Душевный Ягудин о победах и семье: «Долго не мог найти золотую медаль Олимпиады… Лежала под кроватью»

Разговор со Sport24.

Олимпийский чемпион Алексей Ягудин стал лицом третьего этапа Гран-при России в Красноярске. Известный фигурист не только работал комментатором, но и представил свои медали и один из соревновательных костюмов в холле арены «Кристалл», провел фотосессию с болельщикам, раздал автографы, презентовал картину Марины Степаненко о его победе в Солт-Лейк-Сити и поучаствовал в благотворительной акции от «ДоброFON».

Корреспондент Sport24 Константин Лесик пообщался с Алексеем и узнал его отношения к победам, которые случились с фигуристом во время спортивной карьеры.

— Сегодня многие зрители брали у вас автографы. Приятно? — спрашиваю Ягудина.
— Можно пить чай без сахара, без сладостей, а потом вдруг принесли мое любимое вишневое варенье… И это так приятно. И еще зажгли камин, свечи, приглушили свет. Вот такое сравнение. Здесь приятная и праздничная атмосфера.

— Здесь представлен ваш костюм к программе «Гладиатор». Какие воспоминания он у вас вызывает?
— Меня с ним связывает время поражений (в сезоне 2000/01 Ягудин стал вторым в финале Гран-при, а также на чемпионатах России, Европы и мира, каждый раз уступая Евгению Плющенко, — прим. Sport24). Это костюм предолимпийского сезона. Тогда казалось, что идем наверх, а в реальности — вниз. Но зато от этого и пошел финальный штурм олимпийского золота.

Гораздо более логично было бы для Зала славы и «ДоброFON» привезти костюмы олимпийские — «Человек в железной маске» и «Зима» — но они сейчас в других музеях. Вытаскивать их оттуда было бы нецелесообразно. Поковырялись с тем, что было.

Я зачастую говорю, что не живу славой, медалями, костюмами. Другие акценты в жизни. Позвонил маме и говорю: «Чего там есть в багажнике, на чердаке?» Сказала, что посмотрит. Все, что здесь можно увидеть, привезено из Санкт-Петербурга, благодаря маме. Сам я из Москвы привез только олимпийскую медаль. Больше никуда не повезу, потому что на досмотрах постоянно: «А что это у вас железное?» Я так обиделся. У меня железное, титановое бедро, которое у меня скрипит и пищит на досмотрах, а они к какой-то медали прицепились.

— После программы под «Гладиатора» вам оставил автограф сам Рассел Кроу. Помните историю, как он у вас оказался? Связывались с ним лично?
— Нет, конечно. Где Рассел Кроу и где я? Где-то на каких-то показательных или после чемпионата мира, я уже не помню, мне передали. Я сохранил. Не знаю, это правда он или нет, у меня нет его мобильного телефона. Но подписывал не я, если что. (Смеется).

Не знаю, смотрел ли он мою программу, но, если есть этот автограф, видимо, он знает обо мне. Возможно, ему кто-то сказал. Приятно в любом случае. Но это все хранится у мамы, она живет этими моментами. Бережно сохранила все.

— Еще здесь ваши медали. Какая самая ценная?
— Понятно, что золотая олимпийская ценнее всех. Хотя с чемпионата Европы и мира все медали золотые, а олимпийские — из разных сплавов. Но она все равно главная в карьере. 18 лет мы шли к этому. Сейчас можно помпезно рассказывать об этом, что мы прошли через слезы, горести, печали, непонимание… Но главное, что все тогда все закончилось неплохо.

— Вы сказали, что олимпийскую медаль привезли из дома. Храните в специальном месте?
— Это была забавная история. Вылет в 10 с чем-то, в 7 утра встал, собираюсь в поездку. Ищу медаль, которую обещал привезти сюда. И реально загрузился: «А где же она?» Потратил 10 минут, чтобы найти ее. Для меня это огромный промежуток времени. Ее не было в шкафу, на подоконнике, в тумбочке… В итоге нашлась под кроватью.

Повторюсь, я не из тех людей, которые перед сном, утром или днем смотрят на свои медали и такие: «Интересно, здорово. Леха, ты молодец». У меня другие задачи.

— Здесь презентовали ваш портрет. Есть эмоции, глядя на картину?
— Эмоций — никаких. Я часто рассказываю историю, когда мне позвонили во время репетиции в театре, а после Солт-Лейк-Сити прошло лет 10, и говорят: «Алексей, поздравляем вас с включением в Зал славы» фигурного катания. Я поблагодарил.

Девушка говорит: «Вы счастливы?» Я говорю: «Все хорошо. Честно, приятно очень». Они же там американцы, эмоциональные. Аллея в Колорадо-Спрингс находится. Она говорит, что это «Ennificent, fantastic» (Потрясающе, фантастически). Отвечаю «Да-да, фантастик, фантастик. Только у меня уже две собаки, одна из которых уже штурмует одежду супруги, две дочки, семья, театр, мне не до этого явно сейчас». Они были удивлены. Это показатель того, что человек не может жить определенными моментами всю жизнь.

Происходят новые события, которые имеют порой более значимый вес, нежели эта медаль. Просто, например, рождение дочерей Мишель и Лизы. Это более крутые вещи, чем победа на Олимпиаде. Да, то золото изменило мою жизнь в корне и открыло огромное количество дверей, не буду ничего придумывать. И да, глядя на картину, воспоминания об этой победе существуют, но я никогда не сяду и не буду в повторе смотреть, что было, как я откатал программу.

Мне приятно, что порой не очень значимые для тебя моменты на текущий момент имеют положительный эффект для многих людей и мотивируют их. Это ведь еще и благотворительная история, мы передали чек организации, которая помогает больным детишкам.

— Выходит, ваша главная награда жизни — это не олимпийская медаль?
— Моя главная награда жизни — моя семья. И я это говорю не потому, что сейчас Год Семьи и это прикольно звучит. Несколько лет назад поймал себя на мысли: «Никогда не думал, что буду ощущать радость, когда сажусь в машину и еду домой». Все остальное — цемент, материал, чтобы существовать дальше и вкладываться в этот вечно строящийся дом.