семья перебралась в Нью-Йорк. Спортивную карьеру начинала в легкой атлетике — в метании копья и тройном прыжке. Но раскрыть талант смогла в спортивной гимнастике. На Олимпиаде в Риме Фукс стала восьмой в упражнении на брусьях. Лучший результат за всю олимпийскую карьеру. Звездный час гимнастки настал спустя три года. На Панамериканских играх-1963 американка взяла четыре золота.
После возвращения с Олимпийских игр Никоноров и Фукс вступили в переписку. Но после первого же послания из США боксера вызвали на Лубянку. Общение с КГБ получилось достаточно безобидным. Спортсмен даже нашел «дружелюбной» обстановку, которая ждала его в управлении. Никонорова отпустили с дружеским советом — прекратить общение с гражданкой недружественного государства.
Он мог бы и прислушаться к просьбе. Но Дорис об этой встрече даже не догадывалась. Письма продолжали приходить на почту боксера. Затем Фукс прислала еще и посылку. Второе приглашение на Лубянку ждать себя не заставило.
«Прислала посылку — меховую куртку, рубашку, чулки для моей мамы, туалетное мыло и еще что-то. На следующий день после этого меня вновь пригласили на Лубянку. “Что, — спрашивают, — было в посылке?”. — “Вы же сами знаете”, — отвечаю. Дело в том, что дома, сняв обертку с мыла, обнаружил на нем аккуратное сквозное отверстие и понял, что кого-то очень интересовало, не спрятано ли там чего-нибудь?
Такая моя наблюдательность (а я по простоте душевной поделился ею с хозяевами кабинета) мгновенно конкретизировала их позицию: “Если хочешь дальше защищать спортивную честь страны на международных аренах, перестань заниматься эпистолярным жанром с этой американкой!”.
«Будь что будет»
Подобные угрозы молодой и дерзкий спортсмен воспринимал как вызов. Да и отказываться от такой выгодной партии (Дорис была дочкой миллионера) он считал глупостью. В итоге пошел наперекор КГБ, собрал посылку из сувениров, водки и икры и отправил в США. Дорис уже не скрывала, что хочет выйти за Бориса замуж. Более того, была готова сменить гражданство и даже обратилась с посланием к первому секретарю ЦК КПСС Никите Хрущеву. Фукс не догадывалась, чего это может стоить ее возлюбленному.
«На этот раз меня в КГБ пропесочили так, что дальше было некуда», — вспоминал Никоноров. Боксеру дали четко понять: еще одно письмо — и статус невыездного ему обеспечен.
Казалось, что красивая история любви на этом закончится. Но не тут-то было. В 1963 году Дорис приехала в Москву. В столице СССР проходила матчевая встреча между советской сборной и командой США. Фукс попала в состав. Никоноров прекрасно понимал, чем может обернуться свидание. Но купил букет гладиолусов и рванул в «Лужники». «Будь что будет!».
«А когда увидел Дорис, пошел еще дальше — пригласил к себе домой. Чтобы реально оценить этот шаг, надо сказать, что я жил с мамой, братом, отчимом и его сестрой в коммунальной квартире на Пятницкой. Там было еще шесть семей. На стенах в прихожей висели соответственно шесть жестяных корыт. Был общий туалет, но не было горячей воды. Реакцию Дорис на все это легко себе представить, но у нее хватило такта ничего “не заметить”. С мамой она повела себя так, как будто знала ее сто лет…».
Никонорову казалось, что за ними постоянно кто-то следит. Даже просил таксиста петлять по улицам Москвы. Мало ли «хвост»?
Речь уже шла о свадьбе. План наметили предельно простой: приехать на Олимпийские игры-1964 в Токио и там уже определиться с будущим. Но судьба распорядилась иначе. Незадолго до Игр Никоноров сломал ногу и остался в СССР. Дорис в состав сборной тоже не попала, но приехала в Токио в качестве туриста. Пыталась найти Бориса. Безуспешно. Ведь и он, и она продолжали писать друг друга после той встречи в Москве. Но все эти письма уже оседали в архивах Лубянки.
Никоноров во времена перестройки пробовал найти любимую во время одного из визитов в США. Но Дорис Фукс уже уехала из Нью-Йорка и вышла замуж. За тренера Экхарда Браузе. Боксеру намекнули: эта встреча не нужна ни ему, ни ей.
Автор: Сергей Смышляев