Турция – между мировым большинством и коллективным Западом

Декларативное намерение входящей в НАТО страны присоединиться к БРИКС может диктоваться разными обстоятельствами

Министр иностранных дел Турции и спецслужбист со стажем Хакан Фидан в ходе своего недавнего визита в Китай заявил о намерении Анкары войти в межгосударственное объединение БРИКС. Кроме того, многоопытный чиновник с наработанными широкими связями по всему миру рассчитывает посетить саммит глав внешнеполитических ведомств БРИКС в Нижнем Новгороде 10-11 июня. Участники совещания затронут тему расширения ведущего торгово-экономического блока Глобального Юга в рамках подготовки к саммиту БРИКС в Казани (в текущем году в организации председательствует Россия). Соответственно, рассмотрение вопроса о принятии в организацию нового участника является безусловной прерогативой лидеров объединения.

Российская сторона поддержала Турцию на пути в БРИКС. «Мы, безусловно, все приветствуем повышенный интерес к БРИКС со стороны наших соседей, в том числе таких важных наших партнеров, как Турция. Безусловно, тема этого интереса будет на повестке дня саммита БРИКС», – заявил на этот счет представитель Кремля Дмитрий Песков. В свою очередь, первый зампред Комитета Совета Федерации по международным делам Владимир Джабаров также поддержал Анкару в её стремлении укрепить связи с мировым большинством, тем более что в Евросоюзе Турцию давно не ждут, а США перестали быть для турок надежным партнёром.

Симптоматично, что заявление Фидана поддержали и китайские коллеги. Так, министр иностранных дел КНР Ван И «похлопал» турецкого посланца «по плечу», заметив, что и Китай, и Турция должны общими усилиями противостоять монополии отдельных стран в международных делах, выстраивая справедливую систему глобального управления. Кроме того, Пекин выразил готовность постоянно расширять сотрудничество с Анкарой в области экономики, торговли, энергетики, инфраструктуры, а также высоких технологий и цифровой экономики.

Вскоре за заявлением главы турецкой дипломатии из Анкары последовало и другое заявление, на которое СМИ обратили меньше внимания. Глава управления по коммуникациям Ак-Сарая Фахреттин Алтун подчеркнул: Турции, получающей приказы от Запада, больше нет, страна проводит независимую политику. «Говорим это чётко и однозначно: подконтрольной Западу и неспособной разработать свою независимую политику и стратегию Турции больше нет». По мнению этого влиятельного чиновника, Анкара уже сегодня может позволить себе роскошь проводить устойчивую и независимую линию, а также стратегию в регионе. Немаловажно, что Алтун посетовал и на антитурецкую кампанию, ведущуюся западными медиа. 

В своих публичных заявлениях турецкие представители явно пытаются создать у российской стороны чёткое представление о последовательности своих действий на пути формирования подлинно самостоятельного внешнеполитического курса (несмотря на членство в НАТО и тесные связи с Западом, о которых мы ещё поговорим). Если верить искренности намерений турецкого руководства, речь как будто бы идёт о готовности Турции строить новый, созидательный и полицентричный миропорядок. Неслучайно Фидан уточнил, что его страна всерьез рассматривает БРИКС как «хорошую альтернативу» Европейскому союзу. В европейское объединение на правах полноправного участника, как известно, Турция стремилась более четверти века, постоянно наталкиваясь на вежливый отказ: мол, вы не соответствуете западным ценностям. 

И действительно декларативно-риторически турецкое руководство в лице президента Эрдогана или его министра Фидана в некотором смысле последовательны. Да, турки уже много лет подряд возглашают с трибуны Совбеза ООН (и не только) «мир больше пяти» – dünya beşten büyüktür. Кроме того, американо-турецкие и шире западно-турецкие отношения переживают затяжной упадок (и перенос предполагаемой встречи Эрдогана и Байдена с 9 мая на неопределённый срок – тому явное подтверждение). Соответствующие оценки откровенно звучат и в западных медиа, которые уже более 10 лет не пишут и не сообщают о Турции, так, как будто бы она была интегральной частью западного мира. Между тем ближневосточная страна – старейший член НАТО, состоящий в альянсе более полувека. Как гласил заголовок доклада американского Совета по международным делам CFR «Турция – и не друг, и не враг».

Для турок идея войти в БРИКС логично совпадает с проводимым международным курсом даже начала нулевых, когда Турция еще не была Enfant terrible («несносным ребенком») в восприятии западного мира. Партию справедливости и развития Эрдогана всегда отличала способность «сплясать и вашим, и нашим», что в немалой степени способствовало и коммерческим дивидендам на новых для Турции азиатских и африканских рынках. Иными словам, турки увидели смысл в переориентации на более доступную политику расширения рынков сбыта. Так что в этом измерении стремление Турции в БРИКС, если угодно, – скорее именно «курс», нежели «дрейф». Показательно, что если в 2002 году, когда эрдогановская партия только пришла к власти, доля ближневосточных государств в торговле составляла лишь 10%, то в 2011 году она повысилась до 21%. Между тем доля Евросоюза в торговле с Турцией постепенно снижается.

Вместе с тем при оценке перспектив вступления этого игрока в БРИКС нельзя игнорировать некоторые обстоятельства. Во-первых, по данным Евростата, Турция стала пятым по величине торговым партнёром ЕС в 2023 году, на её долю приходится 4,1% от общего объема торговли товарами ЕС с миром (по сравнению с 3,3% в 2022 году). Во-вторых, что не менее репрезентативно, ЕС со значительным отрывом выступает крупнейшим партнёром Турции по импорту и экспорту товаров. В 2023 году 41% экспортируемых товаров Турции предназначался для ЕС, а 29% импортируемых товаров страны были произведены в Старом Свете. 

Соответственно, задача предстоящего саммита БРИКС и предшествующих ему консультаций – донести до турецкого руководства консолидированную позицию участников. Позиция же должна выражаться в том, что процесс вступления в организацию налагает на потенциального кандидата многие обязательства, которым он должен соответствовать. В частности, неплохо было бы определиться, кто является в перспективе основным торговым партнером Турции – ЕС или члены БРИКС, включая Россию? И если речь идёт о переориентации Турции в сторону мирового большинства, то в этом случае неплохо было бы показать и доказать это не только на словах. Вопрос отнюдь не праздный, учитывая масштабы блокировок межбанковских платежей, ставших проблемным фактором двусторонних торгово-экономических связей.

Скептики также вполне обоснованно убеждены: торопиться принять члена НАТО и ассоциированного члена Евросоюза, каковым является Турция, в ряды организации БРИКС не стоит. Ведь не секрет, что турки буквально опутаны американской банковской системой. Симптоматично, что негативные рейтинги МВФ, S&P, Fitch мгновенно отражаются на курсе турецкой лиры так, будто бы речь идет о курсе доллара – настолько тесно республика в финансовом отношении связана с коллективным Западом, не говоря уже о военно-политической составляющей. Кажется, Турция без особых угрызений совести (даже депутаты от правящей партии голосовали единогласно) дала зелёный свет Швеции и Финляндии на их пути в НАТО. Правда, предварительно она обставила этот процесс некоторыми условиями, которые стали известны, как Мадридские соглашения. Кстати, почему бы теперь Анкаре, до начала процесса вступления, не подписать с БРИКС некоторый аналог этих соглашений, дав обязательства всем участникам «не представлять угрозу» их безопасности? В этом случае турецкая сторона ощутила бы на себе весь груз ответственности перед незападным миром.

Не всё же декларации одни о «мире больше пяти» с высоких трибун провозглашать, можно и делами конкретными их подкрепить, тем более что намерения высказаны.

Юрий Кузнецов, по материалам: Фонд стратегической культуры

фото: dailysabah.com