Как мы играли в КВН в 1960-е и для чего мне пригодился трамвай?

КВН, возникший в самом начале 60-х годов, к окончанию того же десятилетия стремительно набирал популярность и мощь, охватывая всё новые и новые пространства, группы и слои населения всех возрастов. В те времена только в детских садах весёлые юмористы в тихий час ещё оставались в одиночестве, хотя из них уже тогда целые команды можно было формировать по темпераменту и цвету горшков. Что уж там говорить о школах! Естественно, я, учась где-то классе в восьмом или девятом, тоже не смог оставаться в стороне от этого бурного, всепожирающего потока веселья и находчивости. Надо же было куда-то энергию выплёскивать, оставаясь при этом внутри коллектива. А тут — КВН! Почему было не блеснуть перед девчонками? Тем более, не все одноклассницы, и не только они, догадывались, что я стихи иногда пишу, причём не только хулиганские, да и рисую неплохо. Не портреты с пейзажами конечно, цветочки с бабочками пусть сами девчонки и рисуют! У меня больше шаржи и карикатуры получались удачно. Главное было, хорошо их прятать и не всем показывать, чтобы герои из учительской среды не увидели и не опознали себя. А четверостишия на стенах и прочие критические фразы не я один писал. Просто нынешнее понятие граффити тогда ещё не придумали, зато краски уже появились в свободной продаже. Достаточно сказать, что критику и в те далёкие времена не очень-то жаловали, но ограничивались обычно снижением оценки за поведение. Из школы, во всяком случае, за это не выгоняли, образование-то было обязательным. Понятно, что я быстро и органично влился в первую же школьную команду КВН. Можно сказать, стоял, если не замочив, то достаточно обильно обрызгав ноги, у истоков движения. Происходящим всем, как и положено, руководил комсомол, внимательно наблюдая со стороны, чтобы народ не сильно шалил и соблюдал границы дозволенного. Правда, цензура и предварительные просмотры сценариев игры тогда ещё особенно не практиковались. Раз за разом побеждая соперников, наша команда уверенно подходила к городскому финалу. Мы придумали и отрепетировали домашнее задание, сделали своими руками реквизит, заранее распределили роли в конкурсах. Мне досталось участвовать в конкурсе вопросов-ответов. По его условиям пантомимой или словами необходимо было что-то изобразить, а соперник должен был отгадать или дать оригинальный, с юмором, свой ответ. Хотелось самому придумать что-нибудь эдакое яркое, неожиданное, сбивающее с толку, но при этом, чтобы никто и ни за что не догадался, о чём идёт речь. В творческом порыве я даже облёк свой вопрос-загадку в стихотворную форму. Причём в процессе тема разрасталась, наливаясь красками и жизнью, получалось уже даже не стихотворение, а целая поэма. Но, к сожалению, необходимо было уложиться максимум в две-три минуты. Команда с восторгом приняла тогда придуманный мной вариант. Когда подошел черёд моего выступления, волнения перед громадным и полным залом одного из городских кинотеатров я уже почти не ощущал, хотя это был мой дебют. Вроде первого бала у Наташи Ростовой. Ещё подумалось: если у меня поначалу голоснемного дрожит, значит, и у неё на балу тоже явно тряслись ноги. Интересно, как это воспринимали окружающие её кавалеры? Толстой ведь об этом не очень-то упоминал. Хотя, может, и было что-то в той его толстой книжке, но я на уроках литературы удачно обходился вместо оригинала хрестоматией. Когда успокоился, в моей голове оставалась только одна мысль: как соединить драматизм и лирику повествования с ограниченным лимитом времени, сделав всё максимально артистично, не снижая накала страстей, интриги и соблюдая красноречивые паузы в нужных местах. Отставив эффектно, как мне казалось, ногу чуть назад и в сторону и глядя затуманенным взором поверх голов зрителей, набившихся в полный и душный зал, я в стиле салонных поэтов начала ХХ века, начал декламацию. Реакцию Игоря Северянина, если бы он, преодолев пространство и время, оказался среди зрителей, трудно предсказать, но Зинаида Гиппиус была бы явно в восторге. Точное воспроизведение оригинала в связи с давностью лет вряд ли когда-нибудь получится. Зато само содержание опуса можно вкратце изложить и в прозе. Повествование шло от первого лица, от автора: — Несмотря на малолетство и неопытность, он, мол, давно уже мечтал ощутить это, познать её, прижавшись к ней губами… Уловить её вкус и аромат… Ведь об этом так много говорили сверстники, а он ведь уже не мальчишка, ему уже пятнадцать… А всё не удавалось, не получалось как-то… То не было её, то обстоятельства не позволяли, то ещё что… А ведь так хотелось! Просто из любопытства, а не ради какого-то глупого самоутверждения… Но вот однажды вечером, почти в полной темноте, спрятавшись с ней от косого дождя за трамвайной остановкой, где не было лишних глаз, он наконец познал запретный плод… Ничего особенного он не почувствовал, было даже некоторое разочарование, но это же было впервые и от этого даже кружилась голова… Он всё-таки попробовал, он смог… Была осень, вдоль трамвайных путей дул промозглый холодный ветер, поэтому долго это продолжаться не могло и сама природа требовала какого-то разрешения, логического окончания, что ли… А дальше вспомнились всё же несколько заключительных строк: Видно пОняв, ты вся охладела… И чтоб это не продолжалось, Я швырнул под трамвай твоё теплое тело, И лента колёс над тобою промчалась… В зале воцарилась оглушительная тишина. Она возникла ещё в самом начале моего выступления, а к кульминации стала вообще осязаемо-ватной, плотной и непробиваемой, более душной, чем воздух в зале. Не только зрители, но и сами стены не слышали раньше ничего подобного даже в самых смелых и раскрепощенных франко-итальянских фильмах тех лет. 1969 год, 8-й «А» класс средней школы № 2 города Фрунзе. Здесь, помимо автора, ещё три члена нашей школьной команды КВН: Лена Шибаева, Витя Бобров и Марат ТакырбашевФото: Владимир Голубков, личный архивБыло еле слышно, как сидящий в жюри представитель горкома комсомола неуверенно похлопал себя по карманам пиджака. Не обнаружив и не нащупав платок, он стал судорожно вытирать испарину и выступивший пот со лба рукой. Мне-то со сцены это было хорошо видно. Неправильно истолковавшие первоначальные телодвижения и жесты комсомольского вожака окружающие сначала несмело, а потом громче и громче начали хлопать. Зал взорвался овациями. Ведущий замялся было и лишь после небольшого замешательства, как бы извиняясь перед начальством, прерывая аплодисменты, повторял раз за разом в микрофон, что это вовсе не эротическое стихотворение, а как бы загадка для соперников, просто изложенная в стихотворной форме, и командам необходимо ответить на вопрос, о чём идёт речь. Ошарашенные соперники никакого вразумительного ответа придумать не смогли, в этом конкурсе мы оглушительно победили. Хотя разгадка была простая и невинная: речь в стихотворении шла всего-навсего о сигарете. Причём всё было в рамках дозволенного. В те времена пропаганды отказа от курения не предвиделось, поскольку вся страна знала, что Генсек КПСС Брежнев предпочитает сигареты «Новость», Предсовмина СССР Косыгин — «Российские», и так далее, по нисходящей вертикали всей советской номенклатуры. Сама идея, если уж честно, была навеяна дворовой песней, где были слова: Если девушка уходит, Я о ней грустить не буду. Закурю я сигарету, И о девушке забуду. Припев: Ах, сигарета, сигарета, Ты одна не изменяешь. Я люблю тебя за это, И ты, конечно, это знаешь… В тот раз в финале мы заняли только второе место, но именно тогда мне достались первые аплодисменты. P. S. История абсолютно правдивая. Если и наврал где, то единожды и только в одном месте. В нашем городе никогда не было трамвая, он понадобился здесь исключительно для стихотворной формы. Вот за это приношу свои искренние извинения!...

Эту статью описывают теги: КВН, школьные годы, 1960-е