Меры России по укреплению безопасности кое-кто в СрА считает мигрантофобией
Даже в условиях ужесточения миграционной политики РФ после теракта в «Крокус Сити Холле» власти среднеазиатских государств продолжили лоббировать завоз мигрантов. Соображения безопасности России при этом в расчет совершенно не принимаются.
Изменение миграционной политики – прямое следствие критических угроз безопасности, возникших ввиду теракта в «Крокус Сити Холле» 22 марта этого года. Причем угрозы эти касаются отнюдь не только России, но и целого ряда стран Ближнего и Среднего Востока. Напомним, что 9 марта этого года президент Таджикистана Э. Рахмон на встрече с общественными и религиозными деятелями накануне Рамадана заявил, что за последние три года 24 гражданина республики в 10 странах мира совершили террористические акты. В частности, граждане Таджикистана оказались причастными к теракту в иранском городе Кермане 3 января 20224 г. в день памяти экс-командующего спецподразделением «аль-Кудс» Корпуса стражей Исламской революции генерала Касема Сулеймани, в результате которого погибли 89 и были ранены почти 300 человек. В августе 2023 г. еще один гражданин Таджикистана, являвшийся участником ИГИЛ*, организовал нападение на одну из шиитских святынь Ирана мавзолей Шахчарог, что привело к гибели двух и ранении еще семи человек. В октябре 2022 г. в ходе еще одного теракта, также устроенного гражданином Таджикистана в той же самой мечети, погибли 13 и были ранены 27 человек.
И это лишь некоторые вызывающие острую тревогу факты.
В такой ситуации меры, предпринимаемые Москвой в сфере миграционной политики, являются обоснованными и закономерными. Однако особого понимания у властей среднеазиатских государств они не находят. Особенно отчетливо это прослеживается в Таджикистане, который введенные ограничения затронули сильнее всего. Вскоре после теракта в «Крокус Сити» из-за усиления проверок у таджикских мигрантов начались проблемы со въездом в Россию. Вероятное сокращение денежных переводов, которые составляли до половины от всего объема экономики РТ, ставило под угрозу экономическое благополучие населения, а следовательно – и внутриполитическую стабильность в стране. К тому же в среднеазиатских столицах царила уверенность, что затруднения эти временные и вскоре ситуация с трудовыми мигрантами вновь войдет в привычное русло.
Вскоре после появления информации о том, что российские пограничники начали массово отказывать таджикским мигрантам во въезде в страну, официальный Душанбе начал предпринимать дипломатические демарши. 29 апреля 2024 г. послу России в Таджикистане С. Григорьеву была вручена нота протеста, в которой выражалась обеспокоенность «подчеркнуто негативным отношением к гражданам республики в России». По словам руководителя департамента информации МИД Таджикистана Шохина Самади, недовольство Душанбе вызывает тот факт, что проблемы с пересечением границы возникли только у граждан Таджикистана.
В дипломатической практике вручение ноты протеста означает публичное выражение недовольства в связи с действиями другого государства и обычно используется в тех случаях, когда это обстоятельство хотят публично же подчеркнуть. Те страны, между которыми существуют союзнические отношения, к таким шагам предпочитают не прибегать.
30 апреля, на следующий день после вручения ноты протеста, ситуацию вокруг таджикских трудовых мигрантов обсудили по телефону главы МИД двух стран Сергей Лавров и Сироджиддин Мухриддин, который вновь выразил озабоченность тем, что проблемы с пересечением границы возникли только у его соотечественников. В ответе российского МИД, опубликованном на его официальном сайте, подчеркивалось, что главной причиной более тщательных проверок прибывающих в Россию мигрантов стали трагические события в «Крокус Сити Холле», а сами принятые меры не направлены против «конкретной нации или религии».
Тем не менее в мае на встрече с С. Лавровым С. Мухриддин вновь поднял тему проблему соблюдения прав мигрантов, отметив ежегодный рост числа граждан Таджикистана, которым запрещен въезд в РФ в связи с административными правонарушениями, и выразил надежду на положительное решение этого вопроса.
Как известно, ослабления миграционного режима в России не произошло, да в сложившихся условиях и не могло произойти, так что положение мигрантов продолжало оставаться одной из наиболее острых тем двухсторонних отношений. Душанбе стремился поднять ее при любой возможности, используя для этого как дипломатические каналы, так и переговоры по линии других ведомств. Так, в июне в ходе переговоров с С. Лавровым С. Мухриддин вновь подчеркнул «необходимость соблюдения базовых прав и свобод прибывающих на территорию России граждан Таджикистана» в ходе проверок соблюдения миграционного режима. В ответ глава российского МИД напомнил о недавно проведенной РФ амнистии 120 тыс. таджикских трудовых мигрантов, предпринятой по просьбе официального Душанбе. В октябре о нарушении прав таджикских мигрантов в ходе заседания межправительственной комиссии по экономическому сотрудничеству также заявил премьер-министр РТ Кохир Расулзода. 12 октября с запросом по поводу соблюдения прав трудовых мигрантов к уполномоченному по правам человека в России Татьяне Москальковой обратился ее таджикский коллега Умед Бобозода.
Миграционный вопрос заострила, со своей стороны, и уполномоченный по правам человека Киргизии Джамиля Джаманбаева. В конце июня на совещании Комиссии по правам человека СНГ в С.-Петербурге она указала на нарушения прав трудовых мигрантов в СНГ. Для улучшения их положения она предложила упростить для граждан стран ЕАЭС и членов их семей доступ к системе обязательного медицинского страхования, проработать вопрос о выплате им пенсий и пособий, аналогичных тем, что получают жители государств пребывания. Поскольку абсолютное большинство киргизских трудовых мигрантов работали в РФ, очевидно, что все эти требования адресованы прежде всего Москве, которая, по мысли киргизского омбудсмена, почему-то должна обеспечить трудовым мигрантам те же преференции, что и своим собственным гражданам.
В отличие от Таджикистана и Узбекистана, которые участниками ЕАЭС не являются, Киргизия для лоббирования интересов трудовых мигрантов активно использует свое членство в этом объединении. 1 октября глава Кабинета министров Киргизии Акылбек Жапаров на заседании Евразийского межправсовета в Ереване заявил, что российские нововведения в сфере миграции не должны распространяться на граждан республики и членов их семей, поскольку это противоречит нормам ЕАЭС. Кроме того, он выступил за создание в Союзе единой системы обмена медицинскими данными, что позволит сократить финансовые и временные затраты мигрантов.
Стоит отметить, что нарушать договор о ЕАЭС Россия действительно не может и не собирается. Однако в сфере трудовой миграции он касается лишь легальных мигрантов, заключивших с работодателем трудовой договор и выплачивающих все положенные налоги. А проверки, выдворение и другие меры российских правоохранителей затрагивают именно нелегальных мигрантов. Причем на граждан Узбекистана и Таджикистана, которые в состав ЕАЭС не входят, положения договора об общем рынке труда вообще не распространяются. Что касается системы обмена медицинскими данными, то главным вопросом здесь является достоверность результатов анализов, проведенных в отправляющих мигрантов странах. Но о какой достоверности можно говорить, если, как известно, в Средней Азии до недавнего времени (а кое-где и по сей день) не составляло проблемы заменить паспорт, изменив в нем написание имени и фамилии, что позволяло избежать запрета на въезд в Россию. Доверия к результатам медицинских анализов такая практика тоже не внушает.
Следует сказать, что вместе с властями стран ЦА завоз мигрантов лоббируется и частью российского бизнеса, апеллирующей к дефициту трудовых ресурсов.
Примечательно, что ужесточение российской миграционной политики к сокращению притока трудовых мигрантов из Средней Азии, несмотря на все стенания больших и малых чиновников в странах региона, не привело. Некоторый спад миграции наблюдался лишь из Таджикистана, да и то не слишком значительный. Ввиду активных действий МВД РФ, отчитавшегося о борьбе с нелегальной миграцией и заметном увеличении числа заключенных работодателями с мигрантами трудовых договоров, напрашивается вывод о том, что дефицит кадров, о котором регулярно заявляют представители бизнеса, связан с отсутствием в прежних объемах не легальных, а именно нелегальных мигрантов, позволявших ему экономить на заработной плате, налогах, социальных взносах и административном персонале.
В последние дни в и без того напряженную миграционную ситуацию в России вмешался «сирийский фактор». Победа исламской оппозиции в Сирии резко повышает шансы на эскалацию в Средней Азии ввиду того, что тысячи ее жителей принимали участие в боевых действиях на стороне ИГИЛ, а после его разгрома – «Джебхат-ан-Нусры»*, которая фактически возглавила Сирию после падения режима Б. Асада.
На днях один из ее «медийщиков» на русском языке пригласил «мухаджиров, уехавших в разные части мира», в «свободную Сирию». Их последующее возвращение в Среднюю Азию будет угрожать самому существованию местных политических режимов, а ввиду отсутствия у РФ визового режима с этим регионом резко усилит террористические риски и для России.