Про ограничения компьютерных игр в России
Важнейшим из искусств для нас являются видеоигры. Для понимания масштабов, рынок видеоигр в 2023 году — 228 млрд долларов (ссылка). Рынок музыки — 26 млрд долларов, в 9 раз меньше (ссылка). Рынок «кино и развлечений» — 100 млрд долларов, более чем вдвое меньше (ссылка).
Если вы увидите где-то другие цифры, не удивляйтесь: считать можно по-разному, то включая, то не включая в подсчёт некоторые сегменты. Чтобы не впадать в занудство, кратко передам суть происходящего — рынок видеоигр огромен, при этом он продолжает расти, с каждым годом отжирая долю за долей у отраслей прошлых веков, то есть у кино, спорта, цирка и так далее.
Смена эпох в самом разгаре, многие традиционные виды развлечений уже стали «пенсионерскими». К примеру, среднесуточная аудитория Первого канала — 1,1 млн человек (ссылка). Всего лишь 1 из 136 россиян по-прежнему регулярно включает Первый канал, чтобы посмотреть там свежие гороскопы или концерт с Ларисой Долиной. Ещё у пары телеканалов дела обстоят столь же плохо, у остальных — совсем катастрофично (ссылка).
Шли мы к этому 50 лет. Первая полноценная видеоигра — «Колоссальное пещерное приключение» — вышла в 1975 году. Тогда в неё играли только программисты, а поголовье программистов в 1975 году было очень невелико. Постепенно игры развивались, компьютеры также проникали всё глубже в общество, и вот сейчас государства, которые ещё недавно относились к видеоиграм как к маловажным детским забавам, подошли к необходимости регулировать и эту часть нашей жизни.
Конкретно в России о запрете речь не идёт, однако Госдума собирается «защитить детей и других граждан от деструктивного контента в видеоиграх и пропаганды чуждых ценностей». Полагаю, оно и правильно: ни деструктивный контент, ни пропаганда чуждых ценностей нам не нужны. Проблема в том, что регуляторы слабо разбираются в играх, поэтому они «агрятся» на всякую ерунду, но при этом одобрительно улыбаются при виде по-настоящему деструктивного контента, если только он раскрашен в патриотические цвета.
Существуют явно вражеские игры — «Последний поезд домой», «Сталкер 2» или «Индика», например. Казалось бы, с ними всё интуитивно понятно, однако интуиция — плохая замена нормативному акту. В законах следует прописывать чёткие инструкции: что является русофобией, а что нет. К примеру, в «Индике» русофобия является основой игры, там даже цензурировать нечего, так как если убрать из «Индики» русофобию, игра исчезнет.
С «Поездом» не так просто. Да, там есть красные революционные отряды, которые грабят русских крестьян, однако это исторически верное отображение эпохи. Лично я на стороне крестьян, но многие левацкие рупоры до сих считают, будто патриот обязан оправдывать преступления большевиков, то есть клеветать на Белую армию и на русский народ. Мелкие геббельсовские вставки в «Поезде» есть, тут глупые чехи не удержались, но если чехи согласятся зацензурить пару реплик в русской версии игры, вреда от продаж «Поезда» в России не будет.
Со «Сталкером 2» ситуация принципиально другая — его делали зоологические русофобы, которых трясёт даже от русского языка. Сюжет самой игры относительно нейтрален, однако часть денег от продаж разработчики обещают отправить вражеским боевикам. Такую игру, пожалуй, стоило бы в России запретить: равно как и все остальные игры от этой команды.
Впрочем, с русофобией всё относительно понятно, даже депутатам. С «деструктивным контентом» дела обстоят гораздо запутаннее.
К примеру, реальной основой многих видеоигр являются срамолепные прелестницы с колыхающимися изгибами. Формально это может быть игра про приключения в космосе и бои на мечах, однако фактически речь идёт о мягкой эротике, небрежно замаскированной под видеоигру.
Следует ли считать такое деструктивным контентом? Я не уверен. Потому что если мы скажем «да», то под ножницы цензуры автоматически влетают популярная эстрада, театры, балет и короткие видео из клиповых соцсетей. При этом, опять-таки, сформулировать чёткие критерии — чем игра с элементами мужских фантазий отличается от 3D-стриптиза с элементами игры — весьма амбициозная задача, к которой пока что никто даже не подступался. Проведу аналогию. В «Бриллиантовой руке» есть сцена соблазнения в гостиничном номере, а в каком-нибудь порнографическом фильме актёры могут шутить в кадре. Однако всё же «Бриллиантовая рука» — не порнография, а порнографический фильм — не комедия, это разные жанры.
Другое дело — идеология радуги, тут уже разница ясна, и многое можно формализовать. Допустим, в первом «Кингдом Кам» два с половиной гоминида, при этом один из них честно пытается вылечить свою болезнь, а второй работает злодеем и не вызывает особого сочувствия. Кроме того, наклонности второго любителя задних утех понятны только из контекста, но не обсуждаются вслух, так что менее проницательный игрок даже не догадается, что вот с этим негодяем что-то не так. Для контраста, в третьих «Вратах Балдура» пропаганда чуть ли не через экран сочится: там грешник на грешнике сидит и грешника за мягкие места щупает. Такое чувство, что сценаристы «Балдура» раз за разом приносили черновики сцен начальству, и начальство раз за разом говорило: «неплохо, ребята, но давайте добавим сюда побольше греческих пакостей».
Полагаю, мы можем последовать примеру Китая, который запретил выводить в играх женоподобных мужчин и однополые нежности. Или мы можем просто игнорировать эту сторону видеоигр, так как сейчас в США к власти пришёл Дональд Трамп, который укрощает левацких комиссаров с энергией захмелевшего инквизитора. Так как власть комиссаров держалась исключительно на шантаже, крупные игровые студии быстро вернутся к традиционным ценностям самостоятельно, после чего конкретно проблема радуги разрешится сама собой.
Вот что реально является угрозой — и о чём наши депутаты не хотят говорить, чтобы не ссориться со своими друзьями из русской индустрии видеоигр — так это элементы лудомании и донат. Цитирую специалиста, Антона Волкова (ссылка):
Тут спорить не о чем, бесплатные игры — это зло, вредный для психики продукт. Хороший аналог современного рынка мобильных и браузерных игр — лихие девяностые, когда игровые автоматы типа «столбик» стояли в каждом магазине. Собственно, дела обстоят даже хуже, так как делать нормальные платные игры на больном рынке крайне тяжело. Крупные магазины подсовывают глупым пользователям именно бесплатную дрянь, тогда как нормальные платные игры надо специально искать, продираясь через муторно-неудобные интерфейсы. У современного разработчика мобильных игр есть выбор: или быть как все, то есть цинично портить игроков бесплатными играми, или сидеть без денег и без продаж. Тут необходима регуляция со стороны государства — прямой запрет форматов «оплата рекламой» и «оплата донатами». При этом, разумеется, запрет должен касаться только русского языка: ничего плохого в том, чтобы зарабатывать деньги, бомбардируя бесплатными играми иностранную аудиторию, я не вижу.
К сожалению, запрет бесплатных игр на уровне регуляторов даже не обсуждается — хотя в том же Китае, например, донатную холеру уже серьёзно ограничили. Причин две. Во-первых, наши депутаты пока что плавают в теме, так что многие из них вообще не знают о том, что проблема бесплатных игр существует. Во-вторых, производители некоторых крупных «патриотических» игр зарабатывают деньги именно на донатах. Так как именно эти господа представляют игровую индустрию в окологосударственных комиссиях, понятно, что они проблему бесплатных игр усердно заметают под ковёр.
Вместо завершения поста замечу, что развитая индустрия видеоигр нужна России как воздух. Во-первых, традиционное школьное обучение сломалось, тогда как видеоигры — мощнейший обучающий и воспитывающий формат. Во-вторых, тот, кто не будет кормить своих разработчиков, будет кормить чужих. Чужие же разработчики будут прививать молодёжи чужие идеи: например, желание переехать в какой-нибудь солнечный американский город из серий «Мафия» или «ГТА».
Если вы увидите где-то другие цифры, не удивляйтесь: считать можно по-разному, то включая, то не включая в подсчёт некоторые сегменты. Чтобы не впадать в занудство, кратко передам суть происходящего — рынок видеоигр огромен, при этом он продолжает расти, с каждым годом отжирая долю за долей у отраслей прошлых веков, то есть у кино, спорта, цирка и так далее.
Смена эпох в самом разгаре, многие традиционные виды развлечений уже стали «пенсионерскими». К примеру, среднесуточная аудитория Первого канала — 1,1 млн человек (ссылка). Всего лишь 1 из 136 россиян по-прежнему регулярно включает Первый канал, чтобы посмотреть там свежие гороскопы или концерт с Ларисой Долиной. Ещё у пары телеканалов дела обстоят столь же плохо, у остальных — совсем катастрофично (ссылка).
Шли мы к этому 50 лет. Первая полноценная видеоигра — «Колоссальное пещерное приключение» — вышла в 1975 году. Тогда в неё играли только программисты, а поголовье программистов в 1975 году было очень невелико. Постепенно игры развивались, компьютеры также проникали всё глубже в общество, и вот сейчас государства, которые ещё недавно относились к видеоиграм как к маловажным детским забавам, подошли к необходимости регулировать и эту часть нашей жизни.
Конкретно в России о запрете речь не идёт, однако Госдума собирается «защитить детей и других граждан от деструктивного контента в видеоиграх и пропаганды чуждых ценностей». Полагаю, оно и правильно: ни деструктивный контент, ни пропаганда чуждых ценностей нам не нужны. Проблема в том, что регуляторы слабо разбираются в играх, поэтому они «агрятся» на всякую ерунду, но при этом одобрительно улыбаются при виде по-настоящему деструктивного контента, если только он раскрашен в патриотические цвета.
Существуют явно вражеские игры — «Последний поезд домой», «Сталкер 2» или «Индика», например. Казалось бы, с ними всё интуитивно понятно, однако интуиция — плохая замена нормативному акту. В законах следует прописывать чёткие инструкции: что является русофобией, а что нет. К примеру, в «Индике» русофобия является основой игры, там даже цензурировать нечего, так как если убрать из «Индики» русофобию, игра исчезнет.
С «Поездом» не так просто. Да, там есть красные революционные отряды, которые грабят русских крестьян, однако это исторически верное отображение эпохи. Лично я на стороне крестьян, но многие левацкие рупоры до сих считают, будто патриот обязан оправдывать преступления большевиков, то есть клеветать на Белую армию и на русский народ. Мелкие геббельсовские вставки в «Поезде» есть, тут глупые чехи не удержались, но если чехи согласятся зацензурить пару реплик в русской версии игры, вреда от продаж «Поезда» в России не будет.
Со «Сталкером 2» ситуация принципиально другая — его делали зоологические русофобы, которых трясёт даже от русского языка. Сюжет самой игры относительно нейтрален, однако часть денег от продаж разработчики обещают отправить вражеским боевикам. Такую игру, пожалуй, стоило бы в России запретить: равно как и все остальные игры от этой команды.
Впрочем, с русофобией всё относительно понятно, даже депутатам. С «деструктивным контентом» дела обстоят гораздо запутаннее.
К примеру, реальной основой многих видеоигр являются срамолепные прелестницы с колыхающимися изгибами. Формально это может быть игра про приключения в космосе и бои на мечах, однако фактически речь идёт о мягкой эротике, небрежно замаскированной под видеоигру.
Следует ли считать такое деструктивным контентом? Я не уверен. Потому что если мы скажем «да», то под ножницы цензуры автоматически влетают популярная эстрада, театры, балет и короткие видео из клиповых соцсетей. При этом, опять-таки, сформулировать чёткие критерии — чем игра с элементами мужских фантазий отличается от 3D-стриптиза с элементами игры — весьма амбициозная задача, к которой пока что никто даже не подступался. Проведу аналогию. В «Бриллиантовой руке» есть сцена соблазнения в гостиничном номере, а в каком-нибудь порнографическом фильме актёры могут шутить в кадре. Однако всё же «Бриллиантовая рука» — не порнография, а порнографический фильм — не комедия, это разные жанры.
Другое дело — идеология радуги, тут уже разница ясна, и многое можно формализовать. Допустим, в первом «Кингдом Кам» два с половиной гоминида, при этом один из них честно пытается вылечить свою болезнь, а второй работает злодеем и не вызывает особого сочувствия. Кроме того, наклонности второго любителя задних утех понятны только из контекста, но не обсуждаются вслух, так что менее проницательный игрок даже не догадается, что вот с этим негодяем что-то не так. Для контраста, в третьих «Вратах Балдура» пропаганда чуть ли не через экран сочится: там грешник на грешнике сидит и грешника за мягкие места щупает. Такое чувство, что сценаристы «Балдура» раз за разом приносили черновики сцен начальству, и начальство раз за разом говорило: «неплохо, ребята, но давайте добавим сюда побольше греческих пакостей».
Полагаю, мы можем последовать примеру Китая, который запретил выводить в играх женоподобных мужчин и однополые нежности. Или мы можем просто игнорировать эту сторону видеоигр, так как сейчас в США к власти пришёл Дональд Трамп, который укрощает левацких комиссаров с энергией захмелевшего инквизитора. Так как власть комиссаров держалась исключительно на шантаже, крупные игровые студии быстро вернутся к традиционным ценностям самостоятельно, после чего конкретно проблема радуги разрешится сама собой.
Вот что реально является угрозой — и о чём наши депутаты не хотят говорить, чтобы не ссориться со своими друзьями из русской индустрии видеоигр — так это элементы лудомании и донат. Цитирую специалиста, Антона Волкова (ссылка):
«Псевдо-бесплатные» игры отличаются от хороших ламповых игр как стрип-клуб от Большого Театра. Вот есть Большой, который делает новые постановки, приглашает лучших актёров, вкладывается в оборудование, продвигает нашу мягкую силу в стране и в мире, даёт опыт впечатлений зрителям, и там всё честно в отношениях со зрителем: билет оплачен, а дальше задача подарить зрителю восторг. А есть стрип-клуб, где основная задача — раскрутить клиента на бабки, а клиент — изначально жертва, дойная корова, [простофиля] и объект для манипуляции. Теоретически вход в стрип-клуб бесплатен. Теоретически любая f2p-игра бесплатна, но по сути ничем не отличается от стриптизёрши, которая окучивает очередного инцела на крейзи-коктейль и "приватный танец". Чувствуете разницу? Высокое искусство (в любой форме, даже очень коммерчески выгодной) несовместимо с логикой стрип-клуба, даже если он выполнен в лубочно-русском стиле.
Тут спорить не о чем, бесплатные игры — это зло, вредный для психики продукт. Хороший аналог современного рынка мобильных и браузерных игр — лихие девяностые, когда игровые автоматы типа «столбик» стояли в каждом магазине. Собственно, дела обстоят даже хуже, так как делать нормальные платные игры на больном рынке крайне тяжело. Крупные магазины подсовывают глупым пользователям именно бесплатную дрянь, тогда как нормальные платные игры надо специально искать, продираясь через муторно-неудобные интерфейсы. У современного разработчика мобильных игр есть выбор: или быть как все, то есть цинично портить игроков бесплатными играми, или сидеть без денег и без продаж. Тут необходима регуляция со стороны государства — прямой запрет форматов «оплата рекламой» и «оплата донатами». При этом, разумеется, запрет должен касаться только русского языка: ничего плохого в том, чтобы зарабатывать деньги, бомбардируя бесплатными играми иностранную аудиторию, я не вижу.
К сожалению, запрет бесплатных игр на уровне регуляторов даже не обсуждается — хотя в том же Китае, например, донатную холеру уже серьёзно ограничили. Причин две. Во-первых, наши депутаты пока что плавают в теме, так что многие из них вообще не знают о том, что проблема бесплатных игр существует. Во-вторых, производители некоторых крупных «патриотических» игр зарабатывают деньги именно на донатах. Так как именно эти господа представляют игровую индустрию в окологосударственных комиссиях, понятно, что они проблему бесплатных игр усердно заметают под ковёр.
Вместо завершения поста замечу, что развитая индустрия видеоигр нужна России как воздух. Во-первых, традиционное школьное обучение сломалось, тогда как видеоигры — мощнейший обучающий и воспитывающий формат. Во-вторых, тот, кто не будет кормить своих разработчиков, будет кормить чужих. Чужие же разработчики будут прививать молодёжи чужие идеи: например, желание переехать в какой-нибудь солнечный американский город из серий «Мафия» или «ГТА».