Александр Рапопорт: «Психотерапевт и актёр — две грани одной профессии»

Жизнь Александра  Рапопорта похожа на приключенческий роман, в ней были взлёты и падения, удачи и разочарования и в итоге -  исполнение заветного  желания. Он, профессиональный врач-психотерапевт, в 57 лет  наконец-то стал сниматься в кино. Сейчас на его счету  180 фильмов, в их числе «Брак по завещанию», «Чтец», «Спящие», «Психологини», «Нюрнберг. Многомерность зла». В Академии кинематографии и театрального искусства Никиты Михалкова Александр Рапопорт рассказал о себе и ответил на вопросы.

« Я заявил, что хочу быть только артистом»

- Александр Григорьевич,  расскажите о вашем детстве, ведь, наверное, тогда появилось желание стать актёром?

- Мой отец фронтовик, в танковых войсках воевал с августа 1941 до 8 мая 1945 года. Он был мощным громким человеком. Я родился 1 апреля 1947 года в Болгарии в городе Казанлык, когда папа ещё не был демобилизован. До войны он учился в театральной  школе и решил стать актером. На момент осознания мною бытия мы жили в Ленинграде в коммунальной квартире  на седьмом этаже на Малой Подьяческой.  Помните как у Высоцкого «на 38 комнат всего одна уборная». В нашей квартире с коридорной системой  была 51 комната. Папа устроился  актёром в Ленинградскую филармонию. Я просыпался утром и слышал как папа произносит: «Человек- это великолепно, человек – это звучит гордо!» Он учил роль Сатина из пьесы «На дне» Горького. Я знал роль наизусть и  заявил, что хочу быть только артистом. Меня ставили на стульчик я читал стихи, пел песни, кривлялся. И папа  сказал: «Сынок, ты очень талантливый, но только сначала надо какую-нибудь профессию получить». Когда я спросил, а разве актёр не профессия, папа ответил, что надо быть или известным актёром или никаким.   Он  ушел из жизни в 77 лет и не застал меня актером. Мама дожила до 96. Когда я записал свой первый музыкальный альбом, я подарил ей выпущенный в честь этого постер и написал: «Мама, ты видишь, я все-таки это сделал». На что мама сказала: «Сынок,  пожалуй, ты прав. Твои родители конченые идиоты. Только непонятно, в кого ты такой талантливый».

Увлекся психиатрией

- Ваш отец настоял, чтобы вы поступили в медицинский институт?

- Да. В связи с поиском отцом работы мы переехала  в Березники  Пермской области. В те годы можно было после 7 класса уйти из школы, и папа мне сказал: «Сынок, если ты пообещаешь, что после 10 класса поступишь в медицинский институт, то ты сейчас идёшь на каникулы». Я выбрал каникулы. А к 10 классу я уже был мастером спорта по баскетболу, имел  первый разряд по легкой атлетике и  играл в вокально-инструментальном ансамбле. Естественно я собирался поступать в  театральное училище, но папа напомнил о договоре.  Он нанял мне репетиторов и я поступил в Медицинский институт в Перми. Жил в общежитии. Однажды, приехав домой узнал, что  папа решил заняться на сцене гипнозом, но в  Горздраве ему  сказали, что этим  имеет право заниматься только врач. Он поехал в Пермь и  ему,  как участнику войны, разрешили в 47 лет поступить в медицинский институт. Мы стали жить в общежитии в одной комнате, и с нами ещё три пацана. И началось! Утром подъем, зарядка. В общем, в то время я встречался с Люсей и в 18 лет на ней женился и переехал к ней.  Надо сказать,  женат на ней до сих пор. У  нас  двое взрослых сыновей, старшему будет  скоро 58, младшему 53, внуку 19 лет, он Александр Рапопорт II.

- Учились в медицинском с удовольствием?

- Интерес проснулся  на 4 курсе, когда  начались клинические дисциплины.  При этом я все время ходил на разные тусовки. Как-то  в город приехал оркестр под управлением Олега Лундстрема. Я пришел на эту тусовку, что-то спел, ко мне подошел администратор Борис и говорит: «Александр, вот Олег Леонидович спрашивает, этот парень не хочет с нами покататься?» Я пообещал Борису, что улажу свои дела и приеду. У нас с Люсей уже ребёнок был и к моим сценическим поползновением она относилась негативно.  Но не только поэтому я не поехал к  Лундстрему. Дело в том, что у нас в институте началась психиатрия. И я понял, что хочу быть  психотерапевтом. Мне показалось, что это абсолютно актёрская история. Ведь  психотерапевт по сути  режиссёр, он  ставит клиенту, как актёру,  роль нового,  как бы счастливого человека. Человек привыкает так себя вести и действительно чувствует себя таковым.

Снимал выдуманный диагноз

- Одно время вы жили в Америке, как там оказались?

- Когда мы переехали в Москву, я просто пришел в отдел кадров больницы имени Кащенко и меня неожиданно взяли на работу. Это было большой удачей.  Затем работал в должности дежурного психиатра по городу с очень хорошей по тем временам зарплатой около 600 рублей в месяц.  Но в какой-то момент я начал выступать против неотложной принудительной госпитализации людей, которым ставили выдуманный диагноз «вялотекущая  шизофрения». Такой диагноз  приклеивался к неудобным людям, в том числе диссидентам, правдоискателям.  Я стал снимать такие диагнозы.  Это закончилось для меня  четырьмя  годами колонии. Вышел я оттуда в состоянии когда меня было очень легко  обрадовать и очень трудно огорчить. Уже началась перестройка и я стал  добиваться реабилитации. В итоге мне  посоветовали уйти из СССР…. И я ушел.

Стал лауреатом Шансона года

- Работая в Америке психотерапевтом, вы не расстались с мечтой об актёрстве, окончили школу актёрского мастерства Ли Страсберга. А как вернулись в Москву и стали сниматься в кино?

-  В Нью-Йорк, где я жил, в очередной раз приехал знакомый шансонье Слава Медяник, к этому времени у меня уже был снят клип, вышел мой диск, и в свободное от основной работы время я играл в театре. Кое в чём я Славе  помог , и  он улетел в Москву. Потом звонит мне и просит с кем-нибудь привезти ему дубленку, потому что в Москве жуткий холод. И вдруг спрашивает: «А сам-то приехать не хочешь?» Я не собирался, у меня всё было хорошо, но всё-таки приехал. Пришёл в клуб «Кристалл», где была презентация альбома Славы. Спел. У меня взяла интервью Ксения Стриж. А через год я вышел на сцену Кремлевского дворца с песней, которую мне подарил Михаил Танич, и стал лауреатом Шансона года. Награждал меня Никита Высоцкий. После этого меня послали на «Кинотавр», где представляли, как артиста из Америки. На кинофестивале я встретил Георгия Николаевича Данелию, с ним я познакомился на неделе советского кино в Нью-Йорке, и сказал: я молодой актёр преклонного возраста, студенческие шишки мне уже нет времени набивать, подскажите  оптимальную дорогу в кино. Он спросил: «Вы же врач, зачем вам это нужно?» На что я ответил, что всегда хотел быть актёром, это меня сжигало изнутри каждую секунду. И он посоветовал: «С вашей фактурой идите на Мосфильм и там просто ходите, и вас со временем начнут окликать».

-Так и вышло?

- Я пришел на Мосфильм к своей знакомой, чтобы  меня поставили на учёт в актёрское агентство, и когда спускался в лифте столкнулся с миловидной блондинкой,  как выяснилось она  была  кастинг-директором. Когда пришел в гостиницу мне позвонили и предложили сыграть  шефа восточного отдела ЦРУ. Правда, потом  роль хотели отдать Рутгеру Хауэру, но он проявил благородство, заметив, что пусть играет актёр, который к этой роли готовился. Потом у меня было много работ, я снимался у Владимира Меньшова,  Владимира Грамматикова,  Михаила Казакова.

«Мечтаю о ролях с судьбой»

- О какой роли мечтаете?

- Я  мечтаю, чтобы мне чаще давали роли с судьбой, а  не просто типажные. В одном из фильмов, которые снимал Алексей Мурадов, я играл главного редактора журнала. По сценарию мой персонаж приглашает на работу героиню Ольги Ломоносовой и в какой-то момент начинает сердится. И вдруг режиссёр мне говорит: «Александр, не обижайтесь, понимаете, у вас такое лицо, что играть ничего не надо. Даже если вы говорите приветливо, вы все равно злой». Это мой крест, точнее долгое время был таковым. К счастью,  в театре появились роли мечты: Рав Ламберт  в спектакле «Враги. История любви»,  Леонардо в «Осенней сонате», Каренин в «Анне Карениной»,  Воланд в «Мастере и Маргарите», Порфирий Петрович в спектакле «РаскольникOFF».

- Как вы оказались в  театре «Современник»?

- Однажды я был на гастролях и так случилось, что наши антрепризные спектакли слетели в пяти городах. Когда в три часа ночи раздался звонок, я раздраженно спросил, ну что ещё слетело?  Мне ответили, что звонит заведующая труппы театра «Современник». Я огрызнулся:  а чего не из Большого театра? Но оказалось это не розыгрыш. В «Современнике» не могли найти актёра на одну из ролей, и Сергей Юшкевич, с которым  мы как-то пересекались на съёмках, вспомнил обо мне. Это было 9 декабря 2010 года. И вот уже почти 15  лет, у меня есть мой  «Современник», а я есть у него.