Владимир Кудрявцев. Все мы немножко кентавры

Ожидание. Фото Сергея Миронова Опубл. в журн. «Дошкольное воспитание» (2010. № 8) под названием «Предыстория человеческой жизни». Два плода беседуют во чреве: - Как ты думаешь, а ТАМ жизнь есть? - Не знаю, ОТТУДА еще никто не возвращался... Анекдот Проблема Развитие человеческого плода долгие годы рассматривалось в науке с сугубо биологической (генетической, физиологической, медицинской и др.) точки зрения. Но многие из фактов пренатального развития человека, Монблан которых разрастался год от года, не укладывались в естественнонаучное, биологическое объяснение. Наука располагает сейчас значительно большим, нежели констатация наличия у 18-ти недельного плода сосательного рефлекса. Знаменитая фотография c изображением сосущего большой палец руки плода, которая в свое время обошла многие научные и научно-популярные издания мира, сегодня уже не выглядит сенсационной. Однако мы по-прежнему не можем похвастаться обилием психологических исследований, посвященных раскрытию закономерностей пренатального развития. Об этом косвенно свидетельствует отсутствие в учебниках по психологии развития, специальных глав, где рассказывалось бы об этом периоде. Но вот, к примеру, в солидном международном издании учебника Грейс Крайг «Психология развития» (оригинальное название книги – «Развитие человека») есть обширная, на полсотни страниц глава под названием «Пренатальное развитие», где излагаются… преимущественно морфофизиологические и медицинские данные. В других учебниках и пособиях отдельные сведения из области психологии пренатального развития приводятся лишь в главах о новорожденности и младенчестве. В 1995 г. мы с моим учителем проф. В.В. Давыдовым подготовили и издали программу курса «Психология развития человека» для студентов вузов. В его содержание впервые (во всяком случае, в России) была включена тематика психофизиологических феноменов пренатального развития. Определенные шаги в этом направлении продолжают предпринимать физиологи и медики. Следует сказать, что в СССР еще более сорока лет назад проблемой пренатального развития вплотную занималась лаборатория известного физиолога академика П.К. Анохина. По свидетельству Петра Кузьмича, он и его сотрудники испытали сильное эмоциональное потрясение, когда у них в руках впервые оказался живой человеческий плод: им предстал практически сформированный человек – судорожно двигающий ручками и ножками, морщащийся, явно встревоженный незваным вмешательством ученых… «Эмбрион человека и в пять дней – это исключительно человеческий эмбрион!» - восклицал ученый. И все же, большинство медико-физиологических исследований проблемы носит узкий, фрагментарный характер и, уж тем более, не может претендовать на воссоздание «предыстории человеческой жизни» в целом. Хотя бы потому, что эта задача требует альянса усилий разнопрофильных специалистов - физиологов, медиков, психологов и даже педагогов. Еще в 30-40-е годы доктор Лестер Зонтаг провел исследования, которые показали, что эмоциональная ориентация и, в целом, чувства матери могут в значительной степени повлиять на развития личности ребенка еще до его рождения. Эти исследования канадского психиатра Томаса Верни, который спустя четыре десятилетия в соавторстве с Джоном Келли издает книгу «Тайная жизнь ребенка до рождения» (1981). В предисловии к книге Вери пишет (цитирую по компьютерному русскому изданию в переводе Екатерины Хотлубей): «Мы знаем, что ребенок еще до рождения мыслит, реагирует на поступающую к нему информацию, а начиная с шестого месяца беременности (может быть, даже раньше) ведет активную эмоциональную жизнь. Наряду с этими поразительными открытиями мы сделали следующие: • Плод видит, слышит, ощущает вкус, приобретает опыт и даже обучается in utero (что значит в матке, до рождения). Что самое важное – он чувствует, хотя чувства его не столь сложны, как у взрослого человека. • Следовательно, то, что ребенок чувствует и воспринимает, начинает формировать его отношение к себе и его ожидания. То, как он впоследствии воспринимает себя самого – счастливым или несчастным, агрессивным или слабовольным, защищенным или обеспокоенным – частично зависит от отношения, которое он чувствует к себе, находясь в утробе матери. • Основной источник этого формирующего личность отношения – мать ребенка. Это не значит, что каждое мимолетное огорчение, сомнение, беспокойство женщина передает своему ребенку. Значение имеют только постоянные модели эмоционального состояния. Хроническое беспокойство, противоречивое отношение к будущему материнству могут оставить глубокий след на личности ребенка еще до рождения. В свою очередь, положительные эмоции, хорошее настроение и радостное ожидание рождения малыша могут оказать значительное влияние на развитие здоровой эмоциональной сферы личности ребенка. • Новые исследования все больше и больше внимания уделяют чувствам отца. До последнего времени они вообще игнорировались. Последние данные свидетельствуют о том, что такой подход неверен и опасен, так как отношение мужчины к жене и будущему ребенку, его чувства к ним – один из самых важных факторов, определяющих нормальное течение беременности». Словом, проблема бросает вызов современной науке, который смело подхватывает… практика. На Западе уже не первое десятилетие функционирует сеть центров - там их иногда называют «академиями» - пренатального обучения. В 1982 г. во Франции в целях координации их работы была учреждена Ассоциация пренатального обучения - АНЕП. Отвечая на вопрос, для кого организованы эти центры, президент АНЕП Андрэ Бертин ответила: для мам, пап и детей - еще не рожденных детей. Хотя пренатальные клиники существовали более тысячи лет тому назад в Китае, где будущие матери проводили период беременности, окруженные покоем и красотой (Бертин А. Воспитание в утробе матери, или Рассказ об упущенных возможностях. СПб., 1992). Сейчас пренатальные центры создаются энтузиастами - увы, не всегда имеющими необходимую профессиональную подготовку - и в России. А в соответствии с рядом решений, принятых Правительством РФ осенью 2007 г., предполагается развернуть сеть таких центров в общефедеральных масштабах. В этом руководство страны видит важное условие решения демографической проблемы. Хочется верить, что эти планы воплотятся в жизнь. В том числе – в жизнь новых поколений россиян. Пока же «в массе» вопрос как решался, так и решается на уровне женских консультаций. А что вы хотите, если даже ясли (которые посещают уж точно «человечки», а не кусочки сложно организованной протоплазмы) десятилетиями находились у нас в ведомстве Минздрава. Но даже самый высокий уровень медицинского обслуживания в лучшем случае предполагает квалифицированное сопровождение физиологического процесса беременности и подготовку женского организма к родам. Сопровождение психофизиологического процесса пренатального развития в компетенцию женских консультаций не входит. Как и помощь женщинам в формировании психологической готовности к беременности и родам. Между тем, именно психологический фактор здесь очень часто играет решающую роль. Впрочем, фактор – слово не очень точное: в сфере психологии (психофизиологии) следует искать источник целого ряда феноменов беременности и пренатального развития. Ведь человеческий зародыш, плод и будущая мама живут в этот период единой жизнью и в едином ритме – не только биологическом, но и психологическом. Душевные (особенно – эмоциональные) состояния женщины во время беременности влияют как на процесс анатомо-физиологического созревания плода, так и последующего психического и физического развития ребенка, на состояние его здоровья. Американские исследователи опросили 500 женщин по поводу обстоятельств их беременности. Треть опрошенных не думали о тех, кого «носят под сердцем». В итоге их дети при рождении имели вес ниже среднего, чаще страдали от желудочных и нервных расстройств, а затем испытывали значительные трудности при адаптации к окружающей среде. Другой пример: британский врач д-р Левине нашел следы материнских стрессов в ткани детских зубов в виде полостей, пустот и т.п. - там имеется слой, который формируется еще до рождения. Случайность? Не исключено. Но только сходные данные получены специалистами во многих странах мира. Психологические изменения в период беременности трудно объяснить только физиологическими причинами. В поведении взрослых заметно проступают «иррациональные» черты. Многие женщины на разных этапах беременности признавались в стремлении защитить своего будущего ребенка, как если бы он уже родился. Их супруги пытаются «наладить контакт» с плодом, разговаривать, «общаться» с ним, как если бы он понимал их …и правильно делают, ибо «се – ЧЕЛОВЕК»! Бурный восторг вызывает ответная реакция плода - перемещения, толчки и т.п. Датский врач Франц Вельдман разработал на этой основе метод установления связи с плодом на эмоциональном уровне - гаптономию (контакт через прикосновение к брюшной стенке). Конечно, наделение не родившегося человечка человеческими качествами, которым еще только предстоит сложиться - это своеобразный «аванс доверия». Однако он жизненно важен для ребенка. После рождения малыш отвечает на него доверием к миру, которое выдающийся американский психолог Эрик Эриксон назвал базовым. Ведь ребенок рождается не просто в мир, а в мир, специально организованный для него теми, для кого он ожидаем и желанен. Внешняя среда существует для него не в виде случайной совокупности вещей, а целенаправленно создается взрослыми. Первоначально ребенок различает игрушку до тех пор, пока она находится в руках мамы (или в его собственных ручках). Выпадая из человеческих рук, игрушка исчезает из поля зрения. Ну и, конечно, главный персонаж этой картины мира – взрослый, прежде всего – мама. «Общение до рождения», таким образом, подготавливает ребенка к вхождению не в какой-то абстрактный, а именно в специфически человеческий мир. В архаических обществах событиям беременности и рождения издревле придавался сакральный, глубоко духовный смысл. Его символизируют разнообразные традиционные ритуалы и обряды. Например, в одном из племен, живущих на островах в юго-западной части Тихого океана, при рождении ребенка отец должен закопать его пуповину во дворе и посадить на этом месте пальму. Ребенок вырастает, а пальма продолжает олицетворять его связь с источником собственного происхождения и остальным миром – одновременно. Не расставаясь с ощущением материнской защиты, он вместе с тем чувствует себя частью этого мира, который является для него таким же близким и родственным, дарующим жизненные силы наравне с теми, кто непосредственно подарил ему жизнь. Обратимся к примеру из западной клинической практики. Здоровый 35-летний мужчина на протяжении многих лет время от времени испытывал одни и те же симптомы: угнетающее паническое чувство, неестественный жар, охватывающий все тело, учащенный пульс и дыхание, потение рук. Психоневрологи нередко квалифицируют их как симптомы вегето-сосудистой дистонии (ВСД). Однако, по мнению некоторых специалистов, диагноз «ВСД» весьма аморфен, и его ставят тогда, когда затрудняются поставить более точный и предметный диагноз. Так и мужчине медики диагноз поставить не могли. Тогда он обратился к психологу - психоаналитику. Психоаналитик пользовался техникой специального гипноза, которая позволяет оживить эмоциональную память пациента о том, что с ним происходило 5, 10 или 25 лет назад. Сеанс начался. Гипнолог «перемещает» пациента на 20 лет в прошлое. Может быть, корни в подростковых проблемах? Нет, пациент спокоен и расслаблен. Спускаемся «глубже», в детство, в пятилетний возраст. На лице пациента появляется улыбка... Но тогда, возможно, тяжелые роды, «трудности адаптации к среде», болезни новорожденности и младенчества? Гипнолог «снижает шкалу» возраста почти до нуля. ...И здесь - ничего. Значит, - обстоятельства беременности? До определенного момента пациент реагирует обычно. И только, когда его вводят в состояние 3-4-месячного плода, вся симптоматика бурно оживает: его начинает буквально трясти, в глазах появляется ужас, он потеет... Разумеется, психоаналитик решил встретиться с матерью пациента. И она рассказала, что на четвертом месяце беременности, мечась в безысходности, пыталась сама сделать себе аборт, когда принимала горячую ванную (помните жар во всем теле?)... С пациентом провели психотерапевтическую сессию, и проблема исчезла. Что касается абортов, - это особый разговор. Аборт - это уже дело сделанное. А если он еще не сделан? Не только неудачная попытка его осуществления, но даже мысль о нем может оказаться опасной для будущего ребенка. Мистика? Ничуть. Объяснение До сих пор остается неясным механизм взаимного влияния психосоматических состояний будущей матери и зародыша (плода). На его объяснение претендуют две гипотезы - «клеточная» и «полевая». Однако обе эти гипотезы вызывают серьезные претензии. Согласно «клеточной» гипотезе, субъективные переживания матери «кодируются» в биохимическом субстрате материнских клеток и через него транслируются зародышу. Дело даже не в том, что эта гипотеза слишком упрощенно объясняет данный механизм – по принципу «сообщающихся сосудов». Просто в современной биологии отсутствует убедительное обоснование самой возможности такого рода «кодирования». «Клеточную» гипотезу по-своему дополняет «полевая»: плод и мать постоянно обмениваются друг с другом информацией, носителем которой являются биополевые структуры. Но, если наличие таких структур на внутри- и межклеточном уровнях функционирования организма после работ отечественного биолога А.Г. Гурвича, открывшего феномен «динамически преформированной морфы», или проще – биополя, становится все более очевидным, то этого нельзя сказать о процессах психической жизни. Впрочем, как установлено, они подчиняются совсем иным закономерностям... Обратим внимание: обе гипотезы рассматривают мать и плод как два самостоятельных существа, которые как бы извне воздействуют друг на друга (обмениваются информацией и т.п.). Но не логичнее ли предположить, что изначально мать и плод образуют единый одушевленный организм, развивающийся и функционирующий в общем ритме? Классик российской психологии Л.С. Выготский писал, что между мамой и младенцем возникает своеобразная психическая общность. В западной психологии она описывается при помощи термина «бондинг», которым обозначается эмоциональная связь ребенка и матери. Новые факты и попытки их теоретического осмысления позволяют допустить, что начала такой психической, точнее – психосоматической общности складываются еще в материнской утробе. Не по одиночке, а именно в виде такой общности каждый из нас входит в этот мир. Вероятно, многое из того, что принято списывать на «наследственность», на самом деле относится к эффектам пренатального развития. Не вправе говорить за всю современную психологию, но для меня младенец и мама - не два отдельных существа, а единый психологический (и даже в чем-то психофизиологический) организм. Каждый раз мы приходим в этот мир в облике «кентавра». Все потребности, возможности и «достижения» принадлежат именно этому кентавру. Поэтому эмоциональное общение со взрослым выражает не отношение ребенка к другому человеку, а самоотношение. Это продолжается и тогда, когда ребенок начинает отделяться от мамы. Вот он встал на ноги, вот он делает шаги... К кому он прежде всего идет навстречу? К маме. Передвигается мучительно, преодолевая себя, плача, но - с каким упорством и стремлением! Разделившись с мамой в пространстве (и отчасти отделившись от нее психологически), он как бы возвращается к... самому себе. И так везде. В 1930-40-х гг. другой выдающийся психолог С.Л.Рубинштейн предложил различить понятия врожденного и наследственного в развитии человека: «Под врожденным естественно понимать то, что уже имеется к моменту рождения; под наследственным то, что посредством определенных органических механизмов передается индивиду от его предков. Эти понятия не тождественные ни по форме, ни по существу. Первое понятие описательное: оно констатирует факт; второе - объяснительное: оно вскрывает его источник. Они не совпадают и по содержанию: то, что оказывается врожденным, т.е. наличным к моменту рождения, вовсе не должно быть продуктом одной лишь изолированно взятой наследственности; оно обусловлено и предшествующим ходом эмбрионального развития. С другой стороны, наследственно обусловленное вовсе не должно выступать уже оформившимся к моменту рождения; так, несомненно наследственно обусловленные изменения, связанные с половым созреванием, наступают, однако, в более или менее отдаленный от рождения период». Пользуясь этим различением, мы, тем не менее, считаем возможным вкладывать в него иной смысл. Традиционно «врожденное», как и «наследственное», понималось в качестве антонима «приобретенного» (прижизненно приобретенного). Задолго до возникновения генетики о существовании у человека доопытных, априорных и в этом смысле «врожденных» идеях (знаниях, понятиях, категориях) в разные времена по-разному говорили философы Платон, Декарт, Лейбниц, Кант и др. Но в том-то и дело, что, когда разговор заходит о пренатальном развитии «врожденное» - в отличие от «наследственного» – может выступать... синонимом «приобретенного». Хотя – и еще только в материнском лоне, но уже из внешнего мира. Иначе, врожденное - это продукт в-рождения (английский эквивалент inborn буквально означает то же самое) опыта на протяжении пренатального периода. Опыта, который заранее генетически не закладывается, а осваивается и преобразуется системой «ребенок – мать». А значит, «врожденное» можно назвать априорным, доопытным лишь с точки зрения последующих этапов развития – развития постнатального. В пренатальный же период психика буквально врождается. Орудием такого «врождения» становится действующее, мыслящее и переживающее тело матери, опосредствующее его взаимодействие ребенка с действительностью. Это «орудие» обладает собственной активностью, ритмом которой обусловлена исходная психофизиологическая активность плода. Особым и весьма важным для будущего ребенка проявлением первой служит своеобразное эмоциональное общение беременной женщины с плодом — вербальный и практический контакт с ним. Об этом мы уже поминали. Еще раз подчеркнем и то, что во многом схожую картину мы застаем и в начале постнатальногого развития. В своей уже упоминавшейся книге Томас Верни рассказывает о результатах исследования, которое он выполнил в 1979 году. Хотя исследование проводилось на узком контингенте клиентов психотерапевта, автор видит в них своего рода предостережение для всех нас. Работа строилась вокруг двух основных периодов: события пренатальной жизни и опыт рождения, которые рассматривались как с фактической точки зрения, так и через призму их субъективных переживаний людьми. Последнее позволило отделить то, что действительно повлияло на людей от того, что, как им казалось, повлияло на них. Среди клиентов психотерапевта, подавляющее большинство составляли люди, которые имели неблагополучную историю пренатального бытия и рождения: 66% сказали, что их матери находились в состоянии стресса во время беременности, 47% рассказали, что их матери были очень несчастны. Все же 55% свидетельствовали о том, что их матери хотели иметь ребенка; 45% оказались нежеланными детьми. Цифры, касающиеся отцов пациентов, были более ровными: 51% отцов хотели иметь этого ребенка, 49% - нет. Отцов, желавших иметь мальчика, оказалось вдвое больше, чем тех, кто хотел, чтобы родилась девочка. Поскольку большинство пациентов родилось в эпоху искусственного вскармливания, в 1940-50-е годы, что всего 16% из них матери кормили грудью. Такова фактическая сторона дела. А вот – картина субъективных переживания пациентов. Чувство умиротворенности в материнской утробе испытывали 43% опрашиваемых, чувство беспокойства - 41%. Высоким оказался процент травмирующих воспоминаний о родах: более 60% вспомнили чувство удушья во время рождения, 40% – боль в голове, шее или плечах. Верни уточняет: поскольку исследуемая группа была «неблагополучной», цифры в ней, возможно, были несколько завышены; в более благополучной группе процент травмирующих впечатлений в воспоминаниях людей об опыте пренатальной жизни и рождения был бы ниже. Но одно из преимуществ исследований в психотерапевтической группе, утверждает он – эффект усиления, что делает корреляции более отчетливыми удобными для наблюдения. Так, 75% участников исследования считают себя интровертами, 65% признались, что в момент опроса испытывали злость, депрессию или беспокойство. Источник неудовлетворенности этих людей Верни ищет в их пренатальном опыте. Самым главным из всех факторов оказалось отношение матери к своему будущему ребенку. Вывод Верни: «Результаты исследования показали, что у человека было гораздо больше шансов стать эмоционально стабильной личностью, если мать желала его рождения. Тесная связь была выявлена также между желанием матери иметь ребенка и его сексуальной жизнью во взрослом состоянии. В основном, чем более позитивно отношение матери к своей беременности, тем больше шансов у ее ребенка иметь здоровое, зрелое отношение к сексуальной стороне жизни, когда он вырастет. Надо заметить, что наилучшим сочетанием факторов для развития личности были положительное отношение к беременности и совпадение желания ребенка определенного пола с действительностью. Это сочетание в результате дало наименьшее количество случаев депрессии, иррациональной злости и сексуальных проблем. Показательным для нашего общества является и следующий результат данного исследования: мальчик, родившийся у матери, которая хотела только девочку, меньше страдает от долговременных отрицательных явлений, чем девочка, родившаяся у матери, которая хотела родить мальчика». Психофизическое единство мамы и ребенка не утрачивается после перерезания пуповины: ребенок на протяжении новорожденности, младенчества, раннего возраста образует с мамой неделимый психологический организм. Помимо этого, его следы обнаруживаются в виде феноменов интуитивного «материнского чувства» (у матери), запоминания интонаций и тембра речи, музыки, услышанных до рождения, запечатления эмоциональных состояний женщины на пороге материнства, что нередко проявляется уже в зрелом возрасте (у ребенка) и др. «Два в одном» - это теперь уже на всю жизнь. Очевидно, что при такой постановке проблемы снимается необходимость поиска какого-то особого канала для передачи информации от матери плоду или той биохимической инстанции, где эта информация «кодируется». Она нацеливает на анализ процессов, протекающих внутри единого целого, которые подчиняются общим закономерностям передачи и усвоения человеческого опыта. Отсюда, кстати, - и внутренний диалогизм человеческой природы, присутствие в нашем сознании, как минимум двух Я. Все это изначально присуще нам, а вовсе не является более поздней «надстройкой» развития, хотя приобретает иные неизмеримо более сложные формы. Но вот что особо интересно. Появляясь и вызревая внутри материнского тела как своего рода «избыточный» орган, плод «превращает» само это – действующее, мыслящее, переживающее - тело в естественный инструмент своей жизни, который становится органичным продолжением его самого. Через него он вступает во взаимодействие с внешним миром и накапливает первоначальный опыт освоения действительности. Парадокс в том, что неразумное и несознательное начинает «управлять» сознательным и разумным (проявляя в этом все большую активность) и тем самым многократно увеличивает ресурс своих возможностей. Американские исследователи Д. Брунер и В. Козловская обнаружили, что младенцы двухмесячного возраста уже умеют оценивать величину и удаленность предмета. Критерием сформированности этих умений служил» тенденция к схватыванию: ребенок тянулся к предмету не рукой, а всем телом. Но у двухмесячных детей еще нет хватательных движений, не могут они и самостоятельно передвигаться в пространстве. А ведь, казалось бы, собственный опыт двигательного овладения пространством и должен лежать в основе развития у ребенка столь сложных зрительных умений. Анализируя эти факты, выдающийся российский психолог Д.Б. Эльконин пришел к выводу, что ребенок уже в первые месяцы жизни начинает познавать мир, правда, строя его образ не своими руками, а руками и ногами взрослого человека. Правомерен вопрос: не возникает ли нечто подобное еще и пренатальный период развития? Если это верно, то многие «сенсационные» факты из области «жизни до рождения», получают вполне рациональное объяснение. В пренатальный и в начале постнатального периода развития мать и дитя слиты в единый организм, основанный, как пишут английские психологи Дж. Шоттор и Дж. Ньюсон, на принципах «психологического симбиоза». Кстати, в силу этого между ними возникают «особые» отношения, которые до конца не всегда понятны другим людям, включая членов семьи. С этим, видимо, связано и так называемое «материнское чувство», когда мать даже на значительном расстоянии интуитивно предугадывает опасность, грозяигую ее уже взрослому ребенку, проникает в переживания и помыслы, порою скрытые для него самого и т.п. Две короткие истории о «материнском чувстве». Первую в одном из своих телевизионных интервью рассказал замечательный актер Зиновий Ефимович Гердт, человек рационально мыслящий и далекий от всякой мистики. Эта история произошла с ним годы Великой Отечественной войны. Он спал в землянке, и во сне ему явилась мать с тревожным приказом немедленно покинуть землянку. Полусонным он поднялся и вышел наружу. Через считанные мгновения землянку буквально разнес мощнейший снаряд... Вторую – очень похожую – историю поведала мне коллега из заполярного города. Ее сын задержался в гостях. Ближе к полуночи в семье стали волноваться. Тем более, если учесть, что на дворе стояла заполярная зима. И вот, в какой-то момент мать очень ясно представила в сознании картинку: сын лежит на лавочке автобусной остановки. Мощным усилием она отдала ему внутренний приказ: «Вставай и иди домой!». Примерно через час молодой человек был дома. Произошло следующее. Сын опоздал на последний автобус и в надежде дождаться другого транспорта присел на лавочку. Машины не шли, и он задремал. Сон прервал тот самый материнский приказ. Парень встал и пешком побрел домой. Он сильно обморозился. Врачу потом сказали, что еще какие-нибудь 5 минут пребывания на лавочке обернулись бы трагедией… Можно предположить, что способность к предвидению, предвосхищению, интуитивному чувству первоначально рождается в каждом из нас как трансформированный образ любящей мамы. Этот образ много позднее может быть актуализирован в сновидениях и измененных состояниях сознания. Впрочем, это – не более, чем предположение. А мамы со своей интуицией пока идут далеко впереди науки. Взять хотя бы опыт деревенских рожениц и матерей старых времен. Это же - кладезь! К сожалению, его нужно по крупицам собирать из исторических и этнографических трудов. Наука - даже самая «продвинутая» - не испытывает той личностно, внутренне выстраданной необходимости, которая толкает будущих мам на поиски самых разных, подчас неожиданных решений. Между роженицей и наукой (и врачебно-психологической практикой) - такая же разница, как разница между родами и родовспоможением. И вообще, будущая мама - абсолютно уникальна. Все (даже близкие) еще только ждут ребенка, а он – уже не просто «проект», а факт ее жизни. Однажды на семинаре профессора Василия Васильевича Давыдова спросили: с какого момента мы можем говорить о начале человеческого в человеке? Он ответил: «Вы думаете, человек начинается с момента рождения или с момента зачатия? Ничего подобного! Человек начинается с идеи о нем, возникшей в сознании будущих родителей». Человек начинается с идеи, и эта идея практически сразу обретает реальную силу, внося радикальные коррективы в сложившийся отношения взрослых, в ход реализации их планов и замыслов, в их сознание. Не рожденное, более того, еще не зачатое дитя становится соучастником их жизни, и это – факт! Выносить мысль о ребенке столь же ответственно, сколь и самого ребенка. Появление желанных детей, которые порой вопреки всем обстоятельствам становятся счастливыми, – подтверждение этому. Коллега-смежница акушер-гинеколог как-то рассказывала мне, что желание супругов продолжить себя и свою любовь, способствует возникновению в женском организме оптимального биохимического фона для зачатия, как минимум, за несколько недель до того, как оно фактически происходит. Принципы пренатальной педагогики Кардинальное значение имеет тот факт, что плод можно и нужно обучать. Он лишь говорит о том, что его развитие ни в коей мере не исчерпывается биологическим созреванием. Едва ли плод путем можно научить чему-то в обычном смысле слова. Некоторые специалисты предлагают, например, произносить одни и те же слова («мама», «папа», предполагаемое имя ребенка и т.д.), чтобы будущий малыш уже в утробе их запомнил. Или - хлопать в ладоши для развития первоначальных навыков счета. Сомневаюсь, что это возымеет какой-то эффект, да и не нужно торопиться: все успеется. А вот эмоциональное общение не только мамы, но и папы с плодом совершенно необходимо. И тут желательно соблюдать несколько правил: 1. Чаще думайте о ребенке, как минимум, с момента установления беременности. Хотя не помешает это делать и семье, которая просто решила обзавестись чадом в некоторой, даже отдаленной перспективе. Ведите воображаемые диалоги с малышом. И через какое-то время вы получите отклик! 2. Думайте о ребенке только хорошо. Конечно же, стрессы во время беременности неминуемы, и источником многих из них является плод (токсикоз и т.п.). Постарайтесь сделать так, чтобы будущий ребенок ни в коем случае не стал предметом вашей ответной агрессии. Исключить фразы и мысли вроде: «Угораздило же меня забеременеть!», «Это такая обуза уже сейчас, а дальше будет еще тяжелее!», «Беременность лишила меня нормальной жизни!», «Жаль, что аборт делать уже поздно!» и т.п. Вспомните, как в детстве, когда мы прищемляли ящиком стола пальчик, старшие нам говорили: «Какой плохой ящик, давай его побьем!» Мы били и боль проходила быстрее. Заведите себе такой условный «ящик» и «отыгрывайтесь» на нем. 3. Со временем переходите к активному общению с будущим малышом через разговоры, прикосновения и т.д. Вовлекайте – что очень важно! - в это общение папу. 4. Слушайте больше музыки, а еще лучше - сами музицируйте или напевайте. Для психфизиологического развития, здоровья и самочувствия плода это абсолютно незаменимый источник. Помните, что плод не выносит музыки в стиле «хэви-металл» (это показывают результаты специальных исследований), а вот Моцарт и Вивальди - подходят лучше всего, как и релаксационная музыка. 5. Будьте уверены в себе, своих силах и будущем ребенка, даже если беременность протекает непросто. Рассуждайте трезво: плод - часть меня, и я уверена, что с ним ничего не произойдет, как ничего не произойдет с моим мизинцем или, скажем, четвертым позвонком. Не отделяйте плод от себя в мыслях. И он ощутит эту защитную материнскую целостность. Читайте на сайте: Memento vitae! Александр Асмолов о пренатальном детстве