Кто не спрятался — я не виноват. О фильме Анны Зайцевой «Я иду играть»

Оригинальное название фильма — «#Blue_Whale». Прямая отсылка к группам смерти «Синие киты», в которых взрослые «кураторы» культивировали смерть, втягивая в свои жестокие игры подростков. Об этом много писали СМИ, появился еще один фильм на схожую тему — «Белый список» Алисы Хазановой.

Кадр из фильма «Я иду играть» 17.06.2024 Оригинальное название фильма — «#Blue_Whale». Прямая отсылка к группам смерти «Синие киты», в которых взрослые «кураторы» культивировали смерть, втягивая в свои жестокие игры подростков. Об этом много писали СМИ, появился еще один фильм на схожую тему — «Белый список» Алисы Хазановой. Неудивительно, что картина Анны Зайцевой, погружающая нас в теневые пространства даркнета, снимается в формате screenlife, которым уже не один год неотвратимо увлечен автор «Дозоров» Тимур Бекмамбетов. Он полагает, что человечество окончательно эмигрировало в онлайн-пространство: там вершатся судьбы, творятся экономика и искусство. Судьбы соединяются, связи разрушаются на экранах мониторов и гаджетов. Новости получаем из соцсетей и мессенджеров. И кино, как считает Бекмамбетов, может развиваться полностью на экранах телефонов и ноутбуков. Фильмов снято уже довольно много, самый удачный из них «Профайл» по книге Анны Эрель «В шкуре джихадиста», которая посвящена расследованию деятельности запрещенной в России террористической организации ИГИЛ. Фильм получил приз зрительских симпатий. И в России не вышел не по цензурным причинам. Просто все было на экранах компьютера и телефона на английском языке. Дублировать такое кино практически невозможно, переснимать дорого. Новая картина — история старшеклассницы Даны (Анна Потебня), убивающейся из-за потери младшей сестренки Юли, с которой ссорилась, которую дразнила, которую любила. И вот Юля бросилась под поезд. Некто снял эту жуткую смерть и теперь вирусный ролик гуляет по соцсетям. Дана решает найти виновных. Она открывает в компьютере сестры ее тайную страницу в коллективной «группе смерти», своего рода игре на выживание. Куратор игры в смерть — некая Ада Морт, лицо которой скрыто страшной черно-белой маской с изъеденными зубами, маской смерти. А на мониторе Даниного компьютера видим, как подростки режут себе руки, бросаются вниз с крыш многоэтажек, падают под поезда. Ради сестры Дана решает включиться в игру, начинает выполнять дикие задания, которые дает куратор. По правилам — 21 задание в течение трех недель, каждое из которых становится все более жестоким. Все больше изолирует участников «игры» от друзей, близких. Культивирует в них обидчивость, чувство одиночества, отсутствие смысла в жизни, «когда тебя не понимают и не любят». Оказывает разрушительное действие на хрупкую подростковую психику. А с разрушенной психикой можно делать что хочешь. Хитрая манипулятивная игра, доводящая юного человека до суицида, со своими прописанными неправедными правилами. В какой-то момент куратор проникает не только в личную жизнь Даны, но в ее квартиру, в ее компьютер. Теперь реальная смерть угрожает маме, ближайшей подруге. Теперь цена шантажа — жизнь близких, равноценная смерти Даны. Понятно, что Анна Зайцева нарушает правила скринлайфа, очевидно, что часть съемки — это не телефон героини. Камера, мизансцена, свет, изображение в фокусе — все работает более свободно. И, на мой взгляд, это не разрушает правдоподобия происходящего. Скорее это микс скринлайфа и обычного кино. С одной стороны — поиск изображения по картинке, сайты и запрещенные сети, открывающие тайную темную сферу Сети, характерные звуки мессенджеров, когда твой визави пишет тебе сообщение, поворачивающее сюжет на 180 градусов. С другой стороны, выверенная съемка, но с использованием минималистичных средств. Без долгих диалогов, рваный ритм, игра крупных планов (здесь отметим отличную работу Екатерины Стуловой, сыгравшей маму героини, потерявшей одну дочь и пытающуюся пробиться к другой, буквально на глазах «исчезающей в Сети»). Главная мысль, которая подспудно высвечивается в фильме, — детям не хватает диалога. Честного, бескомпромиссного, доверительного разговора с родителями — без страха и упреков. В подобных сообществах дети ищут взаимопонимания, признания своей уникальности, отдельности. Кроме того, их притягивает тайна. Они из последних сил пытаются доказать, что достойны войти в «союз избранных» в загадочный «Сад камней», в рай «Тихого дома». Им кажется: тогда они точно не будут одиноки. Лариса Малюкова, обозреватель «Новой газеты» Новая газета