«IBU будет последним, кто допустит до соревнований наших спортсменов»

В марте–апреле российские и белорусские биатлонисты завершат сезон. В Тюмени и Ханты-Мансийске пройдет чемпионат России, в Златоусте состоится финал Кубка России, а в Мурманске — последний этап Кубка Содружества. Главным же событием февраля стал Кубок сильнейших в белорусских Раубичах. Он прошел параллельно с чемпионатом мира в Швейцарии. В рамках Кубка одну из медалей выиграл Александр Поварницын — бронзу в индивидуальной гонке. В интервью «Известиям» спортсмен оценил шансы на возвращение биатлонистов на международную арену, рассказал, в чем нужно прибавлять для борьбы за медали на чемпионате мира, а также оценил популярность своего вида спорта в России и Белоруссии.

«Кубок сильнейших в Белоруссии — это главный старт сезона»

— Как оцените свое выступление на Кубке сильнейших?

— На семь из 10 удовлетворен. Потому что все-таки были недоработки, ошибки. Особенно на последних огневых рубежах. Хотелось выступать не гораздо лучше, но лучше. Не хватило одной личной победы, к которой я шел в индивидуальной гонке. Но это спорт, тут гораздо больше поражений, нежели успехов, поэтому стоит порадоваться тому, что сейчас у меня есть. И продолжать работать.

— Весной сезон завершится чемпионатом России и последними этапами Кубка России и Кубка Содружества. На что рассчитываете на них?

— Пока хочется сделать небольшой перерыв — все-таки Кубок сильнейших дался непросто эмоционально. Такие старты очень тебя выхолащивают. Особенно подготовка к ним. Всё из-за того, что ты долго находишься вне дома. И хочется просто недельку передохнуть, побыть дома. А дальше уже посмотрим, как пойдут дела.

— Такие турниры, когда полторы недели тренируешься и выступаешь, сильно отличаются от этапов Кубка России и Кубка Содружества, где надо лишь в выходные отбегать две-три гонки?

— Конечно. Все-таки мы понимали, что Кубок сильнейших в Белоруссии — это главный старт сезона. Это другой уровень ажиотажа и немного другие требования к себе, поэтому стараешься максимально мобилизоваться.

— Такой режим чем-то похож на взрослые и юниорские чемпионаты мира? Это помогает смоделировать ситуацию, если вдруг окажетесь там?

— Да, я бы так и сказал. То есть я пытался полностью моделировать такую ситуацию. Возможно, окажись на чемпионате мира, был бы еще более мобилизован. Но считаю, что и на Кубке сильнейших потратил достаточно много сил.

— В каком плане вы мобилизовались? Что делали из того, что не делаете на обычных этапах Кубка России и Кубка Содружества?

— На Кубке сильнейших максимально стараешься уделять время тому, как ты будешь бежать гонку, на чем бежать, как стрелять и так далее. То есть все нюансы пытаешься закрыть, чтобы снять ответственность с людей, которые вокруг тебя, — например, с сервисменов.

Я обычно не выхожу до гонки лыжи катать. А в Раубичах я выходил каждый раз перед каждым стартом, потому что мне важно очень, чтобы весь инвентарь работал четко. Чтобы я потом не приходил и не говорил, что вот тут где-то проблема, там где-то проблема была. То есть старался повесить на себя всю ответственность в первую очередь.

— А на других соревнованиях почему не катаете лыжи?

— Принято у нас так. Мы с сервисом договорились, что они лыжи уже лучше нас знают и сами походят на них, покатают под нас. Всё равно плюс-минус они похожи весом на меня. И они лучше знают, на чем нужно бежать. Но мне в этот раз был важен нюанс, как лыжа в ноге работает. Вот я из-за этого и выходил обкатывать.

— В Раубичах было особенно приятно выступать в феврале при наличии снега и легких морозов на фоне январских этапов в Рязани и Рыбинске, где из-за плюсовой температуры на трассах часто была вода вместо снега?

— Я вообще не люблю воду — с ней трасса для меня становится очень тяжелой, и мне не от чего толкаться. И просто даже неприятно по общему самочувствию. Когда серое небо над тобой висит, дождь идет... А в Раубичах мы видели прекрасную погоду. Солнце светит, душа радуется (улыбается).

«Нам нужно пересмотреть свою скорострельность»

— Смотрели февральский чемпионат мира? В чем нужно прибавлять нашим биатлонистам, чтобы после возвращения на такие соревнования претендовать на медали?

— Однозначно надо пересмотреть свою скорострельность. Мы видим, насколько быстро там народ стреляет стойку. И при этом качественно. Надо в этом направлении двигаться. Считаю, что мы этот момент упустили. То есть мы уходили уже где-то в скорострельность, но за эти три года, которые вне международных стартов проводим, мы по скорострельности начали сильно уступать. Да, у нас есть спортсмены, которые могут стрелять быстро, но в основной массе, я считаю, мы стреляем гораздо тише, чем там.

— Вы сейчас за сколько секунд стреляете?

— У меня на последних стартах средний ритм 26 секунд на стойке. Обычный мой ритм — 24 секунды. Сейчас чувствую, что трачу лишние две секунды до первого выстрела. Слишком много в этом году я ковырялся в ложе своей винтовки. И все-таки пришел к той же изготовке, что и раньше. Но из-за этих изменений сейчас немножко не уверен в том, что делаю. В этом году планирую уйти от копания в инвентаре и прийти к одной модели и работать. Хватит уже заниматься копанием.

— Вредно это?

— По ходу сезона — да. Когда у тебя идет летняя подготовка, ты что-то переделываешь, добавляешь, убавляешь. А дальше уже вплоть до конца сезона, до марта, должен работать с той изготовкой, которая есть.

— Какую скорострельность хотели бы? В районе 20 секунд, как у лидеров на Кубке мира?

— У каждого свой ритм стрельбы. Я считаю, что для меня оптимальная стрельба — это 23 секунды. Это уже было бы быстро. Три секунды разницы с лучшими — не так критично.

«Выстраиваем подготовку с учетом Олимпиады»

— Верите в то, что на следующий сезон могут допустить до международных стартов и появится шанс поехать на Олимпиаду?

— Мы подготовку выстраиваем с учетом того, что концовка будет включать Олимпиаду. У нас вообще есть четырехлетний цикл подготовки к Олимпийским играм — его и придерживаемся. А как там уж повернется судьба — это не наша забота, не наша зона ответственности. А мы должны быть просто готовы к любому решению.

— В последние месяцы международные спортивные чиновники уже менее категорично высказываются против России, а фигуристы и конькобежцы уже допущены до олимпийского отбора в нейтральном статусе. Допускаете, что скоро и биатлонистов это коснется?

— Я реалист. И скажу, что у меня никаких позитивных изменений в оценке не появилось. Я все-таки считаю, что IBU (Международный союз биатлонистов. — «Известия») будет последней организацией, которая допустит до своих соревнований наших спортсменов. Это всё из-за того, что есть оружие, а не просто лыжи. И его нужно вывозить за границу. Законодательство по вывозу не изменилось за три года, но всё равно есть разные проволочки с точки зрения безопасности, которые, скорее всего, повлияют на ситуацию. Но будем надеяться, что это всё как-то магическим образом быстро решится и зрители наконец-то увидят россиян и белорусов на международной арене. Мы будем очень этому рады.

— Тяжело три года выступать только на внутренней арене?

— Тяжело. До стартов на Кубке сильнейших я всю первую половину сезона, прямо скажем, выжимал что-то из себя, пытался выходить на старт и замотивировать. Лишь на соревнованиях в Белоруссии это было несложно. А так, начиная с ноября трудно себя было заставлять...

Точнее, в ноябре на первых гонках в Ханты-Мансийске еще было интересно и приятно бегать. А потом какой-то момент наступил, когда то ли перетренировался, то ли дорога из Ханты-Мансийска в Ижевск дала о себе знать. Но я просто не мог найти себя — мне было настолько тяжело выходить на старт и бежать... Просто не хотелось ходить на гонки. А в январе после этапов в Рыбинске как-то переключился, потренировался в Сочи. Снова сделал много базовой работы, и мне снова захотелось соревноваться.

— На гонки в Рязани, Рыбинске и Раубичах этой зимой постоянно приходило по несколько тысяч зрителей. Можно сказать, что даже без международных стартов биатлон по-прежнему популярен?

— Биатлон в принципе один из самых популярных зимних видов спорта что в России, что в Белоруссии. И это очень приятно, что мы видим такое огромное количество болельщиков на трибунах. Хотелось бы, чтобы и в будние дни, когда у нас гонки сдвигались на вечер, приходило тоже побольше людей, поддерживало нас. Но здорово, что много народу в выходные, когда мы выступаем днем. Мы очень ценим такое внимание зрителей. Нам это очень приятно, поэтому призываем всех приходить на трибуны.