Победу ковали ребячьи руки

Осенью 1941 года семилетний Ваня Мадебейкин должен был пойти в школу, но война распорядилась по-другому. За парту мальчику, которому в будущем уготовано было стать доктором сельскохозяйственных наук, сесть пришлось только спустя несколько лет. Вместо тетрадок и книжек паренек из красночетайского села Атнары, как и все его ровесники, взял в руки вилы и грабли и пошел работать в поле. Четыре года детства война вычеркнула из его жизни.

Детский фронт

В феврале ветерану Великой Отечественной войны, известному ученому и пчеловоду Ивану Николаевичу Мадебейкину исполнится 91 год. Но скучать ему некогда. Сейчас он занят написанием научных статей для журнала о пчеловодстве, а в апреле, как только сойдет снег, отправится на свой участок в деревне Новая Екатериновка Ядринского округа. Там у него небольшая пасека. На днях неугомонный исследователь заглянул и в редакцию «СЧ» — рассказать в преддверии 80-летия Победы о своем военном детстве.

…«О том, что началась война, мы, трое мальчишек, узнали, когда пасли в поле гусей. Было это 22 или 23 июня 1941 года. К нам на лошади прискакал парень постарше и сообщил, что на нас напала Германия. Я больно и не понял тогда, о чем он, было мне всего ничего. Слова «война» раньше не слыхивал и не знал, пугаться его или нет», — начал свой рассказ Иван Николаевич.

А буквально через неделю всю деревенскую ребятню в возрасте 7-12 лет собрал сельский бригадир Иван Федорович, объявив, что они будут работать в поле. Крепких мужчин к тому времени в деревне не осталось — за двое суток улицы Атнар опустели. Из ребятишек сформировали что-то вроде детской бригады. В ней было 22 человека — мальчики и девочки, а главной назначили одну из местных комсомолок. Специально для детворы в колхозе соорудили «детские» грабли — с укороченным черенком, чтобы малышне было удобнее работать. А наутро всех ждали уже в поле.

Работы «детскому» отряду всегда хватало. Во время сенокоса ворошили траву и собирали в стога, пололи сорняки на колхозном поле. Трудились с одним перерывом на обед — кормили маленьких работников в деревне под навесом из одного большого котла. Женщина-бригадир приглядывала, чтобы никто из подо-печных не отставал, и следила, чтобы после них не оставалось ни травинки.

«Определенной нормы у нас не было. Давался ряд от края до края. Поле казалось необъятным: смотришь — конца не видать. Но все равно старались делать все на совесть, лодырей не было», — вспоминает Иван Николаевич.

От сорняков сильно натирало ладони — рукавиц на всех не хватало и дети работали голыми руками. Особенно не нравилось ребятишкам выдергивать бодяк: его корень плохо выходил из земли, а жесткие колючие листья и грубый стебель оставляли мозоли. Ближе к осени бригаду перебросили на уборку картошки, пшеницы, ржи, проса. Труд был тяжелый, все делали вручную. Взрослые серпами срезали колосья, связывали в снопы, а дети собирали их в копны. В страду на току работали дотемна наравне со старшими: обмолачивали зерно палками-молотилками — цепами, тоже уменьшенного размера, подавали мешки, складывали на телегу. «Из деревни отправляли длинные лошадиные обозы — все сдавалось государству, а на первой телеге висел лозунг «Все для фронта, все для Победы». Как мы, дети, гордились при виде этой надписи, хоть читать не умели: бегали вокруг, радовались, ведь мы тоже помогаем!» — улыбается ветеран.

В детские обязанности входили и другие заботы: сбор орехов, заготовка коры каучуконосных деревьев, а также шиповника для отправки бойцам на фронт. Каждый ребенок должен был принести целую сумку этих плодов, так что к концу дня руки и ноги у всех были исцарапаны шипами кустарника.

Похлебка из травы

В первое военное лето детей за работу неплохо кормили, но самое главное — еще был хлеб. Колхоз имени Коминтерна в Атнарах и сейчас на хорошем счету, а тогда считался в республике одним из передовых, у сельчан имелись запасы. Настоящую нужду и голод люди испытали в 1942 году, когда все закрома оскудели.

«Стало не хватать хлеба. На целый день давали кусок 200-300 граммов. И все дела. Мы его, конечно, очень быстро съедали… — призадумался Иван Николаевич. — Хорошо, что дома была корова. Лук соберешь, в айран накрошишь и, если есть, с хлебом ешь».

В семье Иван был четвертым из шести детей. Старший брат к тому времени ушел на фронт, а вот отца из-за больного желудка не забрали. Это, может, и спасло большую семью от погибели. Отец с матерью работали в колхозе, держали хозяйство и даже небольшую пасеку. Но себе почти ничего не оставалось — все сдавали на нужды фронта. «Помню, от каждого колхозника требовалось в год сдать сто яиц, 25 кг масла. Этот план нужно было выполнять любой ценой», — вспоминает наш собеседник.

В поисках хоть чего-нибудь, что можно съесть, дети после трудового дня бегали по полям, лугам, оврагам. Собирали любую мало-мальски пригодную для еды траву. Рвали конский щавель (его еще надо было найти — растение в ближайшей округе подчистую съедали!), хвощ полевой, свербигу восточную. Этот неприметный сорняк с мелкими желтыми цветочками для детей был настоящим лакомством — его любили за сладковатый вкус. Других сладостей они не видели — «десерт» заменяла сладковатая вода, получавшаяся при варке свеклы. «Если в 1941 году сахар еще был, то в другие годы и даже спустя еще несколько лет после войны — нет. Сахар я попробовал, когда уже учился в седьмом классе, ближе к 1950 году. Тогда он был кусковой, отец откалывал и давал нам понемногу. Это было великое счастье», — припоминает ветеран.

А из молодых листьев борщевника сибирского варили суп — по-чувашски «пултран яшки». По весне в поле собирали гнилую картошку, добавляли к муке и пекли лепешки. «Неплохая еда получалась», — оценивает Иван Николаевич.

Шел в дело и лопух. Как-то им, мальчишкам, поручили всю ночь стеречь колхозных лошадей. В то время их часто крали цыгане. Спать не разрешалось, а в случае чего нужно было звонить в колокольчик. Ни крошки еды ни у кого из пареньков не оказалось, видимо, дома нечего было дать с собой, а кушать очень хотелось. Кто-то из ребят предложил выкопать корни лопуха и запечь в золе. Вот ночь и продержались. «Еще так вкусно показалось! — смеется Иван Николаевич. — Недавно решил попробовать ради интереса — есть невозможно. Так что голод заставит съесть любую траву. Все-таки растения — это белок, клетчатка, крахмал».

А в один из годов в деревне не уродилась картошка. Тогда в колхозе придумали обменивать на нее уголь с соседним через Суру хозяйством. Красночетайский край славился своим лесом: в местах, где его вырубали, выкорчеванные пеньки сваливали в кучу, присыпали землей и поджигали. Получившийся уголь служил хорошим топливом для кузниц, которых тогда было много, и его возили в обмен на «второй хлеб».

Плохо было и с одеждой. С мая до середины сентября деревенская детвора бегала босиком. Даже на работы в поле отправлялись необутыми. А в холодное время года надевали лапти — вот и вся обувка. В большой семье и их не хватало: на всех детей было одна-две пары.

«Это время с 1942 по 1945 год для меня — самое тяжелое, потому что самое голодное, — рассказывает ветеран. — Но если бы мы тогда плохо работали, как бы тогда воевали солдаты на фронте? Очень правильно считал маршал Жуков, сказав, что 50% Победы в Великой Отечественной войне добились фронтовики, а другие 50% — тыловики».

Учебу отложила работа

Несмотря на тяжелую работу, никто из детей не отлынивал. Во-первых, потому что за нее полагался какой-никакой кусочек хлеба, а во-вторых, мальчишки и девчонки даже в таких условиях оставались детьми: им хотелось общаться, играть, веселиться. С шутками, прибаутками и забавами дело спорилось быстрее, они облегчали непосильный детский труд.

В детстве маленький Иван увлекся природой. Любовь ко всему живому ему передалась от мамы Кликерии Андреевны. Бывало, пойдут они вместе в лес за орехами, мама заметит пригнутое к земле деревце лещины, которое оставили другие люди после сбора, и обязательно поднимет его, подправит. «Пусть растет, на следующий год еще больше даст урожая», — учила она сына. Простая женщина, она на каком-то глубинном уровне понимала пользу деревьев и растений, бережно относилась к природе, хотя ничего не знала ни о фитонцидах, ни о фотосинтезе. Вот и сейчас, гуляя по лесу, Иван Николаевич всегда приподнимает склонившиеся молодые березки и дубки. «Так мама делала», — говорит он.

Из-за необходимости помогать колхозу в школу Иван Мадебейкин пошел на два года позже, в 1943 году. Учиться очень хотелось. С первого по четвертый класс в школу ходил в Атнарах, там же, в бывшем здании церкви, располагалась «семилетка». Помещение отапливалось плохо, пол был холодный, ученики мерзли, но уроки никто не пропускал.

Школьникам в те годы не хватало самого необходимого: вместо тетрадок писали на газетах, а чернила делали из сажи, разведенной водой. «Отец понял, что учиться я люблю, и ни разу не было такого, чтобы меня не пускали в школу из-за того, что надо было работать по дому», — продолжает он. Одевались тоже во что придется: носили лапти, шаровары в заплатках, фуфайки. Особенно тяжело было весной, когда таял снег. Чтобы лапти не промокли, к ним подбивали деревяшки.

«Все равно выдержали, стали людьми. Детьми очень ждали, чтобы поскорее наступила Победа. Мама, помню, часто приговаривала: «Господи, когда же война кончится?» Без конца ведь надо было работать. Иначе голод, смерть. Еще нам, детям, казалось, что с окончанием войны наконец-то удастся поесть вдоволь. Ждали, что с наступлением Победы закончатся голодные времена».

После семилетки многие учебу бросили, поскольку обучение в старших классах советских школ до 1956 года было платным. Отец Ивана Николай Ипатьевич долго не находил денег на дальнейшую учебу сына, но все-таки сумел выкроить необходимую сумму. Тяга к знаниям у молодого человека была сильной, поэтому после окончания 10 классов Красночетайской школы он поступил в Чувашский сельхозинститут на зооинженерный факультет. Юношу по примеру отца увлекали пчелы, и ему хотелось заняться их изучением. Результатов на этом поприще Иван Николаевич достиг значительных. Он доктор сельскохозяйственных наук, около 40 лет преподавал в сельхозакадемии, а в годы работы в НИИ пчеловодства Рязанской области участвовал в выведении приокской породной группы пчел.

Они победили

«Отличие теперешних тыловиков и в наше время в том, что сейчас никто не голодает, — рассуждает ветеран. — А мы голодали. Голод был самым большим страхом. Но мы все равно победили. За счет чего? Все-таки вера была в Победу. Это спасло. Вера помогла выстоять. И любовь к Родине».

…Из тех 22 работников детской бригады сейчас почти никого не осталось, по словам Ивана Николаевича, он единственный из мужчин, кто перешагнул за 90 лет. «Я как утром встану, думаю: я еще живой?» — улыбается он. «Хоть что бы там ни было, мы питались натуральными продуктами, пускай, и травой. Без добавок. Хлеб был натуральный, картофель — настоящий, ничем не обработанный. Ведь даже колорадского жука раньше не было. Вредитель появился в Чувашии относительно недавно, в конце 50-х годов, когда картофель начали возить из Польши», — утверждает ученый.

Энтузиазм неутомимого исследователя поражает. Вот уже сорок лет на своих полгектара земли в деревне Новая Екатериновка он живет в ладу с природой. Не применяет никаких удобрений и потихоньку обустраивает все вокруг. За эти годы вместе с супругой и сыном Игорем, кандидатом биологических наук, высадил в деревне свыше 4 тыс. деревьев и кустарников. Правда, не все соседи это оценили, некоторые и топором вырубали.

А ведь пользу растительность приносит огромную — это кислород, говорит ученый. Вокруг своего участка, например, он посадил 105 лип шести видов. Особенно ценна, по его словам, липа крупнолистная, она хорошо очищает воздух. В отличие от обычной, встречающейся на городских улицах, она долго не сбрасывает листья. Об этой липе Иван Мадебейкин много раз писал в чебоксарскую администрацию, да только там к рекомендации ученого не прислушались.

Без ущерба природе борется он и с вредителями растений. С колорадским жуком, например, ему помогают справляться скворцы. Специально для этого пенсионер обустроил на участке 50 скворечников. А со злостным врагом садоводов — майским жуком — его выручают летучие мыши. В деревнях сейчас их почти не осталось, но у Ивана Николаевича под крышей сарая они обитают. По науке держит он пчел и добывает мед, а о результатах пишет в научные издания. Как он утверждает, именно мед поддерживает бодрость и здоровье. Сахар он не употребляет — и никакого лишнего веса и диабета.

«Стариков нынче молодежь не уважает, — об одном только сетует наш собеседник. — Обидно даже бывает, когда идешь с автобуса в деревню, и никто не останавливается, чтобы подвезти. А ведь мы во время войны голодные работали, все для фронта отдавали, надо бы уважать, ценить». Что и говорить, признался Иван Мадебейкин, если удостоверение ветерана Великой Отечественной войны он получил лишь в прошлом году. За документ пришлось два года повоевать по судам.

«В год 80-летия Победы хочется, чтобы было уважение к людям того времени. Они победили», — пожелал ветеран.

 

Фото из личного архива Ивана Мадебейкина