Пакистанский сепаратизм и стратегия хаоса. Борьба белуджей за «независимость»

Проблема белуджского сепаратизма, по признанию пакистанских исследователей, существует не меньше времени, чем само государство Пакистан, однако властям всё это время удавалось держать эту проблему под более или менее успешным контролем. Однако по мере того, как на всем Большом Ближнем Востоке нарастают процессы неустроенности и нестабильности, они начинают всё более остро отзываться и в Белуджистане. Как и в обсуждавшейся в предыдущей статье провинции Хайбер-Пахтунхва, здесь неустроенность тоже взрывается крупнейшими эксцессами, которые тоже обнаруживают крайне тревожные для Пакистана черты. Кроме того, Белуджистан, как и Хайбер-Пахтунхва, находится на границе с Афганистаном, и потому исследователи поднимают естественный вопрос: не является ли происходящее в Хайбер-Пахтунхве связанным с ростом сепаратистских настроений в Белуджистане? Попробуем разобраться в этом вопросе подробнее. Читайте также: Пакистанский сепаратизм и стратегия хаоса. Пуштунский вопрос Бедный, но гордый Белуджистан является домом для народности белуджей, которую исследователи относят к иранской группе кочевых народностей с сильно выраженным племенным делением, причем это деление сохраняется и по сей день. Численность населения белуджей, согласно данным переписи населения 2023 года в Пакистане, составляет около 6 млн человек (40% от населения провинции). Значительное количество белуджей населяет пограничную с Пакистаном иранскую провинцию Систан и Белуджистан. В этой связи отметим на полях, что проблема белуджского сепаратизма из Пакистана тянется в сторону соседнего Ирана, где она тоже вызывает беспокойство. Так, в январе 2024 года Иран даже нанес ракетный удар по лагерям белуджских сепаратистов, действующих в Иране с территории Пакистана. А Пакистан почти сразу ответил симметричным ударом по белуджским сепаратистам, которые действуют уже на территории Пакистана из Ирана. Также отметим, что более трети населения пакистанской провинции составляют пуштуны, которые являются этническим большинством в ее столице — Кветте. Белуджистан является самой большой по площади провинцией в стране, однако при этом находится на последнем месте из четырех основных провинций по численности населения. Средняя его плотность составляет всего 43 человека на квадратный километр. Для сравнения, в соседней Хайбер-Пахтунхве, о которой шла речь в предыдущей части, средняя плотность населения превышает 400 чел./км². Гористая местность на большей части территории, а также особенности распределения федерального бюджета в Пакистане — по численности населения провинций — очень сильно затрудняют развитие любой инфраструктуры в Белуджистане. Поэтому население в целом живет где-то на грани между бедностью и нищетой, причем отчетливо ощущает на себе пренебрежение со стороны федеральных властей. При этом история британского владычества в Южной Азии сохранила немало примеров, которые свидетельствуют о готовности белуджской племенной элиты торговать своими услугами, территориями и ресурсами даже в ущерб интересам своего народа. Кстати, в Белуджистане находятся основные, пусть и довольно скромные, разведанные запасы пакистанского газа. Более того, ряд экспертов полагает, что надлежащая разведка природных недр в этой горной провинции могла бы полностью решить острейшую проблему Пакистана с собственными энергоресурсами. Однако пакистанские власти пока не торопятся следовать этой рекомендации. Диверсантов заказывали? В 1970-е году попытки использовать и подогревать сепаратистские настроения в Белуджистане предпринимал СССР — во время войны в Афганистане. Считает, например, группа исследователей новостного портала News Central Asia, ссылаясь на закрытые источники из числа бывших советских спецслужбистов. Логика этой работы со стороны СССР была в принципе понятной: поскольку Пакистан эффективно поддерживает афганских моджахедов в борьбе против армии СССР, то необходим симметричный подрыв пакистанской стабильности. Диверсионную сеть создавали вокруг «Студенческой организации Белуджистана», вербуя молодежь с левыми взглядами и используя обширные связи индийской разведки RAW. Несмотря на то, что исследователи как бы пытаются назначить СССР на роль застрельщика местного сепаратизма, сообщаемые ими сведения говорят об обратном. СССР пришел в Пакистан на уже весьма «удобренную» почву сепаратизма, которую готовили значительно раньше. Оружие будущим повстанцам также шло через Индию, отношения которой с Пакистаном всегда были враждебными. Основной идеологический мотив, который внедрялся в организацию, — национализм, нацеленный на восстание против угнетения со стороны титульной для Пакистана народности пенджабцев. Так появилось, как считают исследователи, движение-прародитель того, что теперь называется «Армия освобождения Белуджистана» (АОБ). После распада СССР деньги поступать перестали, и эта деятельность АОБ была естественным образом свернута. Однако сама сеть контактов и структура организации никуда не исчезли (что еще раз подтверждает тезис о том, что СССР был скорее ее временным и ситуативным пользователем), и, как сообщают те же исследователи, в начале 2000-х годов снова ожила с приходом США и их «контртеррористической» операции в Афганистане. Американцы официально оперлись на помощь Пакистана, которую предложил упомянутый в предыдущей части президент-диктатор Пакистана генерал Первез Мушарраф. Вновь ссылаясь на закрытые источники, исследователи сообщают, что США помогала и Россия. Американцам предоставляли информацию и опыт наших ветеранов спецслужб по взаимодействию с Пакистаном, которых у оперативников из США явно не доставало. В принципе, учитывая, что в начале 2000-х Россия еще крепко надеялась на вхождение в западный мир и активно предлагала администрации тогдашнего президента Джорджа Буша-младшего свою помощь в борьбе с терроризмом, эта версия событий выглядит в целом правдоподобной. Новые способы — новые цели И вот в начале 2002 года в Белуджистан прибыла первая группа инструкторов уже из Афганистана, и появился первый лагерь подготовки, в котором «студентам» проповедали новую доктрину о Великом Белуджистане и праве угнетенных наций на независимость. Попутно им передавали опыт диверсионной работы и, что показательно, учили использовать соцсети для организации массовых протестов. Иными словами, вели подготовку в Пакистане «оранжевых» активистов — ту же, которая была в тот период запущена США во многих странах Большого Ближнего Востока. То есть американцы решили отплатить Мушаррафу за его помощь совсем не добром. Работа шла с размахом. Уже к 2005 году количество подобных лагерей в Белуджистане достигало полусотни, причем в каждом проходили обучение от 300 до 500 человек. Гористая местность с большим количеством глухих ущелий и сравнительно низкая плотность населения немало способствовали этой деятельности, а массовая бедность позволяла получать новых агентов нестабильности по низким ценам: рядовым оперативникам платили по $200 в месяц, а командирам групп — по $300. Плюс солидные (по местным меркам — очень солидные) премии за успешные диверсионные акции. Здесь же отчетливо прослеживается связь АОБ с Афганистаном, который стал каналом поставки оружия повстанцам вместо Индии. А позднее на территории Афганистана появились полноценные лагеря подготовки и убежища для боевиков АОБ. О том, на что нацеливали «революционную» белуджскую молодежь новые американские операторы АОБ, догадаться нетрудно. Именно с начала 2000-х годов в сторону Пакистана стал всё больше поглядывать Китай, прицелившись к строительству глубоководного порта Гвадар — как раз на побережье Белуджистана. Китай интересовала возможность проторить более короткий маршрут на Ближний Восток и в Африку, минуя необходимость огибать своими товарами Индию. Поэтому не удивительно, что белуджский национализм «вдруг» приобрел не только антипенджабские, но и антикитайские обертоны. И хранит их по сей день. За прошедшие годы АОБ ветвилась, образуя различные «националистические» движения, которые затем снова сливались, ветвились, меняли названия — в полном соответствии с логикой действия сетевых террористических структур. Ее боевики, включая смертников, действовали не только в Белуджистане, но и в соседнем Синде. Террористическая активность включала в себя убийства представителей силовых ведомств, нападения на блокпосты, военные базы, населенные пункты и полицейские участки, диверсии на объектах инфраструктуры (например, газовой) и другие подрывные действия локального характера, в том числе против граждан и проектов Китая. Счет жертв идет на тысячи человек, а цифры материального ущерба исчисляются миллиардами долларов. С 2000-х годов об этой активности было написано немало, однако особый интерес представляет деятельность АОБ (и других белуджских сепаратистских организаций) в период после отставки правительства премьер-министра Пакистана Имрана Хана в 2022 году. Здесь наблюдается увеличение и масштаба, и организованности нападений, а также сочетание их с другими формами гражданского протеста. К последним можно отнести серию забастовок рыбаков на юге Белуджистана в конце 2023 — начале 2024 года, когда поводом для обострения столкновений с полицией стало убийство полицейского, а также массовое шествие (так называемый «долгий поход на Исламабад», по местной протестной традиции) против полицейского произвола в Белуджистане, организованное в конце 2023 года. Последняя акция вызвала крупный резонанс, поскольку протестующих поддержали некоторые высокопоставленные представители судейского сообщества Пакистана. Знаковое нападение АОБ произошло 26 августа 2024 года, когда боевики совершили сразу 11 скоординированных атак и диверсий в разных районах Белуджистана. По разным данным, было убито от 50 до 70 человек, поврежден газопровод и железнодорожные пути, террорист-смертник атаковал военную базу. При этом группы белуджских сепаратистов блокировали дороги в пограничном с Пенджабом округе Мусахель, останавливали автобусы и выборочно расстреливали пассажиров-пенджабцев. Аналитики отмечают эту дату как момент качественного изменения уровня организации нападений АОБ, однако уже в начале 2025 года произошел еще один кардинальный поворот в их тактике. «Мы не сторонники разбоя» Поздним вечером 10 января 2025 года в город Зехри, расположенный в округе Хуздар (центральная часть Белуджистана), вошла колонна боевиков численностью до 80 человек на грузовиках и мотоциклах. Колонна организованно разгрузилась в городе и сразу взяла штурмом штаб местной жандармерии и вооруженного ополчения. Затем на всех подъездных дорогах были выставлены кордоны, а оставшаяся часть боевиков начала организованно грабить и уничтожать административную инфраструктуру. Были разграблены местный банк, здание администрации, а также управление Пакистанского бюро статистики. Часть зданий после разграбления была повреждена и подожжена, а оборудование и компьютеры уничтожены. Во все время акции, которая, по сообщениям очевидцев, длилась более 8 часов, сепаратисты общались с местными жителями и транслировали сообщение о захвате района через громкоговорители местной мечети, также взятой под контроль. Армия Пакистана собрала рейд только к утру 11 января, однако сепаратисты не стали дожидаться силовиков и организованно покинули город до подхода пакистанского контингента. Характерно, что, по сообщениям СМИ, боевики никого не убили, включая захваченных в жандармерии правоохранителей! И это не единичный случай применения новой «ненасильственной» тактики. Уже 19 января в Турбате, расположенном всего в 120 км от упомянутого выше порта Гвадар, неизвестные захватили, разграбили и сожгли полицейский участок, взяв в заложники всех сотрудников. И снова ни одного убитого! То есть можно сказать, что местные сепаратисты вдруг начали интенсивно работать на свой имидж борцов за добро и справедливость, старательно (и небезуспешно) показывая при этом полную несостоятельность местных властей и силовых ведомств. Подобная смена тактики должна всерьез обеспокоить правительство Пакистана. Ведь одно дело, когда против него работают террористы, убивающие людей общественно-опасным способом, и совсем другое — когда местные жители выдвигают против власти обвинения во внесудебных расправах и полицейском произволе (то есть репрессиях), и при этом появляется некая «гуманная» сила, которая демонстрирует полную несостоятельность этого самого полицейского аппарата, как бы защищая людей от него. Эта сила вполне может заявить о своих правах на власть, особенно в свете того, что официальное правительство не справляется с обеспечением элементарного уровня жизни населения. Иными словами, сепаратизм в Пакистане может в самом скором времени получить реальный шанс — и в Белуджистане, и в Хайбер-Пахтунхве. Более того, за действиями в обеих провинциях тенью стоит новая афганская власть талибов (организация, деятельность которой запрещена в РФ), про связи которой с США тоже написано немало. И потому, на прозвучавший выше вопрос, что же может быть общего у таких вроде бы разных сил, как белуджские националисты и пуштунские исламисты, вполне можно ответить так. Общими могут быть покровители… и наниматели. Чем может ответить на этот вызов Пакистан? Для ответа на вопрос надо рассмотреть, в каком состоянии пребывают его экономика и политическая система. Об этом — в следующей статье. glavno.smi.today