Угождать публике или вести ее за собой: каким получился байопик «Моди: Три дня на крыльях безумия» Джонни Деппа
30 января в российский прокат выходит новый фильм Джонни Деппа «Моди: Три дня на крыльях безумия». И тем интереснее его посмотреть, если учесть, что в последние несколько лет актер сам нередко берется за кисть.
Большинство знает Деппа как актера, кто-то, возможно, следит за его музыкальными выступлениями. Но живопись – увлечение относительно недавнее. И можем предположить, что для него именно она стала способом излить переживания и мысли последних лет своей бурной жизни. Достаточно вспомнить его недавнюю серию картин, на одной из которых он изобразил свою бывшую возлюбленную и мать своих детей Ванессу Паради в стиле карт Таро. Поэтому в образе художника-бродяги, а также в его выходках и размышлениях об искусстве нет-нет да и угадывается образ самого Джонни Деппа.
Нет смысла пересказывать биографию Амадео Модильяни. Достаточно и трех дней, чтобы понять, чем дышал и что видел вокруг себя художник. Приятно, что в отличие от многих байопиков здесь нет ничего драматичного. С первых кадров мы оказываемся в начале XX века на Монпарнасе, где витрины дорогих кофеен контрастируют с нищими жителями, а ночью парки и улочки превращаются в фейерверк красоты и настоящего праздника.
Герой Риккардо Скамарчо, с одной стороны, сливается со всем этим безумием и шумной богемой, с другой – кажется неприкаянным. Его работы авангардны, но не вписываются ни в одну из популярных ниш. И если его друг-художник Хаим Сутин умеет абстрагироваться от реальности в своей комнате и рисовать гниющее мясо, не замечая липнущих к нему мух, то Модильяни, напротив, идет по городу в полубреду и видит реальность скрытую – идущих ему навстречу мертвых солдат.
При этом мир художника – не только про Weltschmerz, или мировую скорбь. Здесь есть место шуткам, дружбе и настоящей любви. Чего только стоит сцена в начале фильма, где французские буржуа с недовольством смотрят на Амадео Модильяни, но, когда он подходит к самому недовольному и рисует портрет его жены, тот смягчается. Однако стоит генералу обратиться к оборванцу с просьбой нарисовать портрет и его жены, как художник бесцеремонно отказывает ему и провоцирует драку.
Но кажется, Модильяни не так ранят синяки, как ощущение, что в мире искусства он остается невидимкой. С одной стороны, он жаждет признания, но, получив отказ, вступает в болезненный спор, после которого готов сам крушить свои творения.
По-видимому, байопик о Модильяни стал для Джонни Деппа способом пережить творческий кризис и отрефлексировать насущные вопросы. Для кого мы создаем искусство – для себя или других? Ведь многие современники, включая знатоков искусства, считали его творчество безрадостным, при этом признавая его гений. Их реакцию понять можно: во время войны, когда меньше всего хочется думать о смерти, такие портреты с безжизненными глазами-пуговицами на лицах не повесишь на стену.
В другой сцене Амадео Модильяни пытается продать свои работы коллекционеру и меценату Морису Ганья, которого сыграл Аль Пачино. «Вы скульптор, а не художник», – заключает он, предлагая за три работы всего 80 франков. Несмотря на то что Модильяни не впервые пришлось сталкиваться с критикой, мы видим, как его оскорбило, что человек, который сам ни разу ничего в жизни не создал, самоутверждается за счет таких отчаянных и нищих, но глубоко переживающих красоту и боль этого мира.
Успех и признание не всегда являются критериями искусства. И это обстоятельство заставляет свободных художников смириться с мыслью, что их работы, возможно, никто никогда не увидит. Модильяни отказывается продавать картины, но не от обиды, а в знак протеста против самой системы, в которой искусство оценивают те, кто ничего в нем не смыслят.
С другой стороны, художники лгут себе, что не нуждаются в признании. Ведь в этом случае они не показывали бы свои работы никому. Модильяни хотел, чтобы его увидели. И к счастью, в его жизни был человек, который видел талант художника. Им стала поэтесса Беатрис Гастингс, его модель и муза. Они жили в одной квартире и проводили вечера в разговорах о красоте и искусстве.
Так вышло, что полотна Амадео Модильяни, которые не вписываются ни в одну классификацию «измов», стали цениться лишь после его смерти. Не случайно его прозвище Моди созвучно французскому слову maudis, то есть проклятый. Человек, благословленный даром художника, был вынужден мириться с безвестностью и нищетой до конца своих дней.
При этом фильм «Моди: Три дня на крыльях безумия» в отличие от многих подобных историй не пытается вызвать жалость к судьбе главного героя. Повествование не обрывается трагически, но заставляет подключиться к диалогу о том, что важнее – угождать публике или творить, создавать понятное искусство для людей, которое украсит квартиру, или замыкаться в собственном мире, игнорируя чужие потребности. Как понять, где грань между свободой и независимостью творца и высокомерием? Посмотрим, что думает об этом автор.
Запись Угождать публике или вести ее за собой: каким получился байопик «Моди: Три дня на крыльях безумия» Джонни Деппа впервые появилась PEOPLETALK.