«Наверное, Господу хорошо будет дружить с отцом Иваном»

Отец Иоанн много лет жил с опасной болезнью, раком. Лечился, наступала ремиссия, он служил, исповедовал, потом наступал рецидив. Так и жил – между жизнью и смертью; сам медик, батюшка хорошо изучил свою болезнь.

Но как же он понимал тех, кто приходил к нему с таким же диагнозом! Ему ничего не нужно было объяснять! Он делился личными переживаниями, опытом, мыслями, он вспоминал, советовал, спрашивал, и вот – ты уже не один, вы вместе, он молится за тебя, ты – за него.

В последний год к онкологии присоединился еще один серьезнейший диагноз. Представить, что все это выпало одному человеку, было так больно… А он нес, служил, помогал, утешал. Утешением становился уже он сам, один вид его в облачении – как солдата в строю. А ведь столько лет выносить изматывающую физически и душевно болезнь – настоящее мученичество.

В день Собора Иоанна Предтечи, на второй день Крещения Господня, 21 января отец Иоанн тихо и мирно скончался.

Ему было 54 года, хотя выглядел батюшка, даже болея, лет на 30. У него шестеро детей, очень любящих его, уже есть внуки, у него осталась мама, а папа – один из основателей ПСТГУ, профессор Николай Евгеньевич Емельянов, первый собиратель базы новомучеников и исповедников Российских, умер годами раньше тоже от рака.

Духовные чада и люди, находившиеся с ним рядом долгое время, вспоминают, как постепенно отец Иоанн превращался из застенчивого молодого человека в опытного священника и духовника.

Отец Вано

Нина Сергеева, духовная дочь отца Иоанна:

«Я помню, как отец Иоанн стеснялся служить, когда его только рукоположили в священники. Ему трудно давались громкие возгласы, и он их произносил очень тихо, вероятно, боясь, что голос сорвется.

После одной из первых его литургий я застала такую сцену в притворе. Отец Иоанн выходит из храма, а в притворе за столиком Петя Свешников сидит, дежурит. И вот он вылезает из своего угла, хлопает отца Иоанна по плечу и радостно кричит на весь притвор: «А, отец Вано, здорово! Вот ты думаешь, почему все такие тихие, благоговейные у тебя на службе? А? Да не слышно ничего!!!»

Отец Иоанн сначала смутился немного, а потом они оба рассмеялись, и мне кажется, это его подбодрило давать возгласы громче».

«Отец Иван умел как-то ненавязчиво делать нужное добро»

Протоиерей Алексий Спасский, священник Свято-Димитриевского прихода, вспоминает: «В самый первый раз мы с отцом Иваном (многие называли его именно так, и ему это даже больше нравилось. – Ред.) увиделись еще до моего рукоположения, в январе 1999-го, когда в Свято-Димитриевском храме было наше с женой венчание. Помню, на свадьбе нам с женой подарили стиральную машину, а жили мы тогда на проспекте Мира. И вот отец Иван почему-то поехал с ребятами, которые ее везли, и помогал затаскивать ее на наш очень высокий этаж, я уж сейчас не вспомню, какой именно.

А через некоторое время, когда я уже служил в храме, мы обменяли квартиру и переехали. Хозяева оставили нам какую-то мебель, мебель была нужна, но они поставили условие: «Мебель будет стоить вам пятьсот долларов». Тогда это была значительная сумма, которую можно было где-то занять, чтобы потом долго отдавать, или скопить, откладывая несколько месяцев.

И как-то в разговоре с отцом Иваном я мельком об этих деньгах упомянул. Я не просил, даже не говорил о них прямо, просто мельком вспомнил о них по ходу разговора. Через какое-то время он принес и подарил мне пятьсот долларов.

Отец Иван умел как-то ненавязчиво делать нужное добро. Причем делал это так, что, кроме чувства благодарности, ты не испытывал ничего – ни смущения, ни неудобства».

«Он доверял нас Богу, а сам умалялся»

Исповеди у отца Ивана, по воспоминаниям его духовных чад, были больше похожи на духовные беседы. Причем он никогда не действовал по шаблону и не боялся самых каверзных вопросов.

«Помню, один раз пришла на беседу к отцу Ивану и топнула ногой, – рассказывает Ксения Пронина. – Говорю: «Не хочу быть святой, хочу быть хорошим человеком». А он мне так спокойно, не возмутившись: «А святые и есть самые хорошие люди».

Его любви хватало на всех. На всех, кто смог проводить его, и кто не смог».

По воспоминаниям Ксении Зарецкой, старшей сестры отделения анестезиологии-реанимации больницы святителя Алексия (Москва), отец Иван очень не любил, когда его называли «духовным отцом». Сама она ощущала священника скорее старшим другом, а он легко отпускал ее в разные внутренние поиски, зная, что рано или поздно она все равно вернется – либо с новым духовным открытием, либо за советом.

Познакомились они двадцать лет назад, когда девушка поступила в Свято-Димитриевское училище.

«Мне было тогда уже года двадцать три. Я была совсем невоцерковленной, хотя весь предшествующий нашей встрече год моей жизни прошел буквально с мольбой (я тогда еще не знала, что это молитва): «Господи, будь со мной, проявись как-то в моей жизни!» Отца Ивана своим наставником девушка выбрала наугад, когда после поступления в училище отец Аркадий Шатов предложил выбрать кого-то из храмового священства, чтобы ходить на исповедь.

Иногда я попадала к другим священникам, и они, молча выслушав меня, начинали приводить какие-то цитаты из Писания. Я это воспринимала: «Вот, начал говорить правило, от моего сердца это так далеко!»

Отец Иван умных цитат на исповеди никогда не говорил. Я могла прийти к нему и сказать: «Я не могу молиться по молитвослову, чужими словами. Я не могу делать молитву «правилом» – потому что тогда я разделяю свою жизнь на «вот сейчас я молюсь», и время, когда я не молюсь, а в Евангелии сказано молиться всегда».

В ответ отец Иван мне говорил: «Ну, попробуй так, я тебе доверяю. Ты, главное, возвращайся к Богу».

Если бы он вот так не отпускал меня в свободные размышления, мне бы не открылся глубинный смысл христианства. Например, в какой-то момент я внутренне восстала против Петровского поста. «Батюшка, я читала, что этот пост – традиция, он был предназначен для тех, кто не постился в Великий. Но я в Великий постилась, а сейчас поститься мне сложно – я теряю внутренний мир. Может быть, я недостаточно дисциплинированна или смиренна, но я не хочу делать то, что не понимаю умом, что не является потребностью моей души и даже вызывает раздражительность», –сказала я отцу Ивану.

И отец Иван разрешил… Петровский пост не соблюдать – вернуться к нему, «когда я пойму».

Впрочем, в духовных поисках у Ксении был свой ориентир: «Уже в первые годы нашего общения отец Иван как-то назвал мне состояние, достигая которого, я смогу спастись. Так и сказал: «Этим спасешься». Говорить, о чем именно идет речь, не буду, но у каждого же в жизни есть какое-то особое, его, дело. Кто-то детей рожает, кто-то за пациентами ухаживает, есть такое дело-состояние и у меня.

С тех пор много лет, как только наступает очередной кризис, я знаю: стоит себя правильно настроить – и внешние обстоятельства тоже понемногу начинают успокаиваться, складываться.

Сейчас я могла бы сказать о той свободе, которую давал мне отец Иван: он доверял меня Богу. Временами я оставляла чтение молитв и училась слушать тишину и просто жить в ежедневном Божественном присутствии. А потом возвращалась к духовнику с новыми вопросами».

«А сколько раз мне помогали советы отца Иоанна всего из двух слов «Да расслабься», «Да забей» или «Не парься», – вспоминает Нина Сергеева. – И это действительно оказывалось самое мудрое, что можно было мне посоветовать в тот момент, и очень хорошо помогало. То есть передавалось вот это отца Иоаннова спокойствие и умение отделить главное от неглавного».

«Мудрость и юмор – в этом весь отец Иван»

Людмила Воронова, требная сестра храма Живоначальной Троицы НИИ Склифософского.

«С отцом Иваном я общалась восемь лет, с 2000 года по 2008-й, пока после Свято-Димитриевского училища была требной сестрой в Первой градской больнице, а он там же нес послушание больничного священника. С больными он всегда общался с невероятной простотой, и эта простота помогала незнакомым людям ему открыться. Простота отца Ивана шла от детскости его души.

Мудрость и юмор – в этом весь отец Иоанн.

У него был непередаваемый стиль общения, даже с оттенком некоего юродства. Сейчас многие прихожане, даже видевшие отца Иоанна мельком, вспоминают его юмор, смешные фразы или словечки. Но шутки нередко были чем-то вроде внешнего покрова, под которым скрывалась глубина, а бывало что и прозорливость».

«Ты лучше не шути, не то сбудется»

«Отец Иоанн умел немного… предсказывать. В конце концов, я начал говорить: «Ты уж лучше молчи, не говори ничего, а то опять сбудется», – рассказывает священник Алексей Спасский.

Священник Свято-Димитриевского прихода отец Михаил Голубков вспоминает, как однажды отец Иван буквально спас его самого и семью.

«Когда мама с нами, четырьмя детьми, только перебралась в Подмосковье, мы снимали комнату в трехкомнатной квартире в Реутове, где жили хозяева и еще одни жильцы. Хозяева вместе с этими жильцами пили и гуляли почти каждую ночь. Пьяные, они нередко врывались к нам в комнату и начинали выкидывать маму вместе с нами, детьми, прямо посреди ночи.

Однажды отец Иван подходит ко мне и говорит: «Я нашел вам другую квартиру. Вот бери ключи и перевози вещи немедленно».

Я, тогда студент и алтарник Свято-Димитриевского храма, быстро перевез вещи, а потом по телефону поставил удивленную маму перед фактом нашего нового адреса. В ту же ночь в бывшей нашей съемной квартире оставшиеся жильцы устроили поножовщину с хозяевами; хозяйка погибла, а через сорок дней в больнице умер ее сын».

Как исповедовать бабушек

Много лет отец Иван Емельянов был больничным священником Первой градской больницы и духовником Свято-Спиридоньевской богадельни.

Отец Иван умел найти общий язык с самыми разными больными. Рассказывает Людмила Воронова:

«Он всегда знал, к кому из пациентов как подойти. Например, в отделении неврологии Первой градской часто лежали бабушки, не совсем адекватные. Чтобы не испугать больного человека, расположить к себе, он мог подойти и сказать этаким старческим дребезжащим голосом: «Как тебя зовут? Богу молишься? Прощаю и разрешаю тебе грехи».

С бабушками отец Иван общался и в богадельне.

«Когда отец Иван приезжал в богадельню, все и насельники и сотрудники всегда начинали улыбаться, – вспоминает старшая сестра богадельни Ольга Иорданская.

– Отец Иван был священником богадельни с самого ее основания в 1999 году. Когда мы жили в квартирах и у нас не было храма, то каждую неделю он приезжал и причащал наших насельниц. Несомненно, медицинское образование очень помогало ему. Бывает же, что люди, не знающие, как общаться с человеком, который никогда не выздоровеет и не встанет, возьмут да и скажут: «выздоравливайте» или «желаю вам поскорее начать ходить». Отец Иван таких вещей никогда не допускал, всегда был тактичен, бережен.

Иногда кажется, какие духовные проблемы могут быть у немощных старушек. На самом деле проблем у наших бабушек много, много неосознанного, непростые отношения с близкими. С бабушками отец Иван всегда был снисходителен и нетребователен, всегда подходил с верой, что Господь им простит. Живо интересовался их родными, молился за них, т.к. у многих из них ситуация в семье была сложной.

Если бабушка начинала жаловаться отцу Ивану на кого-то из близких, он говорил по-доброму, но очень твердо: «Прощать надо!» Смотришь, бабушка озадачится на миг, а потом одобрительно закивает…

У пожилых людей с деменцией бывают состояния «затмения» – когда они говорят одно, а через некоторое время – прямо противоположное.

У нас в богадельне была бабушка, верующая, которая ходила в храм и пела на клиросе. Но до этого в ее жизни был период (в советское время), когда она была совершенно неверующей. И общаться с ней нужно было очень осторожно, – чтобы к моменту службы (в богадельне проходили Литургии) не спровоцировать неосторожными словами, высказываниями провал в «неверующий» период.

Если такое случалось, отец Иван становился очень строгий и мог даже отчитать сестер – ведь речь касалась таинства и души человека».

Пока были силы

По рассказам знавших его, отец Иоанн продолжал участвовать в церковных службах, пока у него хватало сил стоять на ногах. В богадельне он в последний раз участвовал в Литургии 25 декабря, в день святого Спиридона Тримифунтского, в чью честь названа богадельня, меньше чем за месяц до своей смерти.

В этот период он находил время и на отдельную беседу с человеком, хотя даже говорить ему было уже тяжело. 

«Было так хорошо рядом с батюшкой постоять на Рождество, – говорит отец Михаил Голубков. – А в последний день, 21 января, я же его и причастил. К нынешней ситуации, хоть и понятно было, к чему идет дело, не хотел готовиться. И как теперь быть, не знаю. Надеюсь, Господь как-то по молитвам отца Ивана управит».

Читайте интервью с отцом Иоанном Емельяновым о том, как говорить с пожилыми людьми:

Запись «Наверное, Господу хорошо будет дружить с отцом Иваном» впервые появилась Милосердие.ru.