Запуск новейшей китайской МБР DF-31AG и растущая уверенность Китая в отношениях с США
Министерство национальной обороны Китая объявило в прошлом месяце, что Народно-освободительная армия ракетных войск (PLARF) успешно запустила межконтинентальную баллистическую ракету (МБР) с имитатором боеголовки в Тихий океан, и что ракета точно упала в указанную зону. Это был первый случай с 1980 года, когда Китай провел испытательный запуск МБР в международных водах.
Однако министерство добавило, что испытательный запуск был частью ежегодных учений, соответствовал международному праву и международной практике и не был направлен против какой-либо страны или цели.
Пока наблюдатели активно рассуждали о типе ракеты, использованной во время испытания, China Junhao (военное медиа-крыло Китая) прервало обсуждение, опубликовав фотографии места запуска — очень редкий шаг, учитывая, что китайская армия десятилетиями не публиковала фотографии запуска новой МБР.
На снимках видно, что ракета была запущена с мобильной транспортно-пусковой установки, развёрнутой на острове Хайнань, самой южной провинции Китая. Размеры и характеристики контейнера ракеты и корпуса ракеты указывают на то, что это Dong Feng-31 (DF-31) AG — одна из новейших и самых современных МБР Китая.
Эта трехступенчатая МБР DF-31AG мобильного базирования является усовершенствованной версией ракеты DF-31A, которая включает модернизированную мобильную ПУ с улучшенными внедорожными возможностями для большей маневренности и выживаемости. Сообщается, что ее дальность составляет 11 200 километров, что делает ее способной поражать цели на большей части континентальной части Соединенных Штатов. (По мнению некоторых китайских аналитиков, дальность полета во время испытания могла составлять до 12 000 километров.)
Впервые представленная на параде 2017 года МБР DF-31AG находится на вооружении с 2018 года, и Пекин рассматривает её — наряду с МБР DF-31A, DF-41 и DF-5 — как наземный компонент ядерных сил Китая по сдерживанию США.
С этим крайним тестовым пуском новейшей МБР Китай, безусловно, хочет продемонстрировать мощный ответ на подозрения относительно его возможностей ядерного сдерживания в связи с недавними коррупционными скандалами и «нестабильностью положения» командных структур в его стратегических ракетных силах. Испытания показывают, что ракетные силы имеют оперативные и надежные силы МБР, которые могут помочь обеспечить способность Китая поддерживать стабильное ядерное сдерживание — ключевой элемент военных и политических целей генерального секретаря ЦК КПК Си Цзиньпина и акцента на укреплении ядерных сил Китая, инициированного в 2015 году.
Редкое публичное освещение испытания МБР, похоже, было специально направлено на то, чтобы уберечь Вашингтон от рокового для него шага — первым использовать ядерное оружие в потенциальном конфликте за Тайвань. Необычная для Китая информационная прозрачность, окружающая испытания, показывает, как Китай становится все более уверенным в себе по отношению к Соединенным Штатам. Это также может предоставить обеим сторонам редкую возможность, как надеются эксперты из FAS, участия в переговорах по снижению риска ядерного конфликта между странами.
В отличие от США, которые обычно испытывают свои МБР в международных водах, Китай обычно запускал свои МБР над своей территорией, используя повышенную или пониженную в апогее траекторию пуска, чтобы удерживать ракету на траектории в пределах территории Китая. Последние испытания на максимальную дальность пуска по оптимальной траектории полета МБР (DF-5) в Китае было проведено в мае 1980 года.
Жидкостная МБР DF-5 — стратегическое ракетно-ядерное оружие Китая с термоядерной боеголовкой первого поколения мощностью 3,3 Мт (забрасываемый вес — 5 000 кг) всё ещё находится на вооружении как в моноблочном варианте — DF-5A, так и в варианте оснащения РГЧ ИН с тремя боеголовками индивидуального наведения мощностью 700 кт каждая — DF-5B/C.
Новейшая МБР DF-31AG, испытанная 25 сентября, относится к ракетно-ядерному оружию второго поколения с твердотопливной ракетой и термоядерными боеголовками второго поколения, оснащена РГЧ ИН с тремя боеголовками индивидуального наведения мощностью 250 кт каждая (забрасываемый вес — 1150 кг), ранее распространявшаяся СМИ информация об оснащении РГЧ ИН ракеты десятью боеголовками по 90 кт мощности не соответствует действительности. Стартовый вес новейшей китайской МБР — 54 000 кг, полная длина ракеты — 21,6 метра, наибольший диаметр по миделю первой ступени — 2,37 метра. Ракета несколько крупнее нашего «Ярса», по стартовому весу на 13%, но имеет меньший забрасываемый вес на 8%. КВО у ракет одинаковое, по одним данным, по другим — у нашей ракеты в два раза лучше.
Результаты этих двух испытаний DF-5 в 1980-м году и недавнего DF-31AG по пуску на максимальную дальность по динамически оптимальной траектории существенно различаются, в обоих случаях апогей составил 1320 км и дальность — 12 000 км, но отличаются они прежде всего по точности выведения боевых блоков к условной цели.
В первом случае ошибка по дальности — перелёт — 5 000 метров, ошибка по азимуту — отклонение влево — 2 000 метров (IISS, Military Balance, 1980-1981). В испытаниях 25 сентября все три макета ББ легли в условный круг радиусом 150 метров от точки прицеливания.
Американцы довольно плотно следили за испытаниями и тогда, и сейчас кораблями РТР и самолётами RC-135R, расшифровывали телеметрическую информацию тестовых пусков ракет. Бесценную информацию давали фотоснимки полигонов после прилёта ББ со спутников оптико-электронной разведки. Во времена «холодной войны» в советской открытой печати (газетах) часто можно было встретить такие заметки:
Это, кстати, реальное сообщение, и теперь можно сказать, именно в это время проходили испытания новейшей «тяжёлой» МБР Р-36М2 «Воевода».
Если на заре ракетостроения в 1940-1950-е годы развитие стратегических баллистических ракет шло по количественным параметрам — прежде всего по дальности пуска, по забрасываемому весу и по точности доставки боевого блока к цели, целевые поля ракетного полигона «Кура» вполне удовлетворяли ракетчиков, то с ростом дальности пуска появилась необходимость поиска другого целевого поля для полноценных испытаний современных МБР 3-го, 4-го и 5-го поколений с дальностями пуска 10 000 — 15 000 км.
Расстояние от основного пускового ракетного полигона Плесецка до Куры – 5800 км. Расстояние до целевого поля от основных стартов – космодромов Байконур, Плесецк и Капустин Яр, стартовых районов БРПЛ в Баренцевом и Белом морях, позиционных районов МБР под Татищево и Домбаровкой – составляет 5800–6900 км. То есть не более 7000 км.
Первый успешный пуск первой в мире МБР Р-7 (SS-6) состоялся 21 августа 1957, макет головной части баллистической ракеты достиг воздушного пространства над районом ракетного полигона 21 августа 1957 по московскому времени (в начале суток 22 августа по местному времени). Р-7 пролетела практически через всю территорию СССР, более 6000 км (3700 миль) и стала первой в мире МБР. Некоторое время после запуска не удавалось обнаружить никакие следы падения фрагментов головной части. Из воспоминаний о том испытательном пуске Бориса Чертока, заместителя С. П. Королёва:
Борис Черток, «Ракеты и люди. Фили—Подлипки—Тюратам», Глава 3.
По полигону за всё время его существования до сегодняшнего дня было проведено более 2600 пусков ракет, от самых первых советских до современных Тополь-М, Булава и Сармат. Всего полигон принял более 5600 боевых блоков МБР, БРСД и БРПЛ.
Выход был найден, и вполне себе оригинальный, лежащий на поверхности, на поверхности Тихого океана. «Одним выстрелом — двух зайцев»: и новый полигон — целевое поле для боевых блоков баллистических ракет с прицеливанием по специальным кораблям «Космической связи», расставленных на «стопе» на целевом поле, и скрытие от космических средств оптико-электронной разведки вероятного противника мест падения боевых блоков, воронок от падения в грунте не остаётся, как на полигоне «Кура». Результат — противник не имеет никаких данных по точности новейших баллистических ракет, МБР и БРПЛ.
В 1980 году Пекин сделал скромное заявление в государственных СМИ об испытательном запуске, назвав МБР DF-5 «ракетой-носителем», в соответствии с умеренной дипломатией эпохи Дэн Сяопина. Однако в этом году Пекин объявил о своем испытании громким публичным заявлением, прямо назвав испытания ракеты «МБР с фиктивной боеголовкой», что отражает более напористую дипломатию Си. Это заявление в сочетании с публикацией фотографий запуска DF-31AG демонстрирует большую прозрачность и уверенность Китая в демонстрации своих возможностей ядерного сдерживания.
Кроме того, пуск DF-5 в 1980 году был всего лишь испытанием новейшей на тот момент разработки; как система оружия DF-5 ещё не была развернута до 1986 года. Испытание DF-31AG в этом году является учебным пуском PLARF боевой системы оружия, находящейся на вооружении. Как заявило официальное информационное агентство Китая Синьхуа, запуск «эффективно проверил характеристики оружия и оборудования, а также уровень подготовки войск и достиг желаемых целей», добавив, что «Китай заранее уведомил соответствующие страны». Другими словами, с помощью этого испытания МБР Китай стремился продемонстрировать, что он обладает оперативными, боеспособными и надежными ядерными силами для обеспечения сдерживания против Соединенных Штатов.
Если испытание 1980 года должно было стать козырной картой для сдерживания не только Вашингтона, но и Москвы, то сегодняшние испытания DF-31AG направлены только на сдерживание Вашингтона.
Развитие ракетно-ядерной программы Китая — очень чувствительная тема к восприятию его руководством ключевых внешних угроз, гарантируя стране надежную возможность ответного удара по вероятному противнику. Однако восприятие Китаем ключевых угроз со временем изменилось.
Первоначально разработка ядерного оружия была обусловлена желанием Мао противостоять ядерному шантажу США, подобному тому, от которого, по его мнению, Китай страдал во время Корейской войны и кризисов вокруг Тайваня в 1950-х годах. После китайско-советского пограничного конфликта 1969 года у острова Даманский (Чжэньбао) на реке Уссури руководство Китая воспринимало Советский Союз как главного противника.
На заседании Центрального специального комитета в феврале 1980 года, которому было поручено курировать ядерные и ракетные проекты Китая, китайское руководство подчеркнуло важность новейшей межконтинентальной ракеты DF-5. Ракета первой модификации DF-5 имела дальность около 9000 километров, что было достаточно, чтобы покрыть территорию Советского Союза, но недостаточно, чтобы достичь восточного побережья континентальной части Соединенных Штатов.
Первоначальный проект DF-5 предполагал создание полноценной МБР с дальностью 12 000 километров, работы в направлении увеличения дальности пуска продолжились. В середине 1990-х такой вариант ракеты появился — DF-5А с увеличенной дальностью пуска — примерно 13 000 километров — что позволило бы Китаю обладать полноценной МБР. МБР DF-5A рассматривалась как имеющая решающее значение для усиления стратегического сдерживания, повышения Китаем его стратегического статуса в отношениях с Соединенными Штатами.
В 1993 году DF-5A прошла первые летные испытания, а к 1995 году ракета была принята на вооружение и развернута. Теперь Китай обладал полномасштабным потенциалом МБР, позволяющим достичь всей континентальной части Соединенных Штатов, но даже тогда центральное правительство не считало эту новую возможность приоритетной.
К 1989 году, когда китайско-советские отношения нормализовались, у Китая был действующий ядерный арсенал из более чем 100 боеголовок, доступных для его ракет наземного базирования. Даже если 10 процентов выживут после первого ядерного удара — такую оценку предсказал еще в 1984 году тогдашний командующий ВМС Китая, а позднее заместитель председателя Центральной военной комиссии Лю Хуацин, — все равно останется около 10 боеголовок, которые китайские лидеры, возможно, посчитали достаточными для сдерживания первого ядерного удара.
Изменение цели. Китай теперь воспринимает Соединенные Штаты как свою главную и единственную угрозу, и вопрос о том, есть ли у Китая надежный и заслуживающий доверия сдерживающий фактор против первого ядерного удара США, стал более важным в китайских правительственных кругах. По крайней мере, похоже, что это стратегический расчет, которого в настоящее время придерживается Си.
К 2010 году, до прихода к власти Си Цзиньпина, у Китая было всего около 20 МБР DF-5A шахтного базирования, которые имели крайне низкую выживаемость при первом ядерном ударе США, и было развернуто всего восемь мобильных МБР DF-31A. Даже если бы все такие ракеты пережили упреждающий превентивный удар, их было бы недостаточно, чтобы преодолеть тогда развернутую систему наземной противоракетной обороны США на среднем участке траектории, которая имела около 30 перехватчиков. Короче говоря, у Китая не было гарантированного ядерного возмездия против Соединенных Штатов.
Однако с 2012 года и президентства Си Цзиньпина Китай существенно модернизировал, расширил и диверсифицировал свои ядерные силы для отражения предполагаемых угроз со стороны Соединенных Штатов. В декабре 2015 года в качестве крупного достижения нового раунда военной трансформации, инициированной Си Цзиньпином, стратегические ядерные силы НОАК были переименованы в Ракетные силы НОАК (PLARF), и их статус был повышен из независимого соединения до полноценного вида вооруженных сил Китая. Это решение отражает важность, которую Китай теперь придает своим стратегическим ракетным силам.
На церемонии спуска на воду новейшей ПЛАРБ в 2015 году Си Цзиньпин назвал их «основной силой стратегического сдерживания Китая, стратегической опорой позиции Китая как крупной державы и важным строительным блоком в поддержании национальной безопасности». Си Цзиньпин также призвал Стратегические Ракетные силы «укрепить потенциал ядерного сдерживания и ответного удара, который является надежным и заслуживающим доверия, способность наносить точные удары на средней и большой дальности, а также стратегический потенциал сдержек и противовесов для создания сильных и современных Ракетных сил».
С тех пор Китай расширял свой ядерный арсенал с беспрецедентной скоростью и масштабом. Он увеличил общее количество стратегических боеголовок с примерно 260 в 2016 году до примерно 500 в 2024 году. Большая часть увеличения пришлась на МБР, способные достичь континентальной части Соединенных Штатов — с примерно 65 единиц в 2016 году до примерно 240 единиц в 2024 году. Министерство обороны США прогнозировало, что к 2030 году у Китая будет более 1000 стратегических боеголовок.
Наблюдаемая трансформация ядерной позиции Китая и прогнозы ее расширения в течение следующего десятилетия поднимают вопрос о том, изменил ли Китай свою ядерную стратегию. До недавнего времени китайские официальные лица и правительственные документы подтверждали приверженность Китая политике неприменения ядерного оружия первыми и ядерной стратегии самообороны. В рамках этой ядерной политики и стратегии Китай всегда подтверждал, что он «поддерживает свои ядерные возможности на минимальном уровне, необходимом для национальной безопасности». Главный вопрос заключается в том, как интерпретировать «минимальные» потребности ядерных сил для гарантированного потенциала второго удара.
Поиск минимального и «эффективного» сдерживания. Официальные представители Китая никогда не заявляли о конкретном количестве ядерного оружия, необходимом для его минимального уровня. Такой уровень никогда не бывает статичным. Он зависит от нескольких факторов, включая оценки выживаемости во время ядерной атаки и предполагаемые системы противоракетной обороны противника. Бывший руководитель лаборатории ядерного оружия Китая Ху Сэйд утверждал, что «продолжительная стабильность ядерной стратегии Китая не означает, что масштаб и конкретные применения ядерных сил остаются неизменными». По его словам, для обеспечения эффективного ядерного сдерживания китайские ядерные силы должны реагировать на международные военные достижения, включая стратегическую противоракетную оборону, наблюдение за космическим пространством и возможности точного слежения и удара.
Действительно, с 2000 года план по созданию стратегической ПРО США наземного базирования был основным двигателем ядерной модернизации и наращивания ракетно-ядерной мощи Китая. После того как президент Джордж Буш-младший заявил 1 мая 2001 года, что Соединенные Штаты развернут противоракетную оборону, тогдашний сенатор и будущий председатель Комитета Сената по международным отношениям Джо Байден предупредил, что если Соединенные Штаты в одностороннем порядке выйдут из Договора по противоракетной обороне (ПРО) и развернут противоракетную оборону, Китай увеличит количество МБР примерно с 20 до «ближе к 800 — четкое понимание того, что движет ядерными силами Китая».
Си может чувствовать себя более уверенно, имея большой ядерный арсенал, около 1000 боеголовок, чтобы гарантировать надежную и убедительную возможность ответного удара даже в худшем случае — например, учитывая низкий уровень выживаемости 10 процентов своих боеголовок после крупномасштабного упреждающего удара США и то, что только около 10 процентов выживших боеголовок (всего 10 боеголовок) смогут преодолеть гораздо более крупную и совершенную систему противоракетной обороны, которую Соединенные Штаты могут развернуть в будущем.
На данном этапе американцы не имеют никакого представления и понимания, решил ли Си Цзиньпин расширить возможности ядерных сил страны за пределы обеспечения такой надежной возможности нанесения второго удара, или изменил Китай свою давнюю ядерную стратегию и политику неприменения ядерного оружия первым. Недавние качественные и количественные улучшения в ядерных силах показывают, что китайские лидеры теперь могут проводить более амбициозную ядерную стратегию.
Без четкого понимания целей и мотивов Китая, американские эксперты считают, что может быть спровоцирована новая гонка ядерных вооружений с Соединенными Штатами, что перевернет давнюю политику Китая против таких обязательств. Американские военные эксперты из FAS не на шутку встревожены стремительным количественным и качественным ростом стратегических ядерных сил Китая и пытаются донести до администрации президента, Конгресса, Госдепа своё согласованное мнение:
В качестве первого шага Китай и США могли бы договориться о двустороннем соглашении о взаимном уведомлении о запусках баллистических ракет и космических аппаратов, что значительно снизило бы риск неправильного восприятия и просчета. Китай и Россия подписали такое соглашение об уведомлении в 2009 году и продлили его еще на 10 лет после того, как оно истекло в 2020 году. 25 сентября представитель Пентагона подтвердил, что США получили «некоторое предварительное уведомление» о недавнем тестовом пуске межконтинентальной баллистической ракеты от Пекина, назвав это «шагом в правильном направлении», поскольку оно «предотвратило любое неправильное восприятие или просчет».
То, что Китай заранее уведомил те страны, которые он считает «соответствующими», о своем испытании МБР и впоследствии опубликовал фотографии запуска на месте, является признаком того, что Китай движется к большей стратегической прозрачности. Поскольку он стремится утвердиться в качестве ответственной мировой державы, «Китай должен активно — и решительно — участвовать в переговорах о большей ядерной прозрачности, снижении рисков и контроле над ядерными вооружениями», — считают эксперты из FAS.
Однако министерство добавило, что испытательный запуск был частью ежегодных учений, соответствовал международному праву и международной практике и не был направлен против какой-либо страны или цели.
Пока наблюдатели активно рассуждали о типе ракеты, использованной во время испытания, China Junhao (военное медиа-крыло Китая) прервало обсуждение, опубликовав фотографии места запуска — очень редкий шаг, учитывая, что китайская армия десятилетиями не публиковала фотографии запуска новой МБР.
На снимках видно, что ракета была запущена с мобильной транспортно-пусковой установки, развёрнутой на острове Хайнань, самой южной провинции Китая. Размеры и характеристики контейнера ракеты и корпуса ракеты указывают на то, что это Dong Feng-31 (DF-31) AG — одна из новейших и самых современных МБР Китая.
Эта трехступенчатая МБР DF-31AG мобильного базирования является усовершенствованной версией ракеты DF-31A, которая включает модернизированную мобильную ПУ с улучшенными внедорожными возможностями для большей маневренности и выживаемости. Сообщается, что ее дальность составляет 11 200 километров, что делает ее способной поражать цели на большей части континентальной части Соединенных Штатов. (По мнению некоторых китайских аналитиков, дальность полета во время испытания могла составлять до 12 000 километров.)
Впервые представленная на параде 2017 года МБР DF-31AG находится на вооружении с 2018 года, и Пекин рассматривает её — наряду с МБР DF-31A, DF-41 и DF-5 — как наземный компонент ядерных сил Китая по сдерживанию США.
С этим крайним тестовым пуском новейшей МБР Китай, безусловно, хочет продемонстрировать мощный ответ на подозрения относительно его возможностей ядерного сдерживания в связи с недавними коррупционными скандалами и «нестабильностью положения» командных структур в его стратегических ракетных силах. Испытания показывают, что ракетные силы имеют оперативные и надежные силы МБР, которые могут помочь обеспечить способность Китая поддерживать стабильное ядерное сдерживание — ключевой элемент военных и политических целей генерального секретаря ЦК КПК Си Цзиньпина и акцента на укреплении ядерных сил Китая, инициированного в 2015 году.
Редкое публичное освещение испытания МБР, похоже, было специально направлено на то, чтобы уберечь Вашингтон от рокового для него шага — первым использовать ядерное оружие в потенциальном конфликте за Тайвань. Необычная для Китая информационная прозрачность, окружающая испытания, показывает, как Китай становится все более уверенным в себе по отношению к Соединенным Штатам. Это также может предоставить обеим сторонам редкую возможность, как надеются эксперты из FAS, участия в переговорах по снижению риска ядерного конфликта между странами.
Новый тип ракеты
В отличие от США, которые обычно испытывают свои МБР в международных водах, Китай обычно запускал свои МБР над своей территорией, используя повышенную или пониженную в апогее траекторию пуска, чтобы удерживать ракету на траектории в пределах территории Китая. Последние испытания на максимальную дальность пуска по оптимальной траектории полета МБР (DF-5) в Китае было проведено в мае 1980 года.
Жидкостная МБР DF-5 — стратегическое ракетно-ядерное оружие Китая с термоядерной боеголовкой первого поколения мощностью 3,3 Мт (забрасываемый вес — 5 000 кг) всё ещё находится на вооружении как в моноблочном варианте — DF-5A, так и в варианте оснащения РГЧ ИН с тремя боеголовками индивидуального наведения мощностью 700 кт каждая — DF-5B/C.
Новейшая МБР DF-31AG, испытанная 25 сентября, относится к ракетно-ядерному оружию второго поколения с твердотопливной ракетой и термоядерными боеголовками второго поколения, оснащена РГЧ ИН с тремя боеголовками индивидуального наведения мощностью 250 кт каждая (забрасываемый вес — 1150 кг), ранее распространявшаяся СМИ информация об оснащении РГЧ ИН ракеты десятью боеголовками по 90 кт мощности не соответствует действительности. Стартовый вес новейшей китайской МБР — 54 000 кг, полная длина ракеты — 21,6 метра, наибольший диаметр по миделю первой ступени — 2,37 метра. Ракета несколько крупнее нашего «Ярса», по стартовому весу на 13%, но имеет меньший забрасываемый вес на 8%. КВО у ракет одинаковое, по одним данным, по другим — у нашей ракеты в два раза лучше.
Результаты этих двух испытаний DF-5 в 1980-м году и недавнего DF-31AG по пуску на максимальную дальность по динамически оптимальной траектории существенно различаются, в обоих случаях апогей составил 1320 км и дальность — 12 000 км, но отличаются они прежде всего по точности выведения боевых блоков к условной цели.
В первом случае ошибка по дальности — перелёт — 5 000 метров, ошибка по азимуту — отклонение влево — 2 000 метров (IISS, Military Balance, 1980-1981). В испытаниях 25 сентября все три макета ББ легли в условный круг радиусом 150 метров от точки прицеливания.
Американцы довольно плотно следили за испытаниями и тогда, и сейчас кораблями РТР и самолётами RC-135R, расшифровывали телеметрическую информацию тестовых пусков ракет. Бесценную информацию давали фотоснимки полигонов после прилёта ББ со спутников оптико-электронной разведки. Во времена «холодной войны» в советской открытой печати (газетах) часто можно было встретить такие заметки:
«Сообщение ТАСС. В связи с завершением намеченных пусков ракет-носителей ТАСС уполномочен заявить, что районы Тихого океана, ограниченные: окружностью радиусом 110 морских миль с центром, имеющим координаты 15 градусов 30 минут северной широты и 177 градусов 00 минут восточной долготы; трапецией с координатами вершин 31 градус 00 минут северной широты и 175 градусов 30 минут восточной долготы, 24 градуса 00 минут северной широты и 177 градусов 00 минут восточной долготы, 24 градуса градуса 00 минут северной широты и 173 градуса 00 минут восточной долготы, 31 градус 00 минут северной широты и 173 градуса 30 минут восточной долготы, объявленные 9 августа 1986 года, с 13 августа 1986 года свободны для мореплавания и полётов самолётов.»
Это, кстати, реальное сообщение, и теперь можно сказать, именно в это время проходили испытания новейшей «тяжёлой» МБР Р-36М2 «Воевода».
Если на заре ракетостроения в 1940-1950-е годы развитие стратегических баллистических ракет шло по количественным параметрам — прежде всего по дальности пуска, по забрасываемому весу и по точности доставки боевого блока к цели, целевые поля ракетного полигона «Кура» вполне удовлетворяли ракетчиков, то с ростом дальности пуска появилась необходимость поиска другого целевого поля для полноценных испытаний современных МБР 3-го, 4-го и 5-го поколений с дальностями пуска 10 000 — 15 000 км.
Расстояние от основного пускового ракетного полигона Плесецка до Куры – 5800 км. Расстояние до целевого поля от основных стартов – космодромов Байконур, Плесецк и Капустин Яр, стартовых районов БРПЛ в Баренцевом и Белом морях, позиционных районов МБР под Татищево и Домбаровкой – составляет 5800–6900 км. То есть не более 7000 км.
Первый успешный пуск первой в мире МБР Р-7 (SS-6) состоялся 21 августа 1957, макет головной части баллистической ракеты достиг воздушного пространства над районом ракетного полигона 21 августа 1957 по московскому времени (в начале суток 22 августа по местному времени). Р-7 пролетела практически через всю территорию СССР, более 6000 км (3700 миль) и стала первой в мире МБР. Некоторое время после запуска не удавалось обнаружить никакие следы падения фрагментов головной части. Из воспоминаний о том испытательном пуске Бориса Чертока, заместителя С. П. Королёва:
«Оставшиеся (Воскресенский, Мишин, Юрасов, Калашников и Охапкин) рассказали (в период болезни Чертока, на который пришёлся запуск), что в этом победном пуске головную часть на Камчатке не нашли. Никаких следов падения, как ни искали, не обнаружили. По всем признакам, головка сгорела и рассыпалась в плотных слоях атмосферы, совсем близко от Земли. Телеметрическая связь была потеряна за 15–20 секунд до расчётного времени достижения поверхности Земли.»
Борис Черток, «Ракеты и люди. Фили—Подлипки—Тюратам», Глава 3.
По полигону за всё время его существования до сегодняшнего дня было проведено более 2600 пусков ракет, от самых первых советских до современных Тополь-М, Булава и Сармат. Всего полигон принял более 5600 боевых блоков МБР, БРСД и БРПЛ.
Выход был найден, и вполне себе оригинальный, лежащий на поверхности, на поверхности Тихого океана. «Одним выстрелом — двух зайцев»: и новый полигон — целевое поле для боевых блоков баллистических ракет с прицеливанием по специальным кораблям «Космической связи», расставленных на «стопе» на целевом поле, и скрытие от космических средств оптико-электронной разведки вероятного противника мест падения боевых блоков, воронок от падения в грунте не остаётся, как на полигоне «Кура». Результат — противник не имеет никаких данных по точности новейших баллистических ракет, МБР и БРПЛ.
В 1980 году Пекин сделал скромное заявление в государственных СМИ об испытательном запуске, назвав МБР DF-5 «ракетой-носителем», в соответствии с умеренной дипломатией эпохи Дэн Сяопина. Однако в этом году Пекин объявил о своем испытании громким публичным заявлением, прямо назвав испытания ракеты «МБР с фиктивной боеголовкой», что отражает более напористую дипломатию Си. Это заявление в сочетании с публикацией фотографий запуска DF-31AG демонстрирует большую прозрачность и уверенность Китая в демонстрации своих возможностей ядерного сдерживания.
Кроме того, пуск DF-5 в 1980 году был всего лишь испытанием новейшей на тот момент разработки; как система оружия DF-5 ещё не была развернута до 1986 года. Испытание DF-31AG в этом году является учебным пуском PLARF боевой системы оружия, находящейся на вооружении. Как заявило официальное информационное агентство Китая Синьхуа, запуск «эффективно проверил характеристики оружия и оборудования, а также уровень подготовки войск и достиг желаемых целей», добавив, что «Китай заранее уведомил соответствующие страны». Другими словами, с помощью этого испытания МБР Китай стремился продемонстрировать, что он обладает оперативными, боеспособными и надежными ядерными силами для обеспечения сдерживания против Соединенных Штатов.
Если испытание 1980 года должно было стать козырной картой для сдерживания не только Вашингтона, но и Москвы, то сегодняшние испытания DF-31AG направлены только на сдерживание Вашингтона.
Ранние стратегические ракетные силы
Развитие ракетно-ядерной программы Китая — очень чувствительная тема к восприятию его руководством ключевых внешних угроз, гарантируя стране надежную возможность ответного удара по вероятному противнику. Однако восприятие Китаем ключевых угроз со временем изменилось.
Первоначально разработка ядерного оружия была обусловлена желанием Мао противостоять ядерному шантажу США, подобному тому, от которого, по его мнению, Китай страдал во время Корейской войны и кризисов вокруг Тайваня в 1950-х годах. После китайско-советского пограничного конфликта 1969 года у острова Даманский (Чжэньбао) на реке Уссури руководство Китая воспринимало Советский Союз как главного противника.
На заседании Центрального специального комитета в феврале 1980 года, которому было поручено курировать ядерные и ракетные проекты Китая, китайское руководство подчеркнуло важность новейшей межконтинентальной ракеты DF-5. Ракета первой модификации DF-5 имела дальность около 9000 километров, что было достаточно, чтобы покрыть территорию Советского Союза, но недостаточно, чтобы достичь восточного побережья континентальной части Соединенных Штатов.
Первоначальный проект DF-5 предполагал создание полноценной МБР с дальностью 12 000 километров, работы в направлении увеличения дальности пуска продолжились. В середине 1990-х такой вариант ракеты появился — DF-5А с увеличенной дальностью пуска — примерно 13 000 километров — что позволило бы Китаю обладать полноценной МБР. МБР DF-5A рассматривалась как имеющая решающее значение для усиления стратегического сдерживания, повышения Китаем его стратегического статуса в отношениях с Соединенными Штатами.
В 1993 году DF-5A прошла первые летные испытания, а к 1995 году ракета была принята на вооружение и развернута. Теперь Китай обладал полномасштабным потенциалом МБР, позволяющим достичь всей континентальной части Соединенных Штатов, но даже тогда центральное правительство не считало эту новую возможность приоритетной.
К 1989 году, когда китайско-советские отношения нормализовались, у Китая был действующий ядерный арсенал из более чем 100 боеголовок, доступных для его ракет наземного базирования. Даже если 10 процентов выживут после первого ядерного удара — такую оценку предсказал еще в 1984 году тогдашний командующий ВМС Китая, а позднее заместитель председателя Центральной военной комиссии Лю Хуацин, — все равно останется около 10 боеголовок, которые китайские лидеры, возможно, посчитали достаточными для сдерживания первого ядерного удара.
Изменение цели. Китай теперь воспринимает Соединенные Штаты как свою главную и единственную угрозу, и вопрос о том, есть ли у Китая надежный и заслуживающий доверия сдерживающий фактор против первого ядерного удара США, стал более важным в китайских правительственных кругах. По крайней мере, похоже, что это стратегический расчет, которого в настоящее время придерживается Си.
К 2010 году, до прихода к власти Си Цзиньпина, у Китая было всего около 20 МБР DF-5A шахтного базирования, которые имели крайне низкую выживаемость при первом ядерном ударе США, и было развернуто всего восемь мобильных МБР DF-31A. Даже если бы все такие ракеты пережили упреждающий превентивный удар, их было бы недостаточно, чтобы преодолеть тогда развернутую систему наземной противоракетной обороны США на среднем участке траектории, которая имела около 30 перехватчиков. Короче говоря, у Китая не было гарантированного ядерного возмездия против Соединенных Штатов.
Однако с 2012 года и президентства Си Цзиньпина Китай существенно модернизировал, расширил и диверсифицировал свои ядерные силы для отражения предполагаемых угроз со стороны Соединенных Штатов. В декабре 2015 года в качестве крупного достижения нового раунда военной трансформации, инициированной Си Цзиньпином, стратегические ядерные силы НОАК были переименованы в Ракетные силы НОАК (PLARF), и их статус был повышен из независимого соединения до полноценного вида вооруженных сил Китая. Это решение отражает важность, которую Китай теперь придает своим стратегическим ракетным силам.
На церемонии спуска на воду новейшей ПЛАРБ в 2015 году Си Цзиньпин назвал их «основной силой стратегического сдерживания Китая, стратегической опорой позиции Китая как крупной державы и важным строительным блоком в поддержании национальной безопасности». Си Цзиньпин также призвал Стратегические Ракетные силы «укрепить потенциал ядерного сдерживания и ответного удара, который является надежным и заслуживающим доверия, способность наносить точные удары на средней и большой дальности, а также стратегический потенциал сдержек и противовесов для создания сильных и современных Ракетных сил».
С тех пор Китай расширял свой ядерный арсенал с беспрецедентной скоростью и масштабом. Он увеличил общее количество стратегических боеголовок с примерно 260 в 2016 году до примерно 500 в 2024 году. Большая часть увеличения пришлась на МБР, способные достичь континентальной части Соединенных Штатов — с примерно 65 единиц в 2016 году до примерно 240 единиц в 2024 году. Министерство обороны США прогнозировало, что к 2030 году у Китая будет более 1000 стратегических боеголовок.
Наблюдаемая трансформация ядерной позиции Китая и прогнозы ее расширения в течение следующего десятилетия поднимают вопрос о том, изменил ли Китай свою ядерную стратегию. До недавнего времени китайские официальные лица и правительственные документы подтверждали приверженность Китая политике неприменения ядерного оружия первыми и ядерной стратегии самообороны. В рамках этой ядерной политики и стратегии Китай всегда подтверждал, что он «поддерживает свои ядерные возможности на минимальном уровне, необходимом для национальной безопасности». Главный вопрос заключается в том, как интерпретировать «минимальные» потребности ядерных сил для гарантированного потенциала второго удара.
Поиск минимального и «эффективного» сдерживания. Официальные представители Китая никогда не заявляли о конкретном количестве ядерного оружия, необходимом для его минимального уровня. Такой уровень никогда не бывает статичным. Он зависит от нескольких факторов, включая оценки выживаемости во время ядерной атаки и предполагаемые системы противоракетной обороны противника. Бывший руководитель лаборатории ядерного оружия Китая Ху Сэйд утверждал, что «продолжительная стабильность ядерной стратегии Китая не означает, что масштаб и конкретные применения ядерных сил остаются неизменными». По его словам, для обеспечения эффективного ядерного сдерживания китайские ядерные силы должны реагировать на международные военные достижения, включая стратегическую противоракетную оборону, наблюдение за космическим пространством и возможности точного слежения и удара.
Действительно, с 2000 года план по созданию стратегической ПРО США наземного базирования был основным двигателем ядерной модернизации и наращивания ракетно-ядерной мощи Китая. После того как президент Джордж Буш-младший заявил 1 мая 2001 года, что Соединенные Штаты развернут противоракетную оборону, тогдашний сенатор и будущий председатель Комитета Сената по международным отношениям Джо Байден предупредил, что если Соединенные Штаты в одностороннем порядке выйдут из Договора по противоракетной обороне (ПРО) и развернут противоракетную оборону, Китай увеличит количество МБР примерно с 20 до «ближе к 800 — четкое понимание того, что движет ядерными силами Китая».
Си может чувствовать себя более уверенно, имея большой ядерный арсенал, около 1000 боеголовок, чтобы гарантировать надежную и убедительную возможность ответного удара даже в худшем случае — например, учитывая низкий уровень выживаемости 10 процентов своих боеголовок после крупномасштабного упреждающего удара США и то, что только около 10 процентов выживших боеголовок (всего 10 боеголовок) смогут преодолеть гораздо более крупную и совершенную систему противоракетной обороны, которую Соединенные Штаты могут развернуть в будущем.
На данном этапе американцы не имеют никакого представления и понимания, решил ли Си Цзиньпин расширить возможности ядерных сил страны за пределы обеспечения такой надежной возможности нанесения второго удара, или изменил Китай свою давнюю ядерную стратегию и политику неприменения ядерного оружия первым. Недавние качественные и количественные улучшения в ядерных силах показывают, что китайские лидеры теперь могут проводить более амбициозную ядерную стратегию.
Более уверенный Китай — и необходимость снижения риска
Без четкого понимания целей и мотивов Китая, американские эксперты считают, что может быть спровоцирована новая гонка ядерных вооружений с Соединенными Штатами, что перевернет давнюю политику Китая против таких обязательств. Американские военные эксперты из FAS не на шутку встревожены стремительным количественным и качественным ростом стратегических ядерных сил Китая и пытаются донести до администрации президента, Конгресса, Госдепа своё согласованное мнение:
«Сейчас настало время для обеих стран вести диалог, чтобы избежать гонки ядерных вооружений и снизить риск ядерного конфликта. Обе стороны должны предпринять меры по снижению риска и укреплению военного доверия для решения проблем безопасности, прояснения стратегических намерений и повышения прозрачности. Они также должны участвовать в переговорах о стратегической стабильности».
В качестве первого шага Китай и США могли бы договориться о двустороннем соглашении о взаимном уведомлении о запусках баллистических ракет и космических аппаратов, что значительно снизило бы риск неправильного восприятия и просчета. Китай и Россия подписали такое соглашение об уведомлении в 2009 году и продлили его еще на 10 лет после того, как оно истекло в 2020 году. 25 сентября представитель Пентагона подтвердил, что США получили «некоторое предварительное уведомление» о недавнем тестовом пуске межконтинентальной баллистической ракеты от Пекина, назвав это «шагом в правильном направлении», поскольку оно «предотвратило любое неправильное восприятие или просчет».
То, что Китай заранее уведомил те страны, которые он считает «соответствующими», о своем испытании МБР и впоследствии опубликовал фотографии запуска на месте, является признаком того, что Китай движется к большей стратегической прозрачности. Поскольку он стремится утвердиться в качестве ответственной мировой державы, «Китай должен активно — и решительно — участвовать в переговорах о большей ядерной прозрачности, снижении рисков и контроле над ядерными вооружениями», — считают эксперты из FAS.