Жил отважный капитан: 130 лет со дня рождения Эрнста Юнгера

Эрнст Юнгер смотрел в глаза смерти в годы Первой мировой, дистанцировался от нацистов, служа в вермахте во Вторую мировую, водил дружбу с парижской богемой и принимал ЛСД* с изобретателем этого вещества. В честь Юнгера называли бабочек и жуков. Он презирал индивидуализм и учил беречь личную свободу, часто рисковал, но дожил почти до 103 лет. Сегодня в мире (и в России тоже) сложился настоящий культ Юнгера, поскольку не только его произведения служат источником интеллектуального и эстетического наслаждения, но и сам он – герой, денди, эрудит и независимая личность – в наши смутные времена служит достойной ролевой моделью. 29 марта исполняется 130 лет со дня рождения этого удивительного человека.

«Утонченное чувство чести»

В 1913 году гимназист Юнгер сбежал из дома и, подделав документы, записался во французский Иностранный легион. Юный Эрнст искал приключений, а Африка казалась местом, где их будет хоть отбавляй. Но казармы близ глухого алжирского городка Сиди-бель-Аббесе мало соответствовали романтическим ожиданиям. Вместо приключений муштра под палящим солнцем в компании неотесанных сослуживцев. Новая попытка сбежать, на этот раз из лагеря легионеров, закончилась попаданием в гарнизонную тюрьму. Вытащил его оттуда отец, Эрнст Георг, сумевший не только отыскать Эрнста-младшего, но и доказать его военному начальству, что контракт недействителен, поскольку подписан несовершеннолетним.

Юнгер в форме французского Иностранного легиона UBL/Vostock Photo

Кто знает, как сложилась бы судьба Юнгера, не сумей родитель вернуть его из Африки. Но, пожалуй, не менее важное значение для всей жизни нашего героя сыграл один данный родителем наказ. Когда годом позже Эрнст добровольцем отправился на поля Первой мировой, отец посоветовал ему вести дневник. На фронт Эрнст уходил с записной книжкой в кармане и во время войны в самых немыслимых условиях фиксировал в блокноте свои впечатления и мысли. В 1920 году, опять же по совету отца, эти записи были переработаны в книгу «В стальных грозах».

На фронте лейтенант Юнгер отличался редкой отвагой. После каждого ранения, а их было 14, он спешил вернуться в строй, даже несмотря на то, что два последних оказались настолько тяжелыми (оба в легкое), что, получив их, Юнгер буквально прощался с жизнью.

«В бою он был храбр, но не от избыточного энтузиазма и не из принципа, а руководствуясь лишь утонченным чувством чести, когда малейший намек на трусость отторгается с брезгливостью как нечто нечистое», – писал Юнгер в романе «Лейтенант Штурм» о герое, в котором без труда угадывается сам автор. Среди его боевых наград Железный крест I степени и высшая прусская военная награда того времени Pour le Mérite (орден «За заслуги», или «Голубой Макс»).

В 1920 году Юнгер за свой счет издал «В стальных грозах». Успех его дебютное произведение имело оглушительный. К середине десятилетия книга выдержала 10 изданий, разойдясь тиражом несколько сотен тысяч экземпляров. Совсем еще молодой писатель-фронтовик стал настоящей звездой. Эрнст Никиш описывал Юнгера так: «Человек невысокого роста, стройный, с военной выправкой; узкое, с резкими чертами лицо; сдержанное поведение, привычка очень хорошо продумывать свои слова; ворчливая манера говорить, как у офицера. Он производил впечатление человека ухоженного и всегда держащего себя в руках. Его предложения напоминали тщательно отшлифованные афоризмы».

Единственным несовпадением с ожиданиями людей, воображавших Юнгера по его книгам, была его миниатюрная, как он сам выражался, комплекция. Описывая первую встречу с писателем и художником Альфредом Кубином, он иронично заметил, что тот представлял его себе «одним из тех высоких рыцарей при дворе короля Артура».

Во всем Юнгер умел держать дистанцию – и в наблюдениях за войной, и в дружбе, в которой, как он признавался писательнице Банин, ценил прочность и долговечность, а не бурные эмоции.

Порой его рисуют этаким светским львом: элегантным немецким офицером, фланирующим по улицам и салонам оккупированного Парижа. «Я плохо представляю себе Юнгера в салонах, – возражала на это Банин, оставившая, кстати, целых три книги о нем. – Что делать там этому заядлому читателю Библии, этому провидцу, для которого жизнь – лишь прозрачная завеса между нами и смертью?»

Капитан вермахта Эрнст Юнгер на выставке в Париже, 13 мая 1942 UBL/Vostock Photo

«Приключения такого рода»

Начав с побега в Африку, Юнгер до глубокой старости много путешествовал по дальним странам. Лишь отпраздновав 100-летие, он сказал, что, пожалуй, «больше не будет искать приключения такого рода». Его привлекали места, которые еще не успели обуржуазиться, а лучше вообще мало подверглись влиянию западной цивилизации. Поэтому Африка была в приоритете, а также джунгли Бразилии, Азорские острова и тому подобное.

Юнгер искал и находил архаичное, неиспорченное и на территории Европы: в деревнях Норвегии, где был летом 1935-го, и на островах Сардиния и Серпентара, куда отправился в 1954 году. Впечатления об этих путешествиях он изложил в книгах «Мюрдун», «На сарацинской башне» и «Серпентара» соответственно. Южноамериканский вояж описан в книге «Путешествие по Атлантике». Значительная часть юнгеровских дневников серии «Семьдесят минуло» также посвящена путешествиям.

Не остался не увековеченным в прозе и юношеский африканский побег, о нем Юнгер написал в первые годы своей «внутренней эмиграции» в книге «Африканские игры».

Чуть ли не единственная страна, о которой он не захотел ничего написать, – США. В разговоре с Банин Юнгер как-то обронил, что «отдал бы весь Нью-Йорк за один столетний вюртембергский дуб».

Собирался Юнгер и в Советский Союз, когда благодаря перестройке появилась такая возможность. В 1991 году все было готово к путешествию (писателю в ту пору было 97 лет), но тут случился августовский путч, и поездку пришлось перенести на неопределенный срок.

Жизнь в дневниках

Дневники Юнгера – особое литературное явление. Некоторые предпочитают их всему остальному, что он писал. Собственно, и книга «В стальных грозах», положившая начало его литературной славе, была отредактированным военным дневником. Юнгер, кстати, постоянно переписывал свои тексты, совершенствуя их стиль, так что ряд его книг, в том числе и «Грозы», известны в нескольких редакциях.

Дневники 1920-х и начала 1930-х – своего самого острого политического периода – писатель уничтожил, когда нацисты начали устраивать обыски у его соратников. Так что настоящая дневниковая эпопея Юнгера началась в 1942-м с выходом книги «Сады и дороги» – заметок, сделанных в первые два года Второй мировой.

За «Садами» последовали еще пять дневниковых книг, объединенных в цикл «Излучения». Он проводит читателя через всю войну и послевоенные годы – до 1948-го.

По словам Альберта Хоффмана, знаменитого химика, изобретателя ЛСД* и большого поклонника Юнгера, название было выбрано удачно. «Излучение – это самое точное слово, чтобы выразить то влияние, которое оказали на меня литературные работы Эрнста Юнгера и его личность», – писал он в мемуарах.

Следующий дневниковый цикл Юнгер начал, когда ему исполнилось 70, он так и называется: «Семьдесят минуло». Цикл состоит из пяти томов, охватывающих период с 1965-го по 1995 год. Почти все дневники Юнгера изданы на русском.

Фантаст-провидец

Юнгер был также писателем-фантастом. Его четыре философско-фантастических романа – «На мраморных утесах» (1939), «Гелиополь» (1949), «Стеклянные пчелы» (1957), «Эвмесвиль» (1977) – это книги, посредством которых Юнгер смог высказать свои мысли о настоящем и будущем человечества в доступной для широкого круга читателей форме.

«На мраморных утесах» вышла вскоре после начала Второй мировой, и в реалиях книги угадывались приметы времени: страна Большая Лагуна подвергается нападению варварских орд под предводительством Старшего Лесничего, одержимого жаждой власти и насилия. Велик соблазн интерпретировать все это, как критику нацизма, благо и Старший Лесничий напоминает одновременно и Гитлера, и Геринга. Но Юнгер открещивался от роли диссидента, слишком банальной для утонченного эстета: «Не надо сводить мою работу к протесту».

В «Гелиополе» будущее человечества показано невесело: продвинутые технологии (среди прочего в книге описан прибор, известный нам сегодня как мобильный телефон), полеты на дальние планеты сочетаются с деспотической властью и кастовым устройством общества. «Стеклянные пчелы» – печальный прогноз Юнгера относительно того, какое будущее несет людям развитие техники. Роботы и искусственный интеллект обеспечивают комфорт, но он куплен ценой разобщения и утраты личной свободы. Тема свободы еще более тонко разбирается в «Эвмесвиле» – истории о городе-государстве, где с инакомыслящими не борются, а соблазняют материальными благами, превращая в лакеев власти.

Слава психонавтам

Отец Юнгера был химиком и убежденным позитивистом, считавшим, что наука может объяснить всё. У Юнгера смолоду развилась аллергия на такую точку зрения. Его интересовали мифы, магия, жизнь духа и все те многочисленные явления, не поддающиеся рационализации. Он всегда стремился выйти за пределы обыденного сознания – пограничные переживания на войне тоже относились к этому.

Свои опыты он систематизировал в книге «Приближения». Здесь отчет по всем испробованным «веществам» – от кофе, пива и табака до кокаина*, хлороформа*, мескалина* и ЛСД*. Как всегда у Юнгера, это избавленный от лишних эмоций рассказ естествоиспытателя, плюс очерки о роли психоактивных веществ в развитии цивилизации и искусства.

Что касается искусства, то в 1982 году Юнгеру присудили одну из самых престижных немецких, а теперь и международных наград – премию Гёте.

Юнгер в обществе президента Франции Франсуа Миттерана и канцлера Германии Гельмута Коля Bernd Weissbrod/DPA/Vostock Photo

На празднование 100-летия в городок Вильфинген, где писатель жил последние полвека, прибыли канцлер ФРГ Гельмут Колль и президент Франции Франсуа Миттеран. Юнгер отмечал юбилей так, словно за его плечами не было целого века, – не отказывая себе ни в вине, ни в табаке.

«Кто когда-либо в последние годы сидел рядом с Эрнстом Юнгером, тот не мог не удивляться юношескому задору, гибкости ума и тела этого все же очень пожилого человека. Все еще стройный и прямой, офицер и человек искусства в одном лице, очень независимый и собранный во время беседы, в словах и жестикуляции сначала несколько сдержанный, а затем все же очень сердечный», – писал журналист Клаус Вайлер.

В 100 лет у Юнгера еще были силы бороться с энцефалитом, развившимся после укуса клеща. Но все же закаленный в стальных грозах офицер постепенно слабел. В 101 год он принял крещение в католической церкви. 17 февраля 1998 года, не дожив полтора месяца до 103-летия, Юнгер покинул этот мир. В одном из последних интервью, отвечая на вопрос, что он думает о смерти, Юнгер вспомнил опыт своей боевой молодости: «Когда меня тяжело ранили в 1918 году и я упал, думая, что умираю, это было одно из самых счастливых мгновений моей жизни – покой и счастье».

________________________

* Редакция журнала «Профиль» не одобряет употребление наркотических и психотропных веществ, они опасны и вредны для здоровья