Что появится на месте «Англетера» уже весной. Основатель кинотеатра рассказал «Бумаге», сохранится ли дух легендарного киноклуба

— А как вам обновленный дизайн кинотеатра?

— Я могу ошибаться, но [новый дизайн] мне напоминает какой-то отрывок из «Гэтсби». Я не могу сказать, что это авторский дизайн, — скорее, довольно избитая визуализация. Мне кажется, что время подобного сорта концепций ушло. Это, наверное, возможно в небольших вип-залах, но в массовой культурной институции, которая предполагает большое количество разных людей, должны быть более строгие и простые стандарты.

— Какие еще изменения в кинотеатре уже понятны?

— Как было раньше, уже точно не будет. Наш Кино&Театр всегда был доступен, и билеты не были радикально дороже, чем в других. Из-за уменьшения количества мест в зале цены [на билеты] неизбежно будут выше. Это оттолкнет какую-то часть наших посетителей.

— Ощущаете ли вы риск, что теперь кинотеатр станет более массовым в культурном смысле?

— Конечно, да. Если всё будет превращаться в непонятно что, то мы будем вынуждены отойти от этого проекта. Мне мое имя и мои принципы весьма дороги.

У меня язык не поворачивался назвать наш Кино&Театр просто бизнесом — это нечто большее: некий клуб по интересам, где встречались друзья, единомышленники, любители  и профессионалы от кино, всегда были разговоры, споры, обсуждения и эмоции. Мне бы не хотелось, чтобы это место превращалось в ларек — пусть, и весьма дорогостоящий. У нас был свой дух, и мы попытаемся его сохранить, насколько это будет возможно.

Я точно знаю, что прошлая концепция была рабочей. Давайте попробуем что-то поменять и посмотрим, что выйдет, однако мне кажется, что превращение в обычный кинотеатр не будет никому сулить сверхприбыли. Любые концепты возможны и нет ничего страшного в том, что что-то будет меняться. Наверное, это и называется «жизнь». Но сохранить лицо всегда важно.

— «Кино&Театр» был значимой площадкой в культурном смысле — у вас проходили премьеры, встречи с режиссерами и фестивали кино. Получится ли это сохранить?

— Да, безусловно это обсуждалось, и все заинтересованы в том, чтобы сохранить эти традиции. Наверное, что-то отвалится, но мы постараемся сохранить всё по максимуму. Основная проблема в том, что, например, для премьер фильмов у нас и так было не много мест, чтобы всех разместить, а уменьшение мест, безусловно, наложит еще больше ограничений.

— Вы и ваша команда занимаетесь сейчас еще какими-то проектами помимо «Кинот&Театра» в «Англетере»?

— Сейчас у нас есть два проекта «Кино&Театра», связанных с организацией регулярных кинопоказов. Они абсолютно «неанглетеровского» формата, но тоже с акцентом на хорошее, правильное кино. Например, в «Иннополисе» уже четыре года успешно существует наш кинотеатр — он пока единственный в городе. Несколько месяцев назад мы открыли вторую площадку в загородном клубе в Репино-Ленинское с более семейным форматом. Сейчас поступает много предложений открыть что-то еще в новом месте.

Помимо кинотеатров, мы занимаемся производством и собственного киноконтента: за последние годы мы выпустили фильмы «Последний вальс», «РокБаритон», мини-сериал «Время непохожих» про художников-нонконформистов, а также в прошлом году начали документальный проект с линейкой фильмов о семействе Таймановых.

В прошлом году мы закончили производство полнометражного документального фильма «Высокая вода», где главный рассказчик — питерский художник Анатолий Белкин. Это не просто байопик и рассказ о жизни художника, а картина с очень глубоким философским подтекстом и аллегорией на повышение уровня напряженности в обществе и о том, что нас всех может спасти. Мне кажется принципиально важным представить эту картину на зарубежных и отечественных фестивалях, чтобы ее увидели наши друзья и партнеры. Возможно, это как-то сблизит людей, которые не так давно сидели за одним столом и мирно общались друг с другом.

Работы сейчас хватает, но, безусловно, без «Кино&Театра» в «Англетере» как-то непривычно.

— По вашему мнению, как сейчас обстоят дела с кинокультурой и индустрией кино в России в целом?

— Я не разделяю оптимистичные взгляды Министерства культуры о том, что у нас всё хорошо. Уход голливудских блокбастеров — это основной бич, который накрыл индустрию кинотеатров. Мы справляемся, как можем, но российские фильмы закрывают не все бреши — их недостаточно. Много фильмов выходит в новогодние праздники, но в году всё же больше недель.

Есть доля пиратского проката — все про это знают: покупаешь билет на короткометражку, а смотришь, например, «Оппенгеймера». К сожалению, это серый рынок и измерить его нельзя — всё на уровне догадок, и говорить о нем бессмысленно.

Уровень развития киноиндустрии зависит от ее размера — от количества экранов. По всей России мы наскребем их около 4500 — это чрезвычайно мало. В США их 48 тысяч, в Китае — 80 тысяч. Можно делать замечательное кино в России, но из-за маленького количества экранов вы просто никогда его не окупите и не соберете деньги. Именно поэтому кино у нас — не самоокупающаяся индустрия, а с самого начала живущая на государственные дотации и невозвратные деньги. 

С моей точки зрения, в первую очередь нужно уделять внимание развитию рынка — он сам потом подтянет производство кино, а не раздавать деньги на зачастую бессмысленные фильмы, о которых никто не знает.