Большой молодежный концерт в «Зарядье»
Посвящение 100-летию со дня рождения Ирины Архиповой
2 января наступившего 2025 года исполнилось 100 лет со дня рождения великой русской певицы Ирины Константиновны Архиповой (1925–2010). Если не считать двух сезонов в Свердловском театре оперы и балета (1954–1956), давших старт ее исполнительской карьере, то практически вся творческая жизнь артистки была отдана Большому театру России. Его солисткой она была в 1956–1988 годах, создав более чем за три десятилетия обширнейшую галерею образов в операх русского и западноевропейского репертуара.
Дебют певицы на главной музыкальной сцене страны состоялся 1 апреля 1956 года в титульной партии оперы Бизе «Кармен», ставшей едва ли не коронной в ее творчестве, и эта яркая, темпераментная роль и по сей день ассоциируется со знаковым исполнительским брендом артистки. И хотя Ирины Архиповой давно уже нет с нами, эта роль предстает ее не меркнущей с годами эмблемой… Но память о знаменитой Кармен жива, ведь если соединить спетое певицей за всю ее жизнь с ее подвижничеством в деле открывания молодых певческих талантов, то можно уверенно сказать, что это была певица-эпоха.
Без ее вклада летопись советской музыкальной эпохи не досчиталась бы многих своих «золотых страниц», ведь сфера профессиональных интересов примадонны лишь оперой не ограничивалась: в ее исполнительском арсенале был не только огромнейший камерный репертуар (прежде всего, русских композиторов), но и незабываемые проекты, связанные с духовной музыкой. И всё же опера была для певицы главным полюсом приложения своего таланта. И пока Большой театр лишь собирается посвятить легендарной солистке не один, а несколько вечеров – вечер памяти на Исторической сцене (10 февраля) и вечера романсов Сергея Танеева в Бетховенском зале из цикла Молодежной оперной программы «Антология русского классического романса» (25 и 27 февраля), – в МКЗ «Зарядье» 8 января состоялся концерт к 100-летию певицы, организованный Фондом Елены Образцовой.
В этот вечер в Москве свои творческие усилия объединили Ярославский академический губернаторский симфонический оркестр (ЯАГСO), его главный дирижер Василий Валитов, занявший этот пост с начала нынешнего сезона, довольно представительный «нонет» артистов Молодежной оперной программы Большого театра России, солист Московского театра «Новая Опера» им. Е.В. Колобова Константин Федотов, а также солистка Московского музыкального театра им. К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко Полина Шароварова. Собираясь на этот юбилейный концерт, рецензент испытывал определенный скепсис, так как с основным контингентом участников из Молодежной программы был попросту незнаком…
Незнаком, не считая троих персоналий. И среди них – баритон Чингис Баиров, который впервые, хотя и не стал лауреатом, запомнился по финалу Конкурса Галины Вишневской в июне прошлого года в Москве. На прошлогоднем Конкурсе Елены Образцовой в Санкт-Петербурге он также дошел до финала (звание дипломанта), произведя впечатление гораздо более целостное, а в обсуждаемый вечер на полновесной вердиевской кантилене блестяще исполнил сцену смерти Родриго из оперы «Дон Карлос». Двое других – тенорá, абсолютно противоположные друг другу и по вокальному амплуа, и по произведенному своим пением впечатлению. Это лирический тенор Илья Легатов и драматический тенор Игорь Онищенко, хотя драматической полновесности фактура второго певца всё же ощутимо недобирает.
Первый из названной двойки стал главным разочарованием того же Конкурса Елены Образцовой, каким-то неведомым чудом – иных объяснений на сей счет просто нет – завоевавший тогда Гран-при (!). Уже тогда было ясно, что данная награда – фантастический аванс, требующий оправдания… Но в счет оправдания этого аванса исполнение арии Ромео из «Ромео и Джульетты» Гуно ничего пока не принесло: при зажатости звучания, постоянном форсировании и проблемности верхнего регистра всё очарование изящного образца французской музыки, превратившись в рутину, осталось «за кадром». То же и в дуэте Надира и Зурги из «Искателей жемчуга» Бизе, исполненном певцом на пару с Чингисом Баировым, представшим в этом номере уже не так «бойко» и стильно.
Игорь Онищенко, после стези баритона запевший вдруг тенором, произвел неожиданно яркое, сильное впечатление в партии Германа (сцена в спальне Графини из «Пиковой дамы» Чайковского) на гала-концерте «Оперный бал» к 85-летию Елены Образцовой в октябре прошлого года на Исторической сцене Большого театра. Эту линию артист продолжил и на обсуждаемом концерте, довольно эффектно – стилистически убедительно и музыкально-экспрессивно – спев арию Германа «Что наша жизнь?». Во втором отделении сноровисто ловко «заполировав» выступление драматически кровавыми речитативом и ариозо Канио из «Паяцев» Леонкавалло, исполнитель произвел позитивное впечатление, но плотности и объемности звучания, которых на пределе хватило арии Германа, «суперхиту» итальянского веризма уже недоставало. Но тем не менее, это был безусловный успех певца!
В первом отделении звучала русская музыка, а во втором – итальянская и французская, и словно водоразделом между ними стало выступление великолепного баса Константина Федотова (II премия на упомянутом выше Конкурсе Елены Образцовой, II премия на Конкурсе Глинки в Москве прошлого года). В конце первого отделения он исполнил арию Кутузова из «Войны и мира» Прокофьева, а в начале второго – арию Лепорелло из «Дон Жуана» Моцарта. А Полина Шароварова (IV премия того же Конкурса Глинки) исполнила целых три (!) соло: вторую песню Леля из «Снегурочки» Чайковского, арию (каватину с кабалеттой) Ромео из «Капулети и Монтекки» Беллини и хабанеру главной героини из оперы Бизе «Кармен»…
Но количество в качество так и не переросло, а хабанера стала очевидной переоценкой ее творческих возможностей. Высокое меццо-сопрано этой исполнительницы (если меццо-сопрано вообще, о чём на сей раз неожиданно просигналила трактовка арии беллиниевского Ромео) в партиях-травести как итальянского, так и русского репертуара очевидно недобрало густоты тембра, развитости и объемности нижнего регистра. Слушая певицу ранее, думалось, что для бельканто Россини, Беллини и Доницетти ее вокальных данных вполне достаточно, но нынешний вокальный портрет Ромео заставил в этом усомниться. Не добрала в «тембральности» и ария Леля, а «визитную карточку» Кармен, в принципе, можно было бы засчитать за версию для сопрано, если бы в трактовке исполнительницы проступило единение изящности стиля и вокального драматизма…
Концерт был посвящен всемирно признанной меццо-сопрано, так что и среди артистов Молодежной оперной программы Большого театра, принявших участие в вечере, оказалась тройка певиц данной вокальной специализации. Это Ольга Глебова с гаданием Марфы из «Хованщины» Мусоргского и третьей арией Далилы из «Самсона и Далилы» Сен-Санса, Анна Юркус с арией Керубино из «Свадьбы Фигаро» Моцарта и сценой Шарлотты «Письма» из «Вертера» Массне и Медея Чикашвили всего лишь с одним почему-то номером – большой развернутой арией Ратмира из «Руслана и Людмилы» Глинки. Вот кому надо было поручить хабанеру, которая из-за форс-мажора с ее плановой исполнительницей оказалась вакантна!
Почему? Потому, что из всех женских голосов проекта Медея Чикашвили предстала сáмой интересной, сáмой музыкальной, сáмой стилистически и технически оснащенной… Потому, что из всего «квартета» меццо-сопрано – участниц вечера-посвящения – лишь фактурно глубокое (с густым контральтовым оттенком) звучание этой певицы вопросов о ее принадлежности к цеху меццо-сопрано не вызвало! И голос Ольги Глебовой обнаружил довольно насыщенную, рельефную фактуру, а голос Анны Юркус оказался окрашен еще темнее и сочнее, и в первых спетых им номерах – соответственно в гадании Марфы и в арии Керубино – произвести впечатление они смогли. Но их вторые номера – ария Далилы и сцена Шарлотты – из-за «узкой», типично сопрановой, хотя и сочно окрашенной вокальной подачи, повторить успех первых уже не могли – «эффект развития» не сработал…
Зато ария Ратмира «длиной в целую оперу» в исполнении Медеи Чикашвили стала подлинным откровением вечера. Во-первых, за много лет посещения оперного театра и концертных программ впервые удалось, наконец, услышать слова этой арии. Обычно у всех сплошной вокализ, но на этот раз дикция была изумительная. Во-вторых, это было проникновенно русское бельканто – чувственное, страстное, созданное исключительно за счет возможностей человеческого голоса, увлекавшее в меломанское подсознательное… В-третьих, это был настоящий театр одного актера: вокал выступал в нём самодостаточной первозданной сущностью, которая, рождая музыкальные вселенные, создавала всё и вся… Певица еще молода, но это чистый бриллиант в короне Молодежной оперной программы!
Продолжая разговор об ее артистах, заметим, что на рецензента лирический тенор Тихон Горячев впервые произвел неоднозначное впечатление более года назад в партии Ленского («Евгений Онегин» в Центре оперного пения Галины Вишневской), но на этот раз певец приятно удивил ровностью и чувственностью кантилены в каватине Владимира Игоревича из «Князя Игоря» Бородина – весьма зрелое, прекрасное исполнение. На высоте задач и музыкального стиля предстал он и в «вишневом дуэте» Фрица и Сюдзели из раритета Масканьи «Друг Фриц», а его партнершей не менее удачно выступила Рамиля Баймухаметова. Прекрасное слияние голосов, «мощное» единение творческих индивидуальностей! Попадание сопрано в образ Сюдзели было очевидно, но ее чрезвычайно напористое, расфокусированное звучание в речитативе и романсе Матильды из «Вильгельма Телля» Россини с изысканностью французского стиля не коррелировало…
Еще одна артистка Молодежной оперной программы Большого – лирико-колоратурное сопрано Чжан Мэнвэнь (Китай), дипломант упомянутого ранее Конкурса Елены Образцовой в Санкт-Петербурге. Она исполнила каватину Людмилы из «Руслана и Людмилы» Глинки и арию Джильды из «Риголетто» Верди, и за полгода с момента названного конкурса ее пение приобрело и бóльшую уверенность, и бóльшую чувственность. Да и русское произношение в арии Людмилы заметно улучшилось. Одним словом, новая встреча с этой «хрустальной», пожалуй, несколько «окрепшей» за это время колоратурой оказалась на редкость приятной.
И в заключение необходимо сказать об оркестровом аккомпанементе. Впрочем, в этот вечер прозвучала и пара чисто инструментальных пьес, и ими стали вступление «Рассвет на Москве-реке» к «Хованщине» Мусоргского и увертюра к «Кармен» Бизе. Величественная музыкальная фреска Мусоргского, открывшая программу, планку события сразу же подняла чрезвычайно высоко. За дирижером Василием Валитовым рецензенту доводится наблюдать уже довольно продолжительный отрезок времени, и это касалось, в основном, спектаклей в «Новой Опере» в Москве и на Шаляпинском фестивале в Казани, хотя и понятно, что сферой оперы круг творческих интересов маэстро никогда не ограничивался.
От дирижера зависит многое, если не всё, и интеллектуальная утонченность дирижера-симфониста заставила расцвести «Рассвет на Москве-реке» мириадами оттенков и нюансов, наполнить насыщенно плотную фактуру оркестра глубинной русскостью и масштабностью психологического – музыкально-драматического – содержания, программность которого ни малейших сомнений не вызывает. Увертюра к «Кармен» – музыка совсем иного рода: это зажигательная феерия, словно приглашение к оперному танцу, но эта феерия предстала без нарочитой разухабистости, с предельно точно выверенным ощущением дозированности гротеска и пониманием задач музыкального стиля французской лирической оперы…
И всё же особо хочется сказать о дирижере в качестве аккомпаниатора певцам, каждого из которых в этот вечер маэстро со своим не так давно обретенным коллективом (ЯАГСO) подавал невероятно деликатно и чутко, буквально растворившись в них, не громыхая tutti, выдерживая необходимую балансировку, не перетягивая «одеяло музыки» на себя в угоду призрачного самовыражения. Это и есть то, что зовется даром оркестровой передачи…
Фото Елены Смирновой