Производство радиодеталей в России тоже может быть выгодным

Николай Ковач, русский разработчик из Таганрога, импортозаместил несколько десятков иностранных печатных плат. Его новое изделие — Марсоход3GW — полностью заменяет аналогичные устройства, с которыми работают в западных вузах. Цитирую из статьи Юрия Панчула, одного из самых известных специалистов по микроэлектронике (ссылка):

…Получается заведомо дешевле и лучше по графике, чем со стандартными во многих западных вузах платами типа Digilent Nexys A7, которая стоит $350 и позволяет только 12-битную графику c VGA…

Российская плата также имеет преимущество по графике, цене и скорости синтеза перед популярными платами Terasic DE10-Lite… И даже перед бюджетными решениями из КНР с FPGA от Altera…

Прямым конкурентом Марсоход3GW2 является китайская плата Tang Nano 9K, но, во-первых, китайскую плату нужно паять, во-вторых, для нее нужно докупать не только микрофон и декодер для вывода звука, но и дополнительную интерфейсную плату на основе чипа TM1638, а также макетную плату чтобы это все разместить…

Производят в России электронику и более крупными партиями. Вот, к примеру, рядом с Москвой открывается очередной завод по выпуску печатных плат шестого класса (ссылка). Завод строится с уже гарантированным сбытом — владельцам завода печатные платы нужны для производства портативной техники, которую они выпускают уже сейчас.

Вместе с тем, если печатные платы и готовые изделия мы быстро импортозамещаем, то простые радиодетали — резисторы и конденсаторы — русским заводам приходится закупать по большей части за рубежом. Цитирую (ссылка):

…Российские ПЭК [простые радиодетали] могут быть дороже иностранных в десять и более раз, поскольку производятся не миллионными партиями, а мелкими сериями; на цену влияет высокий процент брака и закупка материалов за рубежом. В итоге отечественная продукция неконкурентоспособна в сравнении с зарубежной…

…Ярким примером отраслевой зависимости от иностранных ПЭК является автопром — только российским автопроизводителям нужно 1,8 млрд единиц этой продукции в год, из которых наиболее востребованы резисторы — годовая потребность в них составляет 750 млн единиц. Годовой объем рынка электронно-компонентной базы (ЭКБ) для автопрома, по оценкам, достигает 45 млрд руб…

…Проблемами российских изготовителей ПЭК являются устаревшие технологии производства, ограниченный ассортимент, нестабильные поставки и сроки исполнения заказов — а продукция не испытывающих этих проблем китайских производителей ещё и стоит дешевле…

Казалось бы, наше дело гиблое. При выпуске резисторов соревноваться надо будет не только с одутловатым «пробуждённым» Западом, но и с огромным бодрым Китаем, который уже обгоняет США по большей части ключевых технологий (ссылка). В Китае (и на Тайване) есть, как говорят скептики, объёмы. Как можно конкурировать с гигантскими фабриками, которые выпускают резисторы миллиардами, для всего мира?

Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к фрагменту из воспоминаний Георгия Данелия. Для контекста — это 1955 год, тот самый Небесный СССР. Хрущёв, последние приготовления к полёту в космос, «Атомное Сердце» и «Понедельник начинается в субботу». Цитирую (ссылка):

После архитектурного по распределению я попал в ГИПРОГОР (Институт проектирования городов), в мастерскую перспективной планировки. Мы решали, как должны развиваться города страны в течение ближайших двадцати пяти лет. Но пока мы в Москве чертили — они на месте строили. Мы не знали, что они строят, — а им плевать было на то, что мы чертим.

Поначалу я был полон энтузиазма, засиживался на работе по вечерам и порученную мне работу выполнил на месяц раньше срока. Ожидая похвалы, представил чертеж главному архитектору. Тот взял черный карандаш и стал чиркать прямо по чертежу: «Тут надо так. А это надо вот так». Мог бы хоть кальку подложить… Стереть его чертов карандаш мне не удалось, и пришлось чертить все заново. Через неделю принес со всеми исправлениями, а он опять чиркает: «Здесь надо так. А здесь — так…»
Снова переделываю — опять не то.

В курилке мне объяснили:
— Когда срок сдачи?
— Пятнадцатого.
— Сдай проект тринадцатого, и все получат премию. А будем сдавать за месяц до срока, на месяц сократят сроки. Понял?

Я понял.

Приходил на работу к девяти, отмечался и шел курить. Потом шел в мастерскую, что-то чертил для приличия (под бесконечный рассказ чертежницы Зины о подлостях соседки Люси) и шел курить. Потом играл в морской бой с экономистом Маргулисом (под рассказ Зины о Люсе), слонялся по мастерской, потом еще чуть-чуть чертил (под Зину о Люсе)… И шел курить. И так до без четверти час. Точно без четверти приходил Олег Жагар, который работал в соседней мастерской. Мы съедали бутерброды, запивали чаем и ровно в час — за проходную. Гулять.

Аналогичным образом буксовало всё огромное советское хозяйство. Цитирую, к примеру, из воспоминаний Святослава Логинова, работавшего в советское время на производстве компьютеров «Искра» (1, 2, 3, 4):

Полупроводниковое производство не зря предъявляет жёсткие требования к чистоте. Сядет пылинка на кремниевый диск, подготовленный к фотолитографии, и будет испорчена не только та схема, на которую попала зловредная грязь, но и десяток соседних схем будут иметь искажённые характеристики. Так что даже у проклятых буржуинов 95% готовых БИС'ов уходит в брак. И вот в чью-то светлую голову пришла мысль: если почти вся продукция идёт под пресс, то нельзя ли на этом погреть руки? Среди десятков технологических операций есть и процесс золочения. Выделить следовые количество золота из бракованных БИС'ов не смогли даже экономные японцы, но отечественные умельцы решили эту проблему гораздо проще. Раз золото не выделить из схемы, то его просто не нужно пихать туда. И вот, в доброй половине заготовок операцию золочения стали пропускать, а "готовое" изделие отправлять под пресс, минуя ОТК. Зато те схемы, на долю которых золочение досталось, считались исправными, если показывали результат хотя бы отдалённо напоминающий рабочий…

Напомню, у Советского Союза было всё. Полная монополизация экономики, бесконечные ресурсы, талантливые инженеры, почти бесплатная рабочая сила, гарантированный и защищённый от конкурентов рынок сбыта. И все эти преимущества были перечёркнуты бичом развитого социализма — плохим исполнением.

Именно это заряжает меня оптимизмом, так как в любом деле исполнение — король. Цитирую из своей статьи в Школе Капитализма, где я рассказываю, что причины успеха и неудач предпринимателей почти всегда кроются в хорошем или плохом исполнении (ссылка):

…Казалось‏ ‎бы, ‎всё‏ ‎понятно ‎— ‎причина ‎успеха ‎[изобретательницы] заключается‏ ‎в‏ ‎изобретении ‎замазки.‏ ‎Миссис ‎Грэм‏ ‎придумала ‎способ ‎решить ‎мучившую ‎американцев‏ ‎проблему,‏ ‎и‏ ‎благодарные ‎американцы‏ ‎завалили ‎её‏ ‎деньгами.

Но ‎‎если‏ ‎как ‎следует‏ ‎разобраться, станет ясно, что ‎собственно ‎замазка ‎внесла ‎не‏ ‎такой ‎уж‏ ‎большой‏ ‎вклад‏ ‎в ‎успех ‎госпожи ‎Грэм.‏ ‎Как ‎говорят‏ ‎преподаватели ‎логики,‏ ‎non‏ ‎sequitur‏ ‎— ‎одно ‎из‏ ‎другого ‎не‏ ‎следует.

С ‎одной ‎стороны,‏ ‎огромное‏ ‎количество ‎предпринимателей ‎разбогатело, ‎не‏ ‎применив ‎ни‏ ‎одной ‎оригинальной‏ ‎в‏ ‎изобретательском ‎смысле‏ ‎идеи. ‎Они ‎торговали ‎картошкой, ‎строили‏ ‎дома, ‎добывали‏ ‎уголь‏ ‎или‏ ‎владели ‎таксопарками. ‎Собственно, ‎если‏ ‎мы ‎посмотрим‏ ‎на ‎список‏ ‎Форбс‏ ‎(любой ‎страны), ‎мы‏ ‎навряд ‎ли‏ ‎найдём ‎там ‎кого-нибудь ‎типа ‎миссис‏ ‎Грэм.‏ ‎Даже ‎признанные‏ ‎инноваторы, ‎такие‏ ‎как ‎Билл ‎Гейтс ‎или ‎Стив‏ ‎Джобс,‏ ‎ничего‏ ‎принципиально ‎нового‏ ‎не ‎изобретали‏ ‎— ‎Билл‏ ‎Гейтс‏ ‎сделал ‎MS-DOS‏ ‎по ‎образцу ‎СР/М, ‎а ‎Стив‏ ‎Джобс ‎в‏ ‎своём‏ ‎айфоне‏ ‎применил ‎произвольную ‎смесь ‎технологий,‏ ‎известных ‎чуть‏ ‎ли ‎не‏ ‎с‏ ‎1960-х‏ ‎годов. ‎Конечно, ‎как‏ ‎Apple, ‎так‏ ‎и ‎Microsoft ‎породили‏ ‎за‏ ‎последние ‎40 ‎лет ‎огромное‏ ‎количество ‎инноваций.‏ ‎Однако ‎все‏ ‎эти‏ ‎инновации ‎были‏ ‎побочным ‎продуктом ‎работы ‎армии ‎инженеров,‏ ‎собранной ‎под‏ ‎корпоративную‏ ‎крышу:‏ ‎если ‎бы ‎те ‎же‏ ‎10 ‎тысяч‏ ‎инженеров ‎работали‏ ‎не‏ ‎на ‎Билла ‎Гейтса,‏ ‎а ‎на‏ ‎любого ‎другого ‎бизнесмена, ‎они ‎бы‏ ‎ровно‏ ‎так ‎же‏ ‎разработали ‎массу‏ ‎всего.

Это ‎было ‎с ‎одной ‎стороны.‏ ‎С‏ ‎другой‏ ‎стороны, ‎огромное‏ ‎количество ‎изобретателей‏ ‎получает ‎новые‏ ‎патенты‏ ‎чуть ‎ли‏ ‎не ‎ежемесячно, ‎но ‎не ‎становится‏ ‎после ‎этого‏ ‎миллионером,‏ ‎а‏ ‎сохраняет ‎весьма ‎скромный ‎достаток.‏ ‎Чтобы ‎не‏ ‎перелетать ‎океан,‏ ‎снова‏ ‎укажу‏ ‎на ‎пример ‎из‏ ‎Америки ‎—‏ ‎Реджинальд ‎Фессенден, ‎один‏ ‎из‏ ‎отцов-основателей ‎радио ‎(ссылка). К ‎концу‏ ‎жизни ‎у‏ ‎него ‎было‏ ‎более‏ ‎500 ‎патентов‏ ‎на ‎элементы ‎важных ‎технологий ‎типа‏ ‎эхолотов, ‎пейджеров‏ ‎и‏ ‎трассирующих‏ ‎пуль. ‎Он ‎получил ‎много‏ ‎медалей ‎и‏ ‎заслуженное ‎место‏ ‎в‏ ‎истории ‎науки, ‎но‏ ‎даже ‎близко‏ ‎не ‎разбогател.

После ‎сопоставления ‎списков ‎изобретателей‏ ‎и‏ ‎предпринимателей ‎нам‏ ‎придётся ‎прийти‏ ‎к ‎выводу, ‎что ‎пересечения ‎в‏ ‎них‏ ‎случайны.‏ ‎Фесседен ‎породил‏ ‎500 ‎изобретений,‏ ‎но ‎богатым‏ ‎не‏ ‎стал. ‎Билл‏ ‎Гейтс ‎ничего ‎нового ‎не ‎придумал,‏ ‎но ‎стал‏ ‎богатым.‏ ‎И‏ ‎если ‎бы ‎миссис ‎Грэм,‏ ‎изобретательница ‎замазки,‏ ‎запустила ‎бы‏ ‎что-нибудь‏ ‎старое‏ ‎и ‎банальное ‎—‏ ‎торговлю ‎чернилами,‏ ‎допустим ‎— ‎у‏ ‎неё‏ ‎тоже ‎наверняка ‎всё ‎было‏ ‎бы ‎хорошо.

Впрочем,‏ ‎людям ‎приятнее‏ ‎и‏ ‎удобнее ‎верить,‏ ‎что ‎всё ‎дело ‎в ‎хитром‏ ‎трюке, ‎который‏ ‎пришёл‏ ‎в‏ ‎голову ‎молодой ‎машинистке ‎и‏ ‎позволил ‎ей‏ ‎преуспеть…

Подведу итог

Действительно, у иностранных фабрик есть существенные преимущества: отлаженные технологии, большие объёмы производства. Однако преимущества такого рода не являются критичными, так как в конечном итоге всё зависит от исполнения. Правило верно не для всех отраслей — к примеру, производство алюминия без дешёвого электричества обречено на убытки — но конкретно в области микроэлектроники подобных физических ограничений у России нет.

Зазор для оптимизации всегда огромен. Поэтому я уверен, что прибыльное производство резисторов и конденсаторов в России вполне возможно — при условии, что его возглавит талантливый организатор, который обустроит всё разумно и хорошо.