Хироко Иноуэ: «Когда я впервые приземлилась в России и вышла из самолета, то почувствовала родной воздух»

В Ульяновск с концертом приезжала японская и российская классическая органистка Хироко Иноуэ. Корреспонденту ulpravda.ru удалось встретиться, пообщаться с Хироко и узнать, откуда у коренной японки такая любовь к России. Хироко родилась в 1977 году в городе Осака, в семье преподавателей английского языка. Окончив школу, поступила в университет искусств в Киото, но не окончила его, улетела в Москву, чтобы поступить в консерваторию имени П. И. Чайковского. – В одном интервью вы признались журналистам, что с детства мечтали жить в России. Почему именно эта страна? – Я всегда жаждала учиться профессионально музыке, а в Японии, можете себе представить, нет музыкальных школ. Если ребенок хочет заниматься музыкой, он ходит раз в неделю к частному преподавателю. Все же я поступила в Университет искусств в Киото по специальности «фортепиано» в надежде, что окажусь в творческой атмосфере, но быстро поняла, что это не то, о чем мечтала. Не вдохновляла меня такая учеба, так как мне казалось, что не хватает знаний, которые я получала. Тогда я вспомнила, как мой отец, который бывал в СССР, рассказывал о том, что эта страна искусства, балета и музыки. Я понимала, что именно там воспитывают профессиональных музыкантов, художников. Когда в Японию приезжали русские исполнители, музыканты, я чувствовала, что за их исполнением стоит что-то неизведанное, которое я могу назвать тайной русской школы. И я всегда хотела разгадать эту тайну, поэтому улетела учиться в Москву в 1998 году. И знаете, в России я сразу почувствовала смысл в учебе. – Получается, вы осуществили свою детскую мечту, поступив в Московскую консерваторию по классу фортепиано. С какими русскими традициями, привычками вам сложно было смириться? – В первое время русские люди казались мне сложными, холодными. Я даже их боялась немного. Но со временем я почувствовала, что русские люди очень добры. Конечно, нелегким для меня оказался язык. Я  знала только два слова - «спасибо» и «до свидания». Сначала их хватало, так как профессор Наум Штаркман показывал, как играть, и спрашивал, запомнила ли я. Мы общались через музыку, без языка. – Помните свои первые впечатления о Москве? – Когда я впервые приземлилась и вышла из самолета в России, то почувствовала родной воздух. Дышала и чувствовала, что будто вернулась домой. – Почему после класса по фортепиано вы захотели продолжить свое обучение, но уже на органе? – Я всегда любила музыку Баха, а его музыку без органа невозможно представить. Его творчество и жизнь тесно связаны с этим инструментом. И я всегда хотела попробовать себя в роли органистки, но в Японии редко встречаешься с инструментом на концертах, и, как я уже говорила, достойного музыкального образования почти нет. Точнее есть университеты искусств, как в России консерватории, училища при них. Там ребята профессионально занимаются, а вот профессиональных музыкальных школ нет.  Когда уже в России, в консерватории я услышала голос органа, я влюбилась. Преподавателю сказала, что я очень хочу играть на этом инструменте. Через четыре месяца у меня уже прошел первый концерт, и тогда я поняла, что очень хочу связать свою жизнь, свое творчество с этим инструментом. – Есть ли какие-то легенды о мистическом инструменте? – Есть легенда об органе в нашей Московской консерватории. На нем играли такие органисты и композиторы, как Луи Вьерн, Шарль-Мари Видор, Александр Гильман, Александр Гедике. Раньше, в начале прошлого века, не было электричества, а были специальные люди, которые накачивали воздух. По легенде, внутри органа жила слепая белая лошадь, которая ходила там по кругу, работая вместо людей. – Окончив консерваторию, вы переехали жить в Калининград. Почему именно этот город? – В 2006 году, окончив аспирантуру, я прилетела в Калининград на международный конкурс органистов им. М. Таривердиева. Город произвел на меня огромное впечатление. Особенно старинная кирха со своим залом, органом… Тем более на конкурсе я получила признание, зрительские симпатии. Потом Калининградская филармония официально меня пригласила как солистку, и я согласилась. – Сейчас вы также живете там? – Я прожила в Калининграде до 2016 года и перебралась в Москву. Так получилось, что мой сын Таро, будучи наполовину голландцем, а наполовину японцем, заявил, что он японец и ни в какую русскую школу ходить не будет. А так как в Москве есть японская школа, мы переехали сюда. Сейчас сын заканчивает школу, а потом планирует переехать в Японию, чтобы учиться. Свою жизнь он хочет связать с авиацией. Мне кажется, это потому, что все его детство я вместе с ним гастролировала, летали из города в город, поэтому у него такая любовь к небу. – Откуда у Таро такая страсть к Японии? – Я сама не понимаю этого. Откуда у него такая страсть, не могу объяснить. Наверное, у каждого человека есть такая земля, место, где он чувствует себя хорошо. – А Таро бывал я Японии? – Да, во время пандемии он жил со своей бабушкой там. Ходил учиться в местную школу, ему это очень нравилось. – Какое у вас гражданство? – У меня японское, и вид на жительство в России, так как Япония не разрешает двойное гражданство. – Вы часто бываете в Японии? – Сейчас нечасто, так как после пандемии стало гораздо сложнее туда ездить. Конечно, с гастролями получается выбраться в Европу, но именно в России я чувствую совершенно другую отдачу от зрительского зала. Я многих европейских коллег знаю, которые очень любят приезжать и концертировать тут. Я очень счастлива, что моя творческая жизнь тесно связана с Россией. Фото из личного архива Хироко Иноуэ, а также фотографии предоставил Сергей Лоскутов