В Нижегородской области 5 часов банкета проходят в распевании песен под баян

«Все более-менее умеющие в юмор стали «банкетщиками»

– Фарит, вы артист с великолепным чувством юмора, всегда умеющий создать вокруг себя атмосферу веселья. Как считаете, эти качества в человеке врожденные или их можно развить?

– Не могу сказать о себе, что с детства был такой юморной и языкастый и что активно участвовал в мероприятиях. Не припомню, чтобы в школе участвовал хотя бы в одном концерте. На самом деле по природе своей я стеснительный, скромный человек. Но раз уж взялся за такую работу – вести банкеты, ты уже не можешь стоять и стесняться, люди не для этого на праздник пришли. Приходится раскрывать другую свою сторону. Поэтому, наверное, действительно можно сказать, что я в какой-то степени воспитал в себе эти качества.

Сценической речи я не учился, у меня только музыкальное образование. И на сцене я начинал работать как музыкант. Но постепенно начал разговаривать. Чтобы чему-то научиться, надо это делать, голая теория ничего не даст.

– Теперь комфортно чувствуете себя на сцене?

– Перед выступлением я сильно волнуюсь. Переживаю, понравится ли зрителю, будет ли это интересно, смешно. На концерте бывает несколько выходов, перед первым волнуюсь. Если люди приняли, в следующий раз выходишь уже спокойно и работаешь с удовольствием.

– У татар мало юмористов. Многие из тех, кто работает в этом жанре, переходят на эстраду.

– Сейчас тех, кто дает концерты в юмористическом стиле, действительно единицы. Молодые люди сегодня идут в стендап. Но такой юмор – только для молодежи, старшему поколению он совершенно не подходит.

Все более-менее умеющие в юмор стали ведущими, все они теперь «банкетщики». Проблема еще и в том, что сейчас нет специальных концертов для юмористов. Были бы они – работающих в этом жанре, может быть, стало бы больше. Но даже если ты умеешь шутить, это еще не значит, что тебя возьмут, например, в «Мунча ташы». Одно только умение творить в юмористическом жанре не приведет тебя на большую сцену. Раньше были «Юмор-шоу», другие специализированные концерты, на них собирали мастеров юмора, – «солянки» такие. Теперь их нет, и у артистов нет желания заниматься юмором в одиночку.

«Не трогаю религию, политику и молодежные темы»

– Какие темы стараетесь обходить, когда пишете шутки для выступлений?

– Никогда не трогал религию. Сейчас обхожу еще и политику. Сам я политику люблю, но законы все время меняются, невозможно все их понять. Нет ничего лучше, чем писать про разные жизненные истории, реальные события, происходящие с людьми.

Еще не пишу на молодежные темы. Если честно, даже не понимаю, чем живет и дышит современная молодежь.

– Наверное, от автора требуется интуитивно понимать, какие темы придутся аудитории по душе?

– Мы же все живем в одной стране, системе, в одном ритме. Весной-летом люди едут в деревню – в это время хорошо заходят шутки на деревенские темы. Если зимой много снега, «мочишь» снег. Если его мало – шутишь про то, что его мало. Темы вокруг нас, надо только выйти на улицу и увидеть.

– Бывали ли случаи, когда ваш юмор помог кому-то справиться с трудной ситуацией?

– Обычно я, когда вижу, что кому-то тяжело, не перехожу на юмор. В тяжелые моменты никому не хочется смеяться. Чувство юмора зависит и от душевного настроя. Сейчас надо будет углубиться в психологию, а я эту тему вообще не люблю (смеется).

Когда друзья на что-то жалуются, отвечаю с юмором. Говорю: «Хорошо, что еще хуже не получилось. Вот если бы случилось то-то – было бы вообще ужасно». Стараюсь поднять им настроение.

Не могу вспомнить какие-то яркие случаи, когда мой юмор помог… Многие вещи быстро забываю, такой я человек – не храню в памяти долго. Даже когда обидят, обиду не храню. И какие-то хорошие события особо не помню, они приятны мне в том моменте, потом их место занимают другие впечатления. Друзья детства начинают вспоминать какие-то события тех лет – а я их не помню, что-то совсем вылетело из памяти, что-то обрывками вспоминается.

Думаю, это потому, что каждый день у меня насыщенный – много информации по выступлениям, банкетам, много людей проходит перед глазами. В общем, в памяти остается только самое необходимое. Если все помнить – наверное, голова лопнет. Да, было хорошо и прошло. Вместо этого приходят другие интересные моменты.

Фото: © Салават Камалетдинов / «Татар-информ»

«Когда дело идет слишком легко, тоже неинтересно»

– Поговорим о проекте, в котором вы участвовали, – театре «Рәвешләр». Люди очень любили ваши выступления. Как появился этот проект?

– Это были годы моей работы в «Барс Медиа». Мы с Абри Хабриевым стали делать номера, а также концерты «Юмор-шоу». Тогда и появился театр юмора «Рәвешләр». К нам присоединились другие ребята со своими предложениями. Когда у нас появилось несколько номеров, мы подумали: почему бы не попробовать сделать концерт? Работали, работали, шли-шли, а потом как-то незаметно разошлись каждый по своей дороге…

– Удалось сделать то, что хотели? Достигли целей, которые перед собой ставили?

– Обычно любое дело начинаешь с большими целями. Это как с ремонтом – начиная ремонт, ты же не думаешь бросить его на полпути. Хочется видеть результат, чтобы он тебя радовал. С театром «Рәвешләр» мы тоже были нацелены на большой успех.

– Слышала, что было много желающих вставить вам палки в колеса.

– Лично я не падал, слава богу (смеется). В любом деле есть и доброжелатели, и критики. Все зависит от самого человека – и успех, и неудача. Где-то лень берет верх, где-то недоработки могут быть.

Когда дело идет слишком легко, тоже неинтересно. Не чувствуешь вкуса того, что делаешь. Когда есть препятствия и ты их преодолеваешь, это приятно, это дает ощущение победы, достижения результата. Разные, наверное, были моменты, но я никак не могу утверждать, что кто-то сознательно нам вредил.

– С артистами из театра «Рәвешләр» сохранили дружеские отношения?

– Да, мы общаемся. Правда, все уже в разных местах, все глубоко погружены в житейские дела.

Когда ты молодой и семьи еще нет, ты спокойно ездишь по гастролям. А когда появляются обязательства, на жизнь артиста начинаешь смотреть по-другому.

Фото предоставлено Фаритом Галиевым

«Если делаешь праздник дома, только убираться приходится два раза»

– Сейчас много свадеб, разных банкетов – работы хватает и ведущим, и артистам эстрады. Многие артисты, которые до этого только пели, пробуют себя в роли тамады. Как вы к этому относитесь?

– Раньше ведущих было всего несколько, потому что люди не проводили свои праздники в кафе. Например, когда я женился, кафе вообще не было, мы нашу свадьбу провели в столовой ПТУ. А сейчас кафе на каждом шагу. Недавно один мужчина говорит: «Я, Фарит, собираю застолье, даже если курицу куплю. Ты, оказывается, очень веселый человек, дай свои контакты».

Вот из-за того, что праздников много, и ведущих становится много. Видят, что есть спрос, и если есть хоть небольшие способности, начинают работать. И это нормально, работы хватает всем. Может быть, артисту эстрады не хочется приезжать на одну-две песни. Им больше нравится разговаривать на протяжении 5-6 часов, а в промежутках еще и петь (смеется).

Но если бы я певцом, то приезжал бы только петь. Зачем артисту труд ведущего, мне непонятно.

– Значит, у людей теперь есть возможность проводить банкеты. Это ведь недешевое удовольствие.

– Не думаю, что есть возможность. Просто сейчас так принято. Люди видят, что другие это делают, и, наверное, думают: «А почему бы и мне не провести». В карман человеку не заглянешь. Может, у него там пусто, но банкет он проводит. В то же время тот, у кого денег полно, может вообще на эту тему не думать.

И праздник имянаречения «бәби ашы», и традиционные «Коръән ашы» теперь проводят в кафе. Удобно же. Если собираешь гостей дома, одну только уборку приходится делать два раза – до праздника и после. А тут ты приходишь спокойно, отдаешь деньги и спокойно уходишь.

– Как отличаются праздники в разных районах? И отличаются ли сами их жители?

– Поскольку я баянист, замечаю особенности в музыкальном плане. В некоторых районах людям нужен только баян. Там говорят: «Фарит, доставай свой баян», «Можешь просто играть на баяне». В Атнинском, Арском, Высокогорском районах ты можешь начать с «Эх, алмагачлары» («Эх, яблоньки», – прим. Т-и) и весь банкет отработать на этой мелодии.

Но зависит не только от района. Особенности могут идти и от семьи или самого человека. В том же Высокогорском районе могут быть банкеты, где гости спокойно сидят, в то же время на другом банкете люди вовлечены, активно помогают вести праздник.

Я особо не мучаю людей играми. Если ты искренне общаешься с гостями, реагируешь на их слова, шутишь, импровизируешь – нет праздника лучше.

А вот по регионам традиции сильно отличаются. В Пермском крае они одни, в Башкортостане совсем другие. В Нижегородской области 5 часов из 6-7-часового банкета проходят в распевании песен под баян.

«Не люблю сниматься на телевидении, мне нужно живое общение»

– А сами вы людей какого района больше любите?

– Не могу сказать конкретно. Но да, моя основная аудитория – это районы. В Казани работаю очень редко. В деревнях праздники получаются простые, душевные, я сам больше люблю такие.

Приходилось работать на банкетах в формате концерта – это когда тебя приглашают как ведущего и плюс еще 86 певцов. В таких местах я не чувствую себя комфортно, там твоя работа сводится к объявлению этих артистов. Ощущение, что и не работаешь. Не получается вдоволь пообщаться с людьми, это немного расстраивает.

Когда после праздника думаешь: «Ох, классно получилось, отлично провел» и люди тебя благодарят и провожают с гостинцами – тогда уже совсем эйфория. Но у нас народ такой – даже когда не понравилось, могут проводить со словами: «Молодец, хорошо было, Фарит». Никто не скажет: «Было плохо». Мы ведь и сами так делаем. Я, например, могу сказать человеку, который делал у меня ремонт: «Спасибо, хорошо получилось». А потом позвать другого мастера, чтобы за ним переделал.

– Значит, вы деликатный, не говорите людям прямо, стараетесь не расстраивать.

– Могу сказать прямо, но только если сильно разозлят.

– Это ваш голос звучит в рекламных роликах «Татар радиосы»? Вы работаете только на рекламе? Не хотели бы вести передачи?

– Да, я делаю рекламу. Раньше я работал на радио Арска. Последнее время мне часто предлагают вести передачи на радио и телевидении, но я пока думаю. Если скажешь «да», надо начинать делать завтра же. Пока у меня нет такой возможности. Летом много банкетов, и по хозяйству надо все успеть. Осенью, может быть, решу. Я же говорю – я человек стеснительный. Перед тем как согласиться на такие предложения, долго думаю, все взвешиваю.

К тому же я не люблю сниматься на телевидении. Мне нужно живое общение, видеть перед собой зрителя.

– Раз вы и баянист, и юморист, наверное, и планку ставите выше, чем другие ведущие.

– У каждого свой стиль. Я не могу сказать о себе, что ставлю высокую планку. Есть ведущие лучше меня. Меня обучили баяну, говорить со сцены учился сам. Когда есть музыкальное образование, если уж совсем медведь на ухо не наступил, ты и так поешь.

Поэтому каким-то выдающимся певцом себя не считаю. Я – баянист и ведущий. Это очень удобно, когда при необходимости ты можешь сыграть на баяне. Почему бы не сыграть, если я умею это делать. Мне не жалко. Ни на один банкет не хожу без баяна. Иногда приглашают без аппаратуры, как в прежние времена, просто с гармошкой. В таких случаях на следующий день уже сидишь без голоса.

Фото: © Салават Камалетдинов / «Татар-информ»

«Среди городских почувствовал себя «ботаником»

– У вашего сценического образа «ботаник» есть прототип? Как вы его придумали?

– Прототипа нет, я его ни с кого не скопировал. Однажды в Казани ребята позвали меня сыграть на баяне. Я же деревенский парень, а те, кто меня пригласил, все «крутые», городские. И среди них я почувствовал себя «ботаником». Если я белый, они рядом со мной показались черными – такую резкую ощутил разницу.

Пришел домой и понял: а почему бы не сделать такой образ – «ботаник»? Он появился еще в 2006-2007 годах. Тогда это был новый и единственный такой образ в татарском юморе, в «Мунча ташы» тоже еще не было «ботаников».

– Вы не считаете, что этим образом вы принижаете себя, свою личность? Любите его?

– Я этот образ люблю. Его и люди любят, на банкетах я его всегда «выпускаю». «Ботаник» мой тоже потихоньку стареет вместе со мной.

– Какой он, ваш «ботаник»? Почему он имеет внешность образованного и умного человека и в то же время оставляет впечатление глупого и недалекого?

– Нет, я никогда не делал его глупым. Мой «ботаник» очень умный (смеется). Очень умные мысли он выдает. Это вы по его поведению таким его представляете. В жизни ведь вечно смеются над «ботанами» – слишком начитанными, «умниками», отличниками в школе. У моего «ботаника» тоже есть песни в чуть глуповатом стиле, но зрителем такие принимаются лучше. Если напишешь слишком умно, люди могут и не понять до конца.

Фото предоставлено Фаритом Галиевым

«У человека, который держит слово, и жизнь идет немного по-другому»

– Вы веселый человек, все время шутите, всегда в хорошем настроении. Ваша жена с вами на одной волне?

– Моя жена очень хороший человек. Что бы я ни начинал, за что бы ни брался, она всегда говорит: «Делай, у тебя всё получится». Она меня поддерживает, дает мне силы. В то же время она – человек, на котором держится наша жизнь. Я все время в дороге, дома практически не бываю. Воспитание детей тоже на ней. Для меня самое главное – чтобы мои дети были здоровы и чтобы в моей семье были покой и гармония. Создавать для моей супруги и моих детей комфортные условия – мой долг.

Я тоже беспокоюсь о том, удастся ли воспитать детей так, чтобы они не потерялись в жизни. У нас часто спрашивают, почему мы не идем за третьим. Мы с женой думаем так: если получится правильно воспитать вот этих двоих, сделать их людьми – будем очень довольны. Моя младшая сестра – мама четырех детей. Они тоже говорят: «Абый, не отставайте от нас». А я отвечаю: «Вы воспитывайте четырех детей, а нам наших двух хватает». Родить ребенка, вырастить – на этом же задача родителей не заканчивается. Никто из нас не вечен. Они должны и после нас уметь правильно, достойно жить.

– Какие наставления ваши дети слышат именно от отца?

– Я говорю им, чтобы держали свои обещания. Например, сын говорит: «Папа, сейчас уберу» – и не убирает. Больше всего не люблю, когда говорят «ладно», но меняют свое решение и не делают. Если ты дал слово, если здоровье позволяет, ты должен выполнить это кровь из носу. Я сам, когда соглашаюсь сделать, но по каким-то причинам не удается, очень переживаю. Стараюсь быть ответственным, держать свое слово. И детей так воспитываю. У человека, который держит слово, и жизнь идет немного по-другому.

– Видимо, вас самого так воспитывали?

– Я рос с мамой. Воспитание нам в те времена давали конкретное. Наши бабушки растили нас: «Улым, ты сможешь, давай, сделай то, сделай это», приучали к труду. А баяну обучала мама со словами: «Раз уж начал, надо довести до конца. Только когда делает кто-то другой, работа кажется легкой». Настояла на том, чтобы я учился.

Я в 15 лет уехал из дома, поступил в арское педучилище. Расстояние между Балтасями и Арском 40 километров. Обычно студенты по два раза в неделю ездили домой. А я уехал и примерно месяц не возвращался. И за мной приехала мама: «Ты что, малай, надоели мы, что ли, тебе?».

– Почувствовали вкус свободы?

– Не знаю, чувство свободы ли это было. С другой стороны, чем-то особым там и не занимался.

«Казанцы, сами живите в этой суете»

– В каком возрасте вы остались без отца?

– Мне было 11 лет. Папа ушел трагически, погиб в аварии. Всю жизнь работал дальнобойщиком. Мы тоже отца видели очень редко – например, раз в месяц.

– Тяжело переживали его утрату?

– Мы же были просто дети, глубокого понимания, наверное, и не было. У ребенка и с игрушкой так, сломается – один раз поплачет и забудет.

А когда подрос, стал строить свою жизнь сам, отсутствие отца ощущалось сильно. Хочется спросить совета, а рядом такого человека нет. Позже мама второй раз вышла замуж. Рядом с нами появился новый человек.

– Отношения с отчимом были хорошие?

– Да, сейчас он как член нашей семьи. Без него уже невозможно представить жизнь.

– Как вы уже сами сказали, вы из Балтасинского района. Почему решили обосноваться в Арске?

– Во-первых, я проучился там 5 лет. В Арске я знаю больше людей, чем в Балтасях. Во-вторых, я и в Казани учился. Казанцы, забирайте Казань себе, сами живите в этой суете. В-третьих, моя супруга из Арска.

– Значит, вопрос о том, нет ли у вас желания переехать в Казань, пропускаем.

– Никакого желания нет.

– Хотели бы, чтобы и ваши дети остались в Арске?

– Это пусть они сами решают. Даже если судить по нам самим: я в 15 лет уехал из дома, моя младшая сестра училась в Казани и осталась там жить. Куда бы ни повели их дороги, мы возражать не будем. Расстояние теперь не проблема. Уже не надо, как раньше, идти пешком, ехать на лошадях.

Фото предоставлено Фаритом Галиевым

«С будущей женой встречались восемь лет»

– Расскажите, как вы познакомились с женой. Долго за ней бегали?

– Мы с Альбиной встречались восемь лет. Познакомились в Арском педагогическом колледже. Потом я учился в Казани, она тоже продолжила учебу. Институт культуры я окончил в 2010 году, в том же году мы поженились.

– За восемь лет не устали друг от друга?

– Наши отношения за это время приобрели интересный вид. Например, обычно на 8 Марта, Новый год даришь что-то небольшое, разную мелочь. А мы ближе к концу начали дарить уже то, что пригодится в семье, – утюг, пылесос (смеется).

– Чем вас привлекла Альбина?

– Миниатюрная, милая, шутливая девчонка. Этим, наверное, и привлекла.

– Вы придерживаетесь каких-то правил в семье, чтобы избегать ссор и конфликтов?

– Если кто-то заявляет, что вообще не ссорится в семье, я такому не верю. Какие-то разногласия возникают в любой, даже самой спокойной семье. Отдельных правил у нас нет. Я сам, если злюсь, закрываюсь в другой комнате и сижу, пока не остыну. Если остаться и продолжать спор, все равно проблему не решишь. За двумя дверьми я быстро успокаиваюсь.

– Вы с женой даете свободу друг другу ? Например, вы можете на пару дней уехать на рыбалку, а жена поехать одна на отдых? Не ревнуете друг друга?

– Если и ревнуем, свобода в наших отношениях тоже есть. Если речь идет о паре дней – это нормально.

– Уступать женщине – значит быть подкаблучником?

– Если ты уступаешь жене, и жена это понимает, относится к тебе с уважением, и все у вас идет хорошо в жизни, то это нормально. А если ты уступаешь жене во всем, а она не считает тебя за мужчину – это уже признак подкаблучника. Как-то один мужчина рассказывал: «Мы с женой уже 40 лет вместе идем по жизни. Вожжи взял в свои руки. Как-то немного ослабил – лошадь стала ходить туда-сюда. Тогда я вожжи намотал на руку два раза и больше никогда не отпускал».

– У всех есть какие-то планы, стремления. У вас они какие?

– У меня спонтанные вещи получаются лучше, чем запланированные. Если мы куда-то едем, не планируем заранее. «Давай поехали». – «Когда?» – «Сейчас». Это лучше всего.

Как уже говорил, стремлюсь держать свое слово, жить так, чтобы никого не обидеть. И на работе, и дома. Если у моих детей есть все необходимое, они сыты-одеты, то я благодарен. И с соседями живу дружно. Если получается вот так – никого не обижая, спокойно, звезд с неба не хватая, то это и есть для меня хорошая жизнь.

Гульназ Хабибуллина, intertat.tatar, перевод с татарского