Как смертельная эпидемия на Урале перевернула жизни и спровоцировала казни: история, от которой кровь стынет в жилах
Годы вокруг нас: 1930-е. Люди в привычной спешке подготавливают ярмарочные стенды на уральских рынках, где среди пестрых лоскутов и аромата свежеиспеченного хлеба по утрам разливается приятное ощущение предвкушения весны. Но вот что-то меняется в ветре и людские разговоры наполняются тревогой, не видно улыбок, не ощущается тепло праздников. Так начался ужасный период, вошедший в историю как «Уральский синдром» — вспышка загадочного заболевания, пугающая и безжалостная, обрушившаяся на обширные территории современных Тюменской, Челябинской и Свердловской областей.
Это было внезапно. В 1933 году, в конце апреля, сотни людей по всему Уралу начали страдать от странных симптомов: сдавленное горло, жар и слабость. Но это было лишь начало — уже через несколько дней глаза людей покрывались язвами, а из носа и горла шла кровь… На пятый день эта болезнь не оставляла человеку никакого шанса. За считанные часы лечение заканчивалось констатацией смертельного исхода.
Медики были в полном замешательстве, не понимая как бороться с невидимым врагом.
Карантинные меры вводились мгновенно, иностранные журналисты о трагедии не знали ничего, а людям твердили лишь: «Не покидать своих домов».
Правительство отправило профессора Льва Громашевского, эпидемиолога, в зону бедствия, чтобы он вывел страну из мрака. С уверенной мобильной лабораторией прямо из Москвы, которую можно было назвать ни много ни мало, революционной для того времени, он прибыл разрабатывать стратегию. Но с ним вместе разрабатывал её и вирусолог Владимир Сукнев, специалист по чуме. Их вердикт, словно бомба, разорвал общество: голод, а как следствие — цинга. Вердикт, который заставил многих впервые выдохнуть. На короткий, обманчивый миг…
Среди всех врачей нашелся один, который бросил вызов репутации влиятельного Громашевского. Врач из скромной Бердюжской больницы настоял на продолжении исследований. Никто, казалось бы, не хотел слышать его, кроме самой природы. Поставив на карту свою карьеру и жизнь, говоря: «Это не голод, это инфекция, какая не видана до сих пор!», он, увы, стал жертвой бюрократической машины и общественного мнения, покончив с собой под гнетом обвинений.
Чекисты вступили в игру, когда нервы натянулись до предела. Минаев, заместитель главы ОГПУ по Уралу, не пожалел времени на доказательство контрреволюционной деятельности московских профессоров и даже довел их до отзыва в столицу. Мнение Громашевского безапелляционно отвергалось.
Читайте также: Кушанашвили о своем страхе перед онкологией: “Хватит ли мне духу”
На смену пришел нарком здравоохранения Михаил Владимирский. Яростный в своем намерении отыскать и обезвредить заразу, он предложил:
«Легочная чума из-за чумных крыс — соглашусь ли я с этой версией?»
Анализы показали, что крысы — ни при чем. Возможно, дифтерия… Но природа коварна: каждый раз, когда казалось, что ответ найден, возникало новое препятствие.
Когда лихорадка депрессии оставляла свои следы в сознании людей, вводя их в замешательство, резкий поворот показал, как зерно может послужить плацдармом для борьбы с болезнью. Исследования привели ученых к выводу, что виновники — плесневые грибки рода Fusarium sporotrichiella, разросшиеся на прошлогоднем хлебе. Это был яд.
История «ураганной цыганки» получила, наконец, свое название — “алиментарно-токсическая алейкия”.
Болезнь смолкла, но оставила ряд злодеев, которых чекисты не замедлили поймать. В 1937 году, когда вся правда оказалась на поверхности, они схватили и приговорили к расстрелу офицеров, обвиняемых в шпионстве, опасаясь ажитаций врагов.
Пламя тревоги поджидало и спустя девять лет, в Оренбургской области. Но история учит — теперь всю ответственность взяли на себя те, кто каждый день работал с опасными злаками. И все же в послевоенные годы загадочная болезнь стала лишь страницей в учебниках истории.
Интересные факты:
- Лев Громашевский, чьё имя связано с неуловимым недугом, сыграл значительную роль в борьбе с инфекциями и в послевоенные годы уделял большое внимание развитию эпидемиологии и санитарной науки в СССР.
- Несмотря на годы, прошедшие с его трагической смерти, судьба провинциального врача так и осталась загадкой. Он стал символом отчаянной борьбы за истину, одной из тех, кого история предпочла забыть, но память продолжает с благодарностью хранить его вклад.
Дорогие читатели! Нам интересно узнать ваше мнение: как вы смотрите на события тех лет, и что бы сделали, оказавшись в похожей ситуации? Давайте обсудим в комментариях!
Ранее мы писали:
Стало известно, как себя чувствует после операции звезда “Интернов” Александр Ильин
Близкие блогера Кристины Рэй уверены, что ее убили не наркотики
Самые читаемые материалы на эту тему: