Новое правительство начинает свою деятельность с амбициозной цели - войти в топ-4 мировых экономик.

Благодаря опыту Михаила Мишустина, есть уверенность, что он справится с поставленной задачей.

Однако, возникает вопрос о дальнейших действиях с Центробанком, который намерен сохранить высокий уровень ставки.

Новое правительство, новая экономическая идеология. У многих возникает вопрос, а можно ли достичь поставленных президентом целей, при такой денежно-кредитной политике Банка России. Многие скажут, что, наверное, нельзя. Откровенно вредительская политика ведомства Набиуллиной будет срывать достижение поставленных целей и всячески этому противодействовать.

Года два-три назад я бы тоже так сказал, но сейчас у меня другое мнение, которое основывается на опыте 22−23 года, да и начале 24-го, вопреки запредельной ключевой ставке. Несмотря на продолжающуюся низкую монетизацию экономики, своей работой правительство показывает, что может преодолевать и подобные явления. Достаточно новые подходы реализовать и ввести новые инструменты.

Ну как, новые - хорошо забытые старые, но необходимые для того, чтобы денежно-кредитной политике ЦБ противодействовать. Поэтому вопрос остается открытым. Посмотрим, но, если ставка будет на высоком уровне на протяжении многих лет, а пока все к этому идет, то ситуация может развиваться не по тому сценарию, который мы все предполагаем и на который рассчитываем.

Андрей Белоусов в недавнем интервью, абсолютно открыто заявил, что снижение хотя бы до 6−7% будет лишь к 2027 году. То есть ждать три года, при том, что 6−7% нельзя назвать низким уровнем ключевой ставки, скорее это средний показатель. Но это все равно не то, что нам действительно необходимо.

А что у нас будет в 27-м году? В 27-м году у нас будет смена руководства Банка России, полномочия у Набиуллиной заканчиваются, вряд ли она пойдет на четвертый срок. Слова Белоусова очень важны, он пытался нам сказать, что до смены нынешнего руководства ЦБ никаких изменений не будет.

Может быть, руководство ЦБ сменится и до 2027 года, но пока что выбираем наихудший сценарий. К чему приводят подобные ситуации? А приводят они к тому, что работа правительства, не сможет до конца реализовать свой потенциал.

Что у нас происходит? Приведу простой пример. С марта 22-го года у нас действует достаточно эффективная программа поддержки развития IT-сектора. Существуют льготные кредиты для разработчиков, но для тех, которые производят железо, как говорят на IT-языке. Выдаются льготные кредиты по ставке 1−5% под закупку комплектующих. Понятно, что эти комплектующие в большей степени иностранные. А что вы хотели, мы же с нуля, разве можем все производить?

Конечно, нет, то, что хотя бы идет сборка, что идет локализация комплектующих, что новое решение постепенно появляется, это уже, на самом деле, огромный плюс. Пять лет назад о таком даже заявлять было нельзя. Тем не менее, программа действовала, работала на протяжении практически двух лет, весьма эффективно, отличным спросом пользовалась. И предприятия, которые в этой сфере работают, заявляют, что данную программу необходимо не просто сохранять, но и думать, как масштабировать. Безусловно, под обязательства локализации выхода на собственное производство.

Но деньги-то у правительства не бесконечные. Одно дело, когда у нас ключевая ставка 7,5%, там кредит для бизнеса 10%, идет компенсация 5−9%. Сейчас надо платить правительству из бюджета на 10% больше. Только по одной программе. А таких программ много в разных секторах экономики, начиная от сельского хозяйства, заканчивая промышленностью.

Вот здесь возникает вопрос, а где деньги-то Кабмин найдет? Да, он работает эффективно. Да, растут налоговые поступления в результате экономического развития роста ВВП. Но этого не хватает. При такой ключевой ставке, политика Банка России выступает ровно противоположно политики кабинета министров.

И сколько подобное будет продолжаться? Да, Кабмин пытается различные решения найти. Например, перевести те средства, которые получены в результате продажи зарубежными игроками своей доли в Яндексе, в Озоне. Эти средства предлагается абсорбировать и направить на компенсацию средств по обозначенной мной программе. Сейчас денег, может быть, хватит на эту программу, дырку заткнут.

Что, во-первых, с другими программами будет, а, во-вторых, где гарантия, что такая политика Банка России не будет продолжаться и впредь. А по словам Белоусова, она будет продолжаться, и что тогда делать будем?

В общем, у меня нет ответа, как это противоречие разрешить, что необходимо делать с Центробанком, потому что даже если сменится руководство, но не изменится целеполагание, не изменится та либеральная монетаристская парадигма, в которой существует ЦБ, ничего не поменяется.

Дело ведь не только в Набиуллиной, хотя к ней, огромное количество претензий. Дело в тех законах, по которым существует ЦБ. Во-первых, как некий независимый институт власти. Да даже не власти, просто независимый институт. Что это вообще такое? С другой стороны, есть же обязанность у регулятора следить за стабильностью рубля, они этого не соблюдают.

В общем, здесь необходимо порядок навести. Не хочу сказать, что без этого у нас не будет экономического развития. Конечно будет, об этом можно ответственно заявить, но мы-то хотим не 3,5−4% роста ВВП, наша экономика имеет потенциал расти на 5−6%.

Те возможности, которые у нас имеются, те темпы, которые показывают отдельные отрасли, они говорят о том, что подобное можно масштабировать на всю экономику в целом, потенциал есть. Огромные возможности развития внутреннего рынка, наращивания экспорта, наращивания высокотехнологичного производства. Но политика правительства и Центробанка должна достигать и ставить перед собой единые цели. Сейчас такого, к сожалению, нет.