Прямо сейчас нужны 35 тыс химиков: как ТГУ наращивает набор студентов
ТОМСК, 24 сен – РИА Томск. Химические факультеты вузов РФ выпускают почти в семь раз меньше специалистов, чем требуется предприятиям. Отрасль переживает бум, какого не наблюдалось уже очень давно. Как Томск может превратиться в центр профильного образования для всей азиатской части страны – в интервью РИА Томск рассказал и.о. декана химического факультета Томского госуниверситета (ХФ ТГУ) Алексей Князев. По данным из открытых источников, дефицит квалифицированных кадров в химической промышленности России во II квартале 2024 года достиг критических значений. Химпром участвует в установлении технологического суверенитета страны и обеспечении внутреннего рынка импортозамещающими продуктами. И кадровый дефицит является одним из факторов, мешающих развитию этой отрасли. Ответ на вызовы рынка – Сколько человек сейчас обучается на химическом факультете ТГУ? Изменились ли цифры приема? – На химическом факультете обучается 493 студента. Эта цифра точно будет расти, увеличение контрольных цифр приема – одна из ключевых задач сейчас для нас. Так, в 2021 году на первый курс было зачислено 95 человек, в 2022 – 105, в этом году – 120 человек, из них 60 человек тех, кто будет учиться четыре года, и столько же – пять лет. Исходя из этих цифр, если постоянно принимать 120 человек на первый курс, то учиться будет где-то 600 человек. Таким образом мы отвечаем на вызовы рынка труда и увеличиваем контингент химиков, обучающихся в Томске. – А сколько выпустилось? – От 80 до 100 человек выпускается ежегодно. В прошлом году выпустилось 78 человек. Соответственно, и эта цифра также будет расти. Ежегодно на химфаке мы проводим свою ярмарку вакансий, в которой участвуют более 10 компаний с реальными вакансиями для наших ребят: на одного выпускника ХФ ТГУ приходится 15 рабочих мест. – Как вы оцениваете общую потребность в кадрах? Сколько выпускников-химиков сегодня ждут в отрасли, в том числе из Томска? – Как и во многих областях, где нужны кадры средней и высшей технической квалификации, сейчас по химическому направлению есть большая проблема. Мы знаем макростатистику: не хватает от 20 тысяч до 35 тысяч человек. С учетом проектируемых новых производств и планов по расширению существующих эта цифра увеличится к 2030 году до 150 тысяч человек в химической отрасли. На первый курс в этом году в России было зачислено порядка 7 тысяч химиков, выпустятся где-то 5 тысяч. При нехватке 35 тысяч и прогнозе до 150 тысяч у отрасли явно прогрессирующий кадровый кризис. И его не решить вопросами иммиграции или искусственного интеллекта. Химическое производство пока еще неспособно обслуживаться ИИ. – Планируете ли вы повышать процент покрытия кадровой потребности?
– Это элемент позиционирования региона, я здесь больше как потребитель результатов этой политики рассуждаю. Как руководитель химического факультета я понимаю, что вместе с Томским политехом (ТПУ) в текущем моменте, набирая 120 человек в ТГУ и 150 человек в ТПУ, и с учетом 350 химиков, которые идут в медицинский университет, мы суммарно обучаем где-то 7-10% химиков высшей квалификации от общего числа по всей стране. Если Политех вернется к прежним объемам подготовки химиков, а ТГУ благодаря строительству нового корпуса химического факультета сможет продолжить тенденцию увеличения КЦП (контрольные цифры приема. – Ред.), мы сильно вырастем в цифре в рамках страны. Достичь таких результатов планируем как раз к 2030 году. И это крайне значимо для отрасли и для страны в целом, потому что химики, обучающиеся в Томске, по качеству не уступают выпускникам, окончившим лучшие столичные образовательные школы, но при этом они способны работать абсолютно в разных регионах. Сложно мотивировать школьника, уехавшего в Москву или Санкт-Петербург, вернуться на Дальний Восток и работать на площадке Амурского газохимического комплекса. Или поехать в Омск, Тюмень, Тобольск, Усолье-Сибирское. А наши ребята вполне могут позволить себе поехать за "длинным рублем" и обучаться на этих предприятиях. Так что, с точки зрения количества, это будет более 10%, а с точки зрения качества подготовки специалистов, возможно, и первое место в стране. Мы не раз обращали внимание чиновников и депутатов разных уровней, что при разработке стратегических документов, касающихся химической отрасли, при формировании кадровой политики для химии, нужно учитывать, что сегодня Томск – это одна из кадровых столиц химической отрасли.
И сейчас в Томской области осознанная региональная политика в этом вопросе. Если регион говорит, что химия – это одно из направлений развития, то мы просим нам помогать, в том числе – в привлечении абитуриентов. Одним из направлений риторики региональной власти должно стать: "Хочешь стать хорошим химиком – приезжай в Томск". – А как конкретно ТГУ планирует увеличивать цифры выпуска? – Новый корпус не является единственным решением для увеличения КЦП. Хотя это тоже довольно дорогое удовольствие: сделать образовательное пространство для химиков. Сейчас ТГУ проектирует новый корпус для химического факультета площадью чуть меньше 7 тысяч квадратных метров в пять этажей. Он будет примыкать к ныне действующему корпусу №6. Помимо увеличения количества аудиторий, нужно взращивать новых преподавателей, и этим мы тоже сейчас активно занимаемся. Есть программа поддержки молодых преподавателей на химическом факультете. Кроме того, мы обсуждаем организацию Лицея естественных наук ТГУ на базе корпуса №6, когда часть образовательного процесса переедет в новый корпус. – Какие специальности самые востребованные у работодателей? – Нужны все: рядовые аппаратчики, технологи, руководители структурных подразделений производств и научных организаций, лаборанты химического анализа. В целом нет ни одной профессии для химика, где было бы все хорошо и укомплектовано. Безусловно, не хватает технических специалистов. Если взять химпром только Томской области, мы не закрываем спрос предприятий на кадры. Основной потребитель – СИБУР, потому что они на Томскнефтехим забирают химиков-выпускников, через пару лет отправляют их в другие подразделения, используя производства как образовательную площадку. И только Томскнефтехим просит 150 специалистов в год, мы столько не выпускаем. О роботизации говорить рано – По оценке экспертов, около 33% работников химической промышленности в Томской области приходят без опыта. Какими последствиями это может обернуться? – В силу кадрового кризиса и сложившейся традиции в химическую отрасль сейчас можно приходить без опыта на большое количество специальностей, система обучения на самом предприятии тут работает. Понятно, что, если набрать без опыта главных технологов и начальников установок, бездумные действия могут привести к катастрофическим результатам. Людей, которые не имеют опыта работы, на производстве или в исследовательской организации на старте "дотягивают", доводят. Некоторые говорят, что года полтора-два требуется, чтобы человек вошел в понимание своей профессии. В Томске в целом, ввиду большого количества университетов, число людей без опыта очень большое, и ничего страшного в этом нет. Если говорить про нашу инжиниринговую компанию, мы берем выпускников вузов, не терзаясь при этом, что они не имеют в трудовой книжке записей. У нас сложилась хорошая практика стажировок: студенты приходят в ИХТЦ (Инжиниринговый химико-технологический центр. – Ред.) еще на курсе 4-м, а дальше много зависит от мотивации и целей самого человека. Если молодой специалист хочет быстрый карьерный рост, то знакомиться с будущим местом работы лучше заранее. – По вашему мнению, решит ли проблему кадрового голода массовая роботизация химических предприятий? – Когда политики и чиновники заявляют о роботизации неведомых им штук (химическое оборудование, производство, процессы), я искренне радуюсь незамутненности их сознания. Но это всегда сложные вопросы.
Да, автоматизация на химических предприятиях в современном мире широко используется. Но если при программировании робота или системы автоматизации не учли какую-либо аварийную ситуацию, то при ее возникновении робот не справится с устранением, потому что у него это не вписано в алгоритм. Очень опасно заниматься оголтелой автоматизацией. Есть некоторый предел, сколько человек может быть заменено на производстве. Конечно, определенные уровни автоматизации уже достигаются. Уже никто не крутит реле, чтобы выставить температуру. Но сделать полный автопилот завода, чтобы почти не было работников и только один человек сидел в будке и нажимал "вкл и выкл", пока не представляется возможным. От косметики до томографов – Как проблема кадрового голода в химической отрасли может сказаться на жизни россиян? – Проблема не только в том, что мало кадров. Проблема комплексная. Государство системно не занималось отраслью. Не занималось медицинской химией, пищевой химией. Мы с вами остро почувствовали, что значит не иметь собственной химической промышленности в моменте, когда нас резко отключили от международной системы поставок технологий и продуктов. У нас исчезла косметика, бумага белая, лекарства и прочее. Мне как химику было стыдно узнать, что Россия покупает в Финляндии известковое молоко для производства белой бумаги. Известковое молоко – это толченый мел в воде. Частично многое удалось заменить, и сейчас мы трагедию не раздуваем, хотя стоило бы. "Окей, у нас нет мясорубки, можно достать бабушкину из чулана". Но некоторых лекарств на рынке до сих пор нет. Никто не кричит, что люди умирают, потому что нет этих лекарств. Но это факт. А медицинские приборы? Я был вчера в одном медицинском центре в Томске и увидел рекламу, что у них есть "отличный японский томограф". При этом я понимаю, что он не обслуживается. Высокотехнологичное медицинское оборудование – немецкое, американское, японское – у нас доживает последние годы. И когда оно "умрет", у нас этого не останется. Рентгеновские аппараты, зубоврачебная техника и так далее. Мы с вами только два с половиной года назад это все потеряли. Оборудование еще тянет, но дальше будет сложно. Было бы здорово, если бы рядовой гражданин не заметил перехода от импортного к отечественному. Это отражается на ценах в моменте. Но дальше может привести к тому, что вам скажут: "У вас какая-то опухоль, но какая именно, мы не знаем. Потому что нам не на чем посмотреть". Поэтому нашу отрасль нужно поддерживать кадрами. Все знания и возможности у нас есть. Нужен инструментарий и инвестиции государства в этом направлении. Я, как руководитель химического факультета, понимаю, что без людей не обойтись. Мы их готовим, прививаем им нужные знания и ценности. Рассчитываем, что государственная и региональная политика придет в сознание. Давайте заниматься глубокой переработкой природного сырья и других природных ресурсов на территории нашей страны. Это позволит обеспечить химическую безопасность, обеспечить увеличение Валового национального продукта. – А отечественное оборудование не уступает зарубежному? – Когда долго не занимаешься спортом, не нужно удивляться, что кто-то выглядит лучше тебя. Но стоит начать заниматься, и первые результаты наступают достаточно быстро. Очень быстро восстанавливается промышленность станкостроительная, приборостроительная. Наш инжиниринговый центр тоже участвует. Мы начали делать оборудование определенной марки для химических производств. Сложно сравнивать его с зарубежным. Стараемся, чтобы запросы разработчика или производственника оно могло выполнять. Но до превосходства нужно еще работать над эстетикой, эргономикой, ценой. – Что еще нужно, кроме кадров, чтобы развивать химическую промышленность? – Если людей не будет, то и решать будет некому эту проблему. Например, ежегодно нужны прививки от гриппа, полиомиелита, ковида, иначе страна будет сильно болеть. Каждый год необходимо несколько миллионов доз. Производство вакцин невозможно без бета-пропиолактона. И его нужна одна тонна, кроме него в вакцине ничего дорогого нет. Мы в Томске запустили и обеспечиваем возможность полного импортозамещения технологии получения вакцин. Из отечественного сырья, на отечественном оборудовании в Томском промышленном парке делаем инактиватор вируса для отечественных вакцин. Кадровый вопрос был важный, но не единственный. Нужна была еще технология, оборудование, деньги. Все сошлось, и это случилось. Заслуга здесь и химического факультета, инжинирингового центра, государства, которое проверило нашу команду и выделило средства. Многофакторная история
– Это элемент позиционирования региона, я здесь больше как потребитель результатов этой политики рассуждаю. Как руководитель химического факультета я понимаю, что вместе с Томским политехом (ТПУ) в текущем моменте, набирая 120 человек в ТГУ и 150 человек в ТПУ, и с учетом 350 химиков, которые идут в медицинский университет, мы суммарно обучаем где-то 7-10% химиков высшей квалификации от общего числа по всей стране. Если Политех вернется к прежним объемам подготовки химиков, а ТГУ благодаря строительству нового корпуса химического факультета сможет продолжить тенденцию увеличения КЦП (контрольные цифры приема. – Ред.), мы сильно вырастем в цифре в рамках страны. Достичь таких результатов планируем как раз к 2030 году. И это крайне значимо для отрасли и для страны в целом, потому что химики, обучающиеся в Томске, по качеству не уступают выпускникам, окончившим лучшие столичные образовательные школы, но при этом они способны работать абсолютно в разных регионах. Сложно мотивировать школьника, уехавшего в Москву или Санкт-Петербург, вернуться на Дальний Восток и работать на площадке Амурского газохимического комплекса. Или поехать в Омск, Тюмень, Тобольск, Усолье-Сибирское. А наши ребята вполне могут позволить себе поехать за "длинным рублем" и обучаться на этих предприятиях. Так что, с точки зрения количества, это будет более 10%, а с точки зрения качества подготовки специалистов, возможно, и первое место в стране. Мы не раз обращали внимание чиновников и депутатов разных уровней, что при разработке стратегических документов, касающихся химической отрасли, при формировании кадровой политики для химии, нужно учитывать, что сегодня Томск – это одна из кадровых столиц химической отрасли.
И сейчас в Томской области осознанная региональная политика в этом вопросе. Если регион говорит, что химия – это одно из направлений развития, то мы просим нам помогать, в том числе – в привлечении абитуриентов. Одним из направлений риторики региональной власти должно стать: "Хочешь стать хорошим химиком – приезжай в Томск". – А как конкретно ТГУ планирует увеличивать цифры выпуска? – Новый корпус не является единственным решением для увеличения КЦП. Хотя это тоже довольно дорогое удовольствие: сделать образовательное пространство для химиков. Сейчас ТГУ проектирует новый корпус для химического факультета площадью чуть меньше 7 тысяч квадратных метров в пять этажей. Он будет примыкать к ныне действующему корпусу №6. Помимо увеличения количества аудиторий, нужно взращивать новых преподавателей, и этим мы тоже сейчас активно занимаемся. Есть программа поддержки молодых преподавателей на химическом факультете. Кроме того, мы обсуждаем организацию Лицея естественных наук ТГУ на базе корпуса №6, когда часть образовательного процесса переедет в новый корпус. – Какие специальности самые востребованные у работодателей? – Нужны все: рядовые аппаратчики, технологи, руководители структурных подразделений производств и научных организаций, лаборанты химического анализа. В целом нет ни одной профессии для химика, где было бы все хорошо и укомплектовано. Безусловно, не хватает технических специалистов. Если взять химпром только Томской области, мы не закрываем спрос предприятий на кадры. Основной потребитель – СИБУР, потому что они на Томскнефтехим забирают химиков-выпускников, через пару лет отправляют их в другие подразделения, используя производства как образовательную площадку. И только Томскнефтехим просит 150 специалистов в год, мы столько не выпускаем. О роботизации говорить рано – По оценке экспертов, около 33% работников химической промышленности в Томской области приходят без опыта. Какими последствиями это может обернуться? – В силу кадрового кризиса и сложившейся традиции в химическую отрасль сейчас можно приходить без опыта на большое количество специальностей, система обучения на самом предприятии тут работает. Понятно, что, если набрать без опыта главных технологов и начальников установок, бездумные действия могут привести к катастрофическим результатам. Людей, которые не имеют опыта работы, на производстве или в исследовательской организации на старте "дотягивают", доводят. Некоторые говорят, что года полтора-два требуется, чтобы человек вошел в понимание своей профессии. В Томске в целом, ввиду большого количества университетов, число людей без опыта очень большое, и ничего страшного в этом нет. Если говорить про нашу инжиниринговую компанию, мы берем выпускников вузов, не терзаясь при этом, что они не имеют в трудовой книжке записей. У нас сложилась хорошая практика стажировок: студенты приходят в ИХТЦ (Инжиниринговый химико-технологический центр. – Ред.) еще на курсе 4-м, а дальше много зависит от мотивации и целей самого человека. Если молодой специалист хочет быстрый карьерный рост, то знакомиться с будущим местом работы лучше заранее. – По вашему мнению, решит ли проблему кадрового голода массовая роботизация химических предприятий? – Когда политики и чиновники заявляют о роботизации неведомых им штук (химическое оборудование, производство, процессы), я искренне радуюсь незамутненности их сознания. Но это всегда сложные вопросы.
Да, автоматизация на химических предприятиях в современном мире широко используется. Но если при программировании робота или системы автоматизации не учли какую-либо аварийную ситуацию, то при ее возникновении робот не справится с устранением, потому что у него это не вписано в алгоритм. Очень опасно заниматься оголтелой автоматизацией. Есть некоторый предел, сколько человек может быть заменено на производстве. Конечно, определенные уровни автоматизации уже достигаются. Уже никто не крутит реле, чтобы выставить температуру. Но сделать полный автопилот завода, чтобы почти не было работников и только один человек сидел в будке и нажимал "вкл и выкл", пока не представляется возможным. От косметики до томографов – Как проблема кадрового голода в химической отрасли может сказаться на жизни россиян? – Проблема не только в том, что мало кадров. Проблема комплексная. Государство системно не занималось отраслью. Не занималось медицинской химией, пищевой химией. Мы с вами остро почувствовали, что значит не иметь собственной химической промышленности в моменте, когда нас резко отключили от международной системы поставок технологий и продуктов. У нас исчезла косметика, бумага белая, лекарства и прочее. Мне как химику было стыдно узнать, что Россия покупает в Финляндии известковое молоко для производства белой бумаги. Известковое молоко – это толченый мел в воде. Частично многое удалось заменить, и сейчас мы трагедию не раздуваем, хотя стоило бы. "Окей, у нас нет мясорубки, можно достать бабушкину из чулана". Но некоторых лекарств на рынке до сих пор нет. Никто не кричит, что люди умирают, потому что нет этих лекарств. Но это факт. А медицинские приборы? Я был вчера в одном медицинском центре в Томске и увидел рекламу, что у них есть "отличный японский томограф". При этом я понимаю, что он не обслуживается. Высокотехнологичное медицинское оборудование – немецкое, американское, японское – у нас доживает последние годы. И когда оно "умрет", у нас этого не останется. Рентгеновские аппараты, зубоврачебная техника и так далее. Мы с вами только два с половиной года назад это все потеряли. Оборудование еще тянет, но дальше будет сложно. Было бы здорово, если бы рядовой гражданин не заметил перехода от импортного к отечественному. Это отражается на ценах в моменте. Но дальше может привести к тому, что вам скажут: "У вас какая-то опухоль, но какая именно, мы не знаем. Потому что нам не на чем посмотреть". Поэтому нашу отрасль нужно поддерживать кадрами. Все знания и возможности у нас есть. Нужен инструментарий и инвестиции государства в этом направлении. Я, как руководитель химического факультета, понимаю, что без людей не обойтись. Мы их готовим, прививаем им нужные знания и ценности. Рассчитываем, что государственная и региональная политика придет в сознание. Давайте заниматься глубокой переработкой природного сырья и других природных ресурсов на территории нашей страны. Это позволит обеспечить химическую безопасность, обеспечить увеличение Валового национального продукта. – А отечественное оборудование не уступает зарубежному? – Когда долго не занимаешься спортом, не нужно удивляться, что кто-то выглядит лучше тебя. Но стоит начать заниматься, и первые результаты наступают достаточно быстро. Очень быстро восстанавливается промышленность станкостроительная, приборостроительная. Наш инжиниринговый центр тоже участвует. Мы начали делать оборудование определенной марки для химических производств. Сложно сравнивать его с зарубежным. Стараемся, чтобы запросы разработчика или производственника оно могло выполнять. Но до превосходства нужно еще работать над эстетикой, эргономикой, ценой. – Что еще нужно, кроме кадров, чтобы развивать химическую промышленность? – Если людей не будет, то и решать будет некому эту проблему. Например, ежегодно нужны прививки от гриппа, полиомиелита, ковида, иначе страна будет сильно болеть. Каждый год необходимо несколько миллионов доз. Производство вакцин невозможно без бета-пропиолактона. И его нужна одна тонна, кроме него в вакцине ничего дорогого нет. Мы в Томске запустили и обеспечиваем возможность полного импортозамещения технологии получения вакцин. Из отечественного сырья, на отечественном оборудовании в Томском промышленном парке делаем инактиватор вируса для отечественных вакцин. Кадровый вопрос был важный, но не единственный. Нужна была еще технология, оборудование, деньги. Все сошлось, и это случилось. Заслуга здесь и химического факультета, инжинирингового центра, государства, которое проверило нашу команду и выделило средства. Многофакторная история