«В 90-е место это было тихое…» Что помнят жители столичного Орехово-Борисово о его прошлом, и сталкивались ли они с одной из самых известных ОПГ

Районы Орехово-Борисово, как Северное, так и Южное, расположены в Южном административном округе Москвы. В 1990-х они на всю Россию прославились из-за действовавшей здесь Ореховской группировки, вот только сами жители этой беды не помнят — не сталкивались. Зато в памяти остались истории о сыне священника, открывшем музей, о летчике, летавшем над Антарктидой, об учительнице из старой школы… О чем еще помнят жители района, чем они отличаются от других москвичей и кому принадлежат частные дома в Царицыно — об этом во второй части нашей беседы рассказала «Мосленте» куратор проходящей в Музее Москвы выставки «Москва без окраин: Орехово-Борисово» Полина Жураковская. Ниже — ее монолог. Про дедушку-полярника Мы собрали множество интервью с жителями Орехово-Борисово. Особенно мне нравятся рассказы одной семьи. Их дедушка участвовал в экспедиции в Антарктиду. Там вертолет потерпел крушение, упал над ледниками. И у нас есть лопасть вертолета, а еще — телеграммы этого дедушки, которые он присылал семье. Они отправлены прямо оттуда, из Антарктиды. Это что-то совершенно невероятное, некий выход за пределы самого себя. Его телеграммы, присланные в Орехово-Борисово, — такие привычные, советские. И там стоит адрес их дома, а ты смотришь и понимаешь, что эти сообщения пришли из места, куда ты никогда в жизни не попадешь. Легче представить себя на космическом корабле, летящем на Луну, чем в Антарктиде. И вот он пишет своей жене поздравление на 8 Марта: «поздравляю праздником удачи тебе борьбе славой». И мы сначала не понимали, о чем речь. Какая слава? Какая борьба? В телеграмме нет же ни заглавных букв, ни предлогов. Но дело оказалось совсем в другом. Говорил он про своего сына Вячеслава. Это была история про сложные отношения родителей и детей-подростков. Про старейшину среди учителей Роза Аркадьевна Родионова, одна из жительниц района, написала книгу об истории «Красной школы», которая находилась в Орехово-Борисово. Школу снесли, сохранился только дом для директора и учителей, который сейчас стоит на территории музея-заповедника Царицыно рядом с метро «Орехово». Роза Аркадьевна долгие годы проработала в «Красной школе». В мае этого года ей исполнилось 100 лет, а самой школе — 110. В книге, а потом и нам она рассказывала, что было там в 1930-х, 1940-х, 1950-х… Родилась Роза Аркадьевна в 1924 году. Работать пошла рано. В школу ее порекомендовала тетя, которая уже там работала. Одна из ее учениц, Зинаида Васильевна Власова, потом руководила школьной библиотекой. У нас с ней тоже есть интервью, а еще — экспонаты от нее. Они совершенно потрясающие. Школа стояла в поселке Ленино, образовавшемся после революции на месте дачного Царицыно. Вот ты думаешь про советское время, пионеров, какие-то торжественные линейки, а эти экспонаты на выставке что-то ломают в этой картинке. И она становится более живой. Здесь есть совершенно чудесный мишка, напоминающий дореволюционные игрушки, плюшевый, подаренный на день рождения Зинаиде Васильевне. Еще есть яичко, которое она сама расписала, когда была маленькой. Ее мама его сохранила. Этому предмету почти 100 лет… Поразительно. Когда ты думаешь про время, про то, сколько лет этим вещам, они становятся особенно трогательными. Про семью священников и первый музей Меня особенно поразила история семьи Казанцевых. Александр Юрьевич Казанцев — потомок священников, которые были настоятелями в храме Иконы Божьей Матери «Живоносный источник» в Царицыно с 1836 года. Его дедушка Василий Владимирович не захотел стать священником. После духовной академии он поступил на исторический факультет Московского университета, а в 1927 году стал директором первого краеведческого музея в Царицыно, который располагался в Кавалерском корпусе. Это очень интересная история. Василий Владимирович собрал очень живую и репрезентативную коллекцию, посвященную екатерининскому времени. Экспонаты находил в том числе и в других музеях, делал запросы. А потом его обвинили в приверженности буржуазной исторической школе и сняли с должности директора. Какое-то время он еще продолжал работать в музее, пока он не превратился фактически в музей колхозного быта. Люди перестали в него ходить, и в итоге он вообще закрылся. Но у нас есть предметы от этой семьи, в том числе книжечка про Царицыно, напечатанная в 1929 году. Это книжечка Василия Владимировича Казанцева с его собственноручными пометками и комментариями. Про свой дом в Царицыно Мой любимый сюжет — истории про деревни, которые были присоединены к Москве в 1960-х. Там есть остатки поселка Ленино, который, конечно, был главным, но были же и Орехово, Борисово, Шипилово — другие деревни и села. Как сказал мне один из собеседников: «Обидно! Мы с борисовскими дрались, а теперь у нас район называется Орехово-Борисово». Он сам был из Ленино. На территории музея-заповедника сохранилось несколько старых домов, один из них стоит точно еще со времен поселка Ленино. Это частный дом, и живет там Евгений Бычков. Дом этот в 1927 году построил его прадед, чтобы сдавать в аренду под дачи. Но тут сын, дедушка Евгения, женился. Выбрал этот дом, чтобы в нем с семьей жить. А у прадеда домов было несколько в этом поселке — кажется, пять. Рядом находился еще один дом начала ХХ века, но его не то в 1990-х, не то в 2000-х снесли. Там был детский сад. Открылся он в 1931 году. До революции этот дом тоже прадеду Евгения принадлежал. Рядом, тоже в своем доме, живет Юрий Житков, друг детства Евгения. Когда его бабушка замуж вышла, ей здесь выделили землю. Они с мужем тоже построили дом. Теперь и он на территории Москвы. Атмосфера там невероятная. А потом выходишь, идешь до метро и через 20 минут попадаешь в центр Москвы. Не верится. Про группировку из 1990-х Конечно, многие слышали про Ореховскую группировку, которая действовала здесь в 1990-е. Но никто из моих собеседников напрямую с ней не сталкивался. Люди говорят, что в те годы это был довольно спокойный и уютный район. Был только один человек, который так и не подписал согласие на интервью, а поговорил со мной просто так. Он был довольно специфическим. И вот он рассказывал, что знал ребят из группировки. Но при этом он утверждал, что к самому району ореховские относились очень трепетно, защищали. Но романтизировать их, конечно, не стоит. Это не благородные разбойники. Просто там было специфическое отношение к территории, которая была своей. А в остальном это была именно ОПГ, и это страшно. Про общий уровень Мой стереотип о том, что в Орехово-Борисово в 1990-е было мрачно и страшно, был разрушен. Люди рассказывали про мирное и тихое место, где они по вечерам спокойно возвращались домой, никаких историй про грабеж и насилие не было. Только голодно было, как, собственно, и во всей Москве. Одной из моих собеседниц была моя ровесница. Мы обе в 1990-е были подростками. Она как раз рассказывала, что по улицам ночами ходить было нисколько не страшно. А еще она говорила, что росла в семье среднего достатка, но при этом никто никакого особого расслоения в районе на победнее и побогаче не чувствовал. Это началось позже, где-то в начале 2000-х. Про потомков дачников В районе живут и потомки тех, у кого здесь были дачи до того, как Царицыно превратилось в Ленино. Это же было очень мощное дачное место, модное. И приезжали сюда на отдых представители известных дворянских семей, интеллигенции. У нас есть интервью с их потомками, есть и предметы, хранящиеся в этих семьях. Многие попали в этот район потому, что им дали тут квартиры, но они и сами были согласны на это. Они приезжали сюда, выбирали Орехово-Борисово как раз из-за того, что их семьи с этим местом исторически связаны. А в остальном жители Орехово-Борисово мало чем отличаются от москвичей, живущих в подобных районах. Про день сегодняшний Если говорить про сегодняшние дни, то мои собеседники в один голос говорят: в Орехово-Борисово очень хорошо. Они очень любят свой район. Пока мы общались, никто его даже не критиковал. И не было такого, чтобы кто-то сказал, что хочет переехать. К тому же в Орехово-Борисово очень удобная инфраструктура. Теперь там много станций метро и БКЛ. Это очень облегчило людям жизнь. И это не просто тихий район. В нем есть очень специфическое чувство тишины. Ты приходишь туда — и какое-то время кажется, что ты вообще не слышишь звуков.