Воронежский краевед рассказывает о музах знаменитых воронежцев

Сегодняшняя прогулка с историком и краеведом посвящена любимым женщинам Анатолия Жигулина и Бориса Васильева. Яркие представители советской литературы – наши земляки оставили после себя не только всемирно известные произведения, но и след редкой любви, по которому теперь стоит пройти каждому из нас.

Воронеж, родина, любовь

– Ровно 12 лет назад, 12 марта 2013 года, в одной из московских клиник от пневмонии умерла Ирина Жигулина, вдова и любимая женщина нашего земляка, известного советского и российского писателя Анатолия Жигулина. 95-летие со дня его рождения мы отмечали 1 января. Пережив своего мужа на 13 лет, смерть их сына Ирина пережить не смогла. Но история их любви давно слилась с любовью к родному городу и увековечена в хорошо известной строке поэта «Воронеж, родина, любовь».

А вот этот дом по Студенческой улице, 32 связан со всей его непростой судьбой. Здесь он жил с 1943 года, как только вместе с семьей вернулся в освобожденный Воронеж 13-летним мальчишкой. Потом эти два окна на третьем этаже всегда светили ему на Колыме, куда он был этапирован отбывать срок – буквально по стопам своего прапрадеда по матери, первого декабриста Владимира Раевского. Можно сказать, что Анатолий Жигулин повторил судьбу своего знаменитого родственника из прошлого века, да и сослан был неподалеку, на другой берег Ангары. После окончания школы Толя Жигулин был приговорен к 10 годам ИТЛ за участие в деятельности Коммунистической партии молодежи, созданной юными воронежцами – школьниками и первокурсниками. Это была альтернатива ВЛКСМ, которая признавала идеалы Ленина, но боролась со сталинизмом. Жигулин работал на лесоповале, на урановых рудниках, бежал, был ранен при задержании, чудом выжил – остальных-то расстреляли! Его роман «Черные камни» стал в один ряд с произведениями Александра Солженицына и Варлама Шаламова. В 1954-м был освобожден по амнистии, вернулся в Воронеж, в 1956-м полностью реабилитирован. И вот на этом новом вдохе судьбы в 1960 году в редакции журнала «Подъем» у него случилась встреча всей его жизни.

Ирина Неустроева была выпускницей филфака и приехала в родной Воронеж из Москвы. Это была, можно сказать, любовь с первого взгляда. Между тем Анатолий после лагерей тяжело болел, перенес несколько операций, жил с одним легким. А еще был человеком творческим, увлекающимся. Но Ирина сразу затмила все его предыдущие романы, полностью и навсегда заняла сердце поэта. Она была тем, кто помог ему выжить. У нее было настоящее любящее сердце и сильный характер. И все эти силы Ирина направляла на служение таланту мужа. Она буквально продлила ему жизнь, выбивая необходимое лечение и доводя до печати его произведения.

После рождения сына в 1964 году Анатолий Жигулин передает жене записку в роддом: «Радость огромная, ни с чем не сравнимая! Что-то близкое, но далеко не такое большое было, когда сообщили мне в 1954 г., что я свободен. Но сейчас радость огромней и особая какая-то!»

Самой горькой страницей в их долгой жизни была потеря этого сына – в 2009 году, уже после кончины самого Анатолия Владимировича. Но как писал поэт про любимую женщину, «Она до смерти мне нужна. И даже после смерти». Вот поэтому после его смерти это все равно была их общая потеря.

Зоря и тихие зори

– По одной из версий, в знаменитом романе нашего земляка Бориса Васильева «А зори здесь тихие» зашифровано имя его любимой женщины. И уж точно образ Сони Гурвич из этого романа – интеллигентной и бойкой «пигалицы городской», а затем образ Искры Поляковой из другого программного произведения «Завтра была война» Борис Васильев писал со своей жены – маленькой, сильной, смелой Зори Поляк, которую он ни разу не предал. Ни с другими женщинами. Ни с властями, когда отречения от еврейской жены у него настоятельно требовали высшие чины во время сталинского «Дела врачей».

На войну Борис ушел добровольцем в составе истребительного комсомольского батальона. Ушел 17-летним мальчишкой – в 1941 году успел окончить 9 класс Образцовой средней школы №5, нынешней 28-й по Фридриха Энгельса, на здании которой теперь размещена мемориальная доска в память о писателе. Под Смоленском в июле 1941-го его батальон попал в окружение. В октябре после трех месяцев лишения и голода Борис смог выйти из фашистского кольца и вывел товарищей. Помогло знание этих мест – когда-то ребенком он здесь часто гостил у деда. Потом была служба в воздушно-десантном полку, где он попал на минную растяжку, получил тяжелую контузию. Сразу после госпиталя – учеба в Военной бронетанковой академии.

Зоря Поляк тоже была курсанткой этой академии – совсем девочка, маленькая, Васильеву по плечо, но задорная и правильная, отличница и комсомолка, которая все время заставляла его учиться. Как-то на занятиях она показала навыки стрельбы из танка. Запрыгнула внутрь, выстрелила с оглушительным грохотом, а затем высунулась из люка. Лицо – черное от копоти, и рот до ушей. Все вокруг тоже засмеялись. Борис Васильев вспоминал, что именно в этот момент он влюбился.

Они стали встречаться. И в Солнечногорске под Москвой, где вместе проходили практику, признались друг другу в любви. Гуляли там по саду, и вдруг – опять минная растяжка. Увидели ее одновременно. Мины после разгрома фашистов под Москвой были еще повсюду. Тогда маленькая Зоря взяла Бориса за руку и сказала: «Так, ты идешь за мной, потому что зрение у меня получше». И вывела. «И вот уже более шести десятков лет иду я по минному полю жизни за Зориной спиной. И я безмерно счастлив, потому что иду за своей любовью – шаг в шаг», – написал на склоне лет Борис Васильев, будучи уже всемирно известным писателем.

Зоря помогала ему во всем. Была его редактором, его первым литературным критиком. Муж всегда ей первой отдавал рукопись на вычитку. «Я начал писать ради Зори и продолжаю писать ради нее. Она – моя муза, мой вдохновитель... Если Зоренька прочтет черновики и скажет: «Боря, это не получилось», я эту вещь выбрасываю. Не переписываю никогда».

Кстати, супруги уже спустя много лет после войны обзавелись дачей в том самом Солнечногорске, где когда-то объяснились друг другу в любви и где она вывела его с минного поля. Да, она охраняла его всю жизнь. Борис Васильев не мог и дня прожить без своей маленькой Зори. И после ее кончины в 2013 году смог вытянуть земной путь без любимой всего лишь на два с половиной месяца вперед.