Рассказы о животных 71. Пес был стар. Завывание ветра
Даже по человеческим меркам количество прожитых псом лет выглядело весьма солидно, для собаки же подобная цифра казалась просто немыслимой. Когда к хозяевам приходили гости, пес слышал один и тот же вопрос:
– Как ваш старик, жив еще? – и очень удивлялись, видя громадную голову пса в дверном проеме.
Пес на людей не обижался – он сам прекрасно понимал, что собаки не должны жить так долго. За свою жизнь пес много раз видел хозяев других собак, отводивших глаза при встрече и судорожно вздыхавших при вопросе:
– А где же ваш?
В таких случаях хозяйская рука обнимала мощную шею пса, словно желая удержать его, не отпустить навстречу неотвратимому.
И пес продолжал жить, хотя с каждым днем становилось все труднее ходить, все тяжелее делалось дыхание. Когда-то подтянутый живот обвис, глаза потускнели, и хвост все больше походил на обвисшую старую тряпку. Пропал аппетит и даже любимую овсянку пес ел без всякого удовольствия – словно выполнял скучную, но обязательную повинность.
Большую часть дня пес проводил лежа на своем коврике в большой комнате. По утрам, когда взрослые собирались на работу, а хозяйская дочка убегала в школу, пса выводила на улицу бабушка, но с ней пес гулять не любил. Он ждал, когда Лена (так звали хозяйскую дочку) вернется из школы и поведет его во двор. Пес был совсем молодым, когда в доме появилось маленькое существо, сразу переключившее все внимание на себя. Позже пес узнал, что это существо – ребенок, девочка. И с тех пор их выводили на прогулку вместе. Сперва Лену вывозили в коляске, затем маленький человечек стал делать первые неуверенные шаги, держась за собачий ошейник, позже они стали гулять вдвоем, и горе тому забияке, который рискнул бы обидеть маленькую хозяйку! Пес, не раздумывая, вставал на защиту девочки, закрывая Лену своим телом.
Много времени прошло с тех пор… Лена выросла, мальчишки, когда-то дергавшие ее за косички, стали взрослыми юношами, заглядывающимися на симпатичную девушку, рядом с которой медленно шагал громадный пес. Выходя во двор, пес поворачивал за угол дома, к заросшему пустырю и, оглянувшись на хозяйку, уходил в кусты. Он не понимал других собак, особенно брехливую таксу с третьего этажа, норовивших задрать лапу едва ли не у самой квартиры. Когда пес выходил из кустов, Лена брала его за ошейник, и вместе они шли дальше, к группе березок, возле которых была устроена детская площадка. Здесь, в тени деревьев, пес издавна полюбил наблюдать за ребятней. Полулежа, привалившись плечом к стволу березы и вытянув задние лапы, пес дремал, изредка поглядывая в сторону скамейки, где собирались ровесники Лены. Рыжий Володя, которого когда-то пес чаще всех гонял от Лены, иногда подходил к нему, присаживался рядом на корточки и спрашивал:
– Как дела, старый?
И пес начинал ворчать. Ребят на скамейке собачье ворчанье смешило, но Володя не смеялся, и псу казалось, что его понимают. Наверное, Володя действительно понимал пса, потому что говорил:
– А помнишь?..
Конечно, пес помнил. И резиновый мячик, который Володя забросил на карниз, а потом лазал его доставать. И пьяного мужика, который решил наказать маленького Толика за нечаянно разбитый фонарь. Тогда пес единственный раз в жизни зарычал, оскалив клыки. Но мужик был слишком пьян, чтобы понять предупреждение и псу пришлось сбить его с ног. Прижатый к земле громадной собачьей лапой, мужик растерял весь свой педагогический пыл, и больше его возле площадки не видели…
Пес ворчал, Володя слушал, изредка вспоминая забавные (и не очень) случаи. Потом подходила Лена и говорила, поглаживая громадную голову пса:
– Ладно тебе, разворчался. Пойдем домой, вечером еще поболтаете.
Вечернюю прогулку пес ждал особенно. Летом ему нравилось наблюдать как солнце прячется за серые коробки многоэтажек и вечерняя прохлада сменяет дневную жару. Зимой же пес подолгу мог любоваться черным, словно из мягкого бархата, небом, по которому кто-то рассыпал разноцветные блестки звезд. О чем думал в эти минуты старый пес, отчего порой он так шумно вздыхал? Кто знает…
Сейчас была осень, за окном уже смеркалось и капал тихий, унылый дождик. Пес вместе с Леной шли привычным маршрутом, когда чуткое собачье ухо уловило необычный звук. Звук был очень слабый и почему-то тревожный. Пес оглянулся на Лену – девушка звук не замечала. Тогда пес быстро, насколько позволяло его грузное тело, метнулся в заросли кустов, пытаясь отыскать… Что? Он не знал. За всю долгую жизнь пса с таким звуком он еще не сталкивался, но звук полностью подчинил себе сознание пса. Он почти не слышал как испуганно зовет его Лена, как ее успокаивает Володя… Он искал – и нашел. Маленький мокрый комочек разевал крошечную розовую пасть в беззвучном крике. Котенок. Обычный серый котенок, который только неделю назад впервые увидел этот мир своими голубыми глазами, задыхался от затянутой на его горле веревочный петли. Передние лапки его беспомощно хватались за воздух, задние же еле доставали до земли.
Пес одним движением мощных челюстей перегрыз ветку, на которой был подвешен котенок. Тот плюхнулся в мокрую траву, даже не пытаясь подняться. Осторожно, чтобы не помять маленькое тельце, пес взял его зубами за шкирку и вынес к Лене.
– Что за дрянь ты при… – Начала было Лена и осеклась. Тихонько ойкнула, подхватила маленькой дрожащий комочек. Попыталась снять петлю, но мокрая веревка не поддалась.
– Домой! – скомандовала Лена и, не дожидаясь пса, побежала к подъезду.
Котенок выжил. Три дня лежал пластом, никак не реагируя на суету вокруг. Только жалобно пищал, когда большой бородатый человек со странной кличкой «Ветеринар» делал уколы тонкой длинной иглой. На четвертый день, завидев шприц, котенок заполз под диван, чем вызвал сильное оживление среди людей. А еще через неделю по квартире скакал озорной и абсолютно здоровый кошачий ребенок. В меру хулиганистый и непослушный. Но стоило псу слегка рыкнуть или хотя бы грозно посмотреть на озорника и котенок тут же становился образцом послушания.
А пес с каждым днем становился все слабее. Словно отдал частичку своей жизни спасенному котенку. И как-то раз пес не смог подняться со своей подстилки. Опять вызвали ветеринара, тот осмотрел пса и развел руками. Люди долго о чем-то говорили, Лена тихо плакала… Потом звякнуло стекло, ветеринар стал подходить к собаке, пряча руки за спиной. И вдруг остановился, словно перед ним выросла стена.
Но это был лишь маленький серый котенок. Выгнув спинку дугой и задрав хвост, котенок первый раз в жизни шипел, отгоняя от пса что-то непонятное, но очень страшное. Котенок очень боялся этого человека со шприцем. Но что-то заставляло его отгонять ветеринара от пса…
Ветеринар постоял, глядя в полные ужаса кошачьи глаза. Отступил назад, повернулся к Лене:
– Он не подпустит. Уберите котенка…
– Нет.
– Лена! – Воскликнула хозяйка. – Ну зачем же мучить собаку?
– Нет. Пусть будет как будет. Без уколов…
Ветеринар посмотрел на котенка, затем на заплаканную Лену, снова на котенка… И ушел. Люди разошлись по своим делам, квартира опустела. Только бабушка возилась на кухне, изредка всхлипывая и шепча что-то невнятное.
Пес дремал на подстилке, положив громадную голову на лапы и прикрыв глаза. Но не спал. Он слушал дыхание котенка, который беззаботно спал, уютно устроившись под боком пса. Слушал, и пытался понять, как этот маленький слабый зверек сумел отогнать большого и сильного человека.
А котенок спал, и ему снилось, что псу опять угрожает опасность, но он снова и снова прогоняет врага. И пока он, котенок, рядом, то никто не посмеет забрать его друга.
Сергей Уткин
ЗАВЫВАНИЕ ВЕТРА
Как-то навестив своего друга Сергея, с которым давно не виделся, я увидел у него дома пушистого котенка. Однако разговор о нем Сергей поддержал неохотно, всячески стараясь перевести его на другую тему. И только выпив несколько рюмок ''Кремлевской'' за встречу, он поведал мне следующее:
''Месяца два назад решил я приобрести щенка или котенка: думал, займу им сына – у нас с женой появится больше свободного времени.
Приехав на выходные дни к матери в поселок Мызино и разговорившись с соседом, узнал, что его теща в деревне Каменка, расположенной недалеко от Мызина, раздает только что появившихся на свет котят бесплатно. Не раздумывая, я сел на свой «Урал» и помчался туда.
- Эх, - покачала головой хозяйка, выслушав меня, - приехал бы вчера, я б тебе на выбор пятерых
предложила, а теперь только один остался: хотела внучке подарить, да она отказалась…
Мы прошли в маленькую комнату, и в углу, в куче тряпья, я увидел кошачье семейство.
- Ну-ка, отойди, - отшвырнула бабка кошку и, взяв котенка за шкирку, плюхнула его в мой вещмешок. – Только поторопись, сейчас наверняка Сонька взбесится, - добавила она, кивнув на насторожившуюся кошку.
- Правда? – улыбнулся я. – Тогда вы ее подержите.
Выйдя во двор, я погрузил поклажу в коляску и покатил восвояси.
А когда въехал на холм и обернулся, чтоб окинуть взглядом красоту полей, то увидел, что мотоцикл стремительно догоняет старухина кошка.
''Все-таки вырвалась, - понял я, и меня охватил азарт, - ну, держись''.
И я поддал газу, подняв позади себя столб пыли…
Вскоре, увидев, как мой Пашка взвизгнул от восторга, вытащив из вещмешка живую игрушку, я просиял от радости…
Теперь, когда он стал часами возиться с котенком, мы с Ниной могли спокойно заняться огородом и, искупавшись в озере, полежать под ветвистым дубом, глядя на убегающие вдаль облака…
Но вот выходные кончились, и мы поехали домой, в город, дорога в который проходила через Каменку. До нее было километров шесть. Но, проехав метров четыреста от Мызина, мы заметили впереди небольшой бугорок; а когда приблизились, я заглушил мотор. На краю дороги лежала бабкина Сонька. Морда ее уткнулась в пыль, по шерсти ползали муравьи и мухи.
Я рассказал все жене, и мы решили закопать бедное животное. Взяв лопату, я отошел от дороги к оврагу, и вскоре ямка была готова. Бросив туда труп, я засыпал его землей, и мы поехали дальше.
А проезжая мимо Каменки, я решил на минуту заскочить к теще своего соседа, чтобы сообщить ей о ее кошке.
- Да пес с ней, - махнула рукой бабка, - чумных держать – спасу нет. Я, когда четверых ее пострелят стала в корзину класть, она, паразитка, меня так за палец тяпнула, что до сих пор болит.
- Почуяла, что другим отдаете?
- Что топить понесла. Кому они нужны?.. И ведь дверь снаружи заперла, так она мне, гадина, всю обшивку изодрала… Потом целую ночь где-то шлялась… А наутро явилась вся в грязи, тине и шасть по половикам! Стирки было после нее – я чуть Богу душу не отдала.
… Мы вернулись домой, и жизнь вроде бы пошла своим чередом – работа, друзья-приятели, по вечерам уроки с сыном. Только чувствовал я – не по себе мне. Такая тоска нахлынула, хоть волком вой.
Однажды после получки зашел в ''Закусочную'', хотя до этого почти не пил.
''С ума спятил? – спохватился. – Из-за облезлой твари?''
Дошло до того, что возвращаясь как-то с работы, специально завернул в книжный магазин и из учебника зоологии вычитал: поступками животных руководят инстинкты. ''Значит, - заключил, - она мчалась за своим отпрыском неосознанно, как мы чисто механически испытываем, например, чувство голода или жажды''.
Подумав так, немного успокоился… Но однажды увидел, как Нина ласкает только что вымытого Павлика, целует его, расчесывая мокрые волосы, как глаза ее сияют бесконечным счастьем, - и у меня защемило в груди.
Бедная Соня тоже носила под сердцем своих малышей… Они родились беспомощные и, голодные, неумело тыкались мордочками в ее соски. Она по очереди заботливо их облизывала и, согревая своим телом, оберегала их сон…
Она не понимала и не хотела понимать, почему ее котята не имели права жить. Даже чувствуя, что ничего не в силах изменить, она отчаянно вцепилась в руку своей хозяйки, взявшей на себя роль судьи…
Она грызла запертую дверь, когда слышала удаляющееся мяуканье своих малюток…
Ночью она звала их, бегая взад-вперед вдоль берега; и, несмотря на природное отвращение к воде, кинулась в нее…
Она воротилась домой усталая и опустошенная, бросилась в угол к своему последнему детенышу, решив ему одному подарить всю любовь и ласку, что не успела дать остальным. А когда и его у нее стали отнимать, она бежала за своим малышом до тех пор, пока не отказало сердце…
Все это так ясно предстало перед моими глазами, что я до сих пор не пойму, как я мог такое сотворить. Но одно могу сказать совершенно точно: вернуть душевное спокойствие мне поможет только забота вот об этой молодой кошечке, которая, свернувшись клубочком, сладко посапывает сейчас возле камина; и надежда на то, что Господь со временем подарит ей малюток и я смогу сделать все, чтобы она ощутила радость материнства, которую не успела почувствовать ее несчастная мать. Ибо что толку, что однажды, остановившись в поле по пути в Мызино, я попросил у загубленной мною души прощения, если в ответ услышал только завывание ветра…''