Татьяна Бровкина: «Современные храмовые комплексы похожи на оазисы в «каменных джунглях»

Активная застройка Петербурга и других мегаполисов ставит перед проектировщиками сложную задачу: как разместить храм в плотном жилом массиве, не жертвуя при этом его духовным смыслом и внешним видом. О том, что важнее — контраст или интеграция, и какая архитектура привлекает современных прихожан, рассказывает руководитель архитектурного отдела ГК «Глобал ЭМ» Татьяна Бровкина.

Строительство храмов в новых кварталах становится все более заметным трендом. Каким образом проектировщики решают задачу интеграции православного храма, имеющего строгие каноны, в агрессивную современную застройку?

Т.Б.: Ключевая проблема современных селитебных территорий — это дефицит свободных от застройки пространств: скверов, парков, рекреационных зон. Но в результате, именно они становятся ядром общественной жизни и формируют комфорт проживания, когда не приходится жить «окно в окно». Для храма близость к жилью, в отличие от социальных объектов, также не является абсолютным благом, поскольку для участия в таинстве прихожанину требуется время и пространство для внутренней концентрации, а не немедленный доступ.

Полагаю, что оптимально вписывать храм в рекреационные зоны, не только как духовный, но и как композиционный центр. Храм, который не доминирует на открытом пространстве и не просматривается из всех окон жилых домов, а, напротив, окружен зеленью и постепенно открывается взору, более ценен с точки зрения эстетики и духовного восприятия. Такое размещение обеспечивает необходимую буферную зону и позволяет человеку отстраниться от городской суеты.

При планировании социальных объектов, таких как детские сады, расчет ведется на основе численности населения. Можно ли просчитать потенциальное количество прихожан? Как определяется местоположение и размер будущего храма?

Т.Б: Размещение новых храмов в жилых районах регулируется специальным СП, точно также, как и других социальных объектов. Участок обязательно должен находиться вблизи существующих дорог, инженерных сетей и быть доступен на общественном транспорте. При этом важно, чтобы пешеходные пути к храму были безопасными и не пересекались с крупными магистралями на одном уровне. Размер участка под храмовый комплекс рассчитывается по норме 7 кв. м. на одного прихожанина. При планировании размещения новой церкви используется примерный расчет: предполагается, что до 10% жителей станут прихожанами. Таким образом, один храм, рассчитанный на 450 человек, должен обеспечивать нужды примерно 60 тыс. жителей и быть доступным в пределах 20 минут ходьбы.

Я лично являюсь сторонником небольших по размеру храмов в спальных районах. Помпезные сооружения могут отталкивать потенциальных прихожан. Небольшой, лаконичный и уютный храм, наоборот, располагает и притягивает людей.

Что важнее при проектировании: сделать здание максимально контрастным для выделения, или, наоборот, органично вписать его в существующий архитектурный ансамбль?

Т.Б.: Современная жилая и коммерческая застройка, представляющая собой «каменные джунгли», отличается агрессивностью — максимальной высотой и плотностью. Пытаться конкурировать с этим, увеличивая масштаб храма, невозможно.

Поэтому необходимо делать ставку именно на контраст, но основанный не на помпезности. Среда, формируемая храмовым комплексом, должна быть противоположной жилой застройке. Это выражается, повторюсь, в небольшом размере, ощущении самомасштабности человеку и попытке ощутить что-то нематериальное. Храм в жилой среде должен восприниматься как оазис спокойствия и умиротворения, где все просто и понятно.

Например, храмовый комплекс, спроектированный нами в створе улицы Адмирала Черокова и проспекта Патриотов, расположится в непосредственной близости к парковой зоне, в окружении многочисленных деревьев, кустарников и прочей растительности. Еще одной отличительной чертой храма станет шаговая доступность от побережья Финского залива с красивыми видами. Строящийся комплекс на Гамбургской площади даже визуально воспринимается, как тихий островок между шумными магистралями, здесь также есть зеленая зона с высаженными яблонями.

А как в оживленном городском квартале можно создать эту атмосферу тишины и спокойствия?

Т.Б.: Единственная реальная возможность создать такую атмосферу — это буферная зона и озеленение. Старые городские храмы Петербурга всегда имеют некую благоустроенную территорию. Вспоминается Смоленская церковь на одноименном кладбище. Путь к ней пролегает не через центральный вход, а с Малого проспекта в тени вековых кленов, создает эффект визуального уединения. Храм, который почти полностью скрыт кронами деревьев и лишь постепенно открывается взору по мере приближения, что гораздо прекраснее в эстетическом плане, поскольку позволяет мыслям прийти в порядок и усиливает концентрацию на предстоящем таинстве.

Исключением являются некоторые исторические соборы, Исаакиевский, например. Они находится вплотную к тротуару и шумным дорогам, поэтому создать нужную среду практически невозможно. Поэтому крайне важны технические и архитектурные приемы: шумоизоляция, толщина стен и игра света. Например, использование верхнего света (через барабан) или создание внутреннего пространства без окон, чтобы не видеть окружающую суету. Такой подход, как в некоторых новаторских европейских церквях, позволяет полностью изолироваться от внешней среды и сфокусироваться на внутреннем состоянии.

Как вы относитесь к опыту других конфессий, например, католической, которая активно восприняла экспериментальные архитектурные формы? Считаете ли вы такой путь тупиковым для православного храмостроения?

Т.Б.: Чем более реформаторской была церковь, тем больше экспериментов и поисков наблюдается в ее архитектуре. Православный храм, конечно, сложно представить в современных минималистических или радикальных формах. Я считаю, что это не наш путь.

Православная архитектура, как правило, придерживается канонов. Хотя существуют и примеры отхода от них — например, Никольская церковь в виде парусника на Свири, которая обыгрывает исторический контекст кораблестроения, или нестандартная по формообразованию церковь, получившая прозвание «Кулич и Пасха» в Невском районе.

Допускаю также, что небольшие эксперименты с формой могут быть оправданы в плотной застройке мегаполиса, когда стоит задача «вписать» храм нестандартным образом, но для новых кварталов лучше придерживаться традиционных, лаконичных и понятных форм, близких, например, к Псковско-Новгородской архитектуре.

На одной из церковных конференций отмечалось, что современным архитекторам часто не хватает опыта и понимания канонов храмостроения, что приводит к диссонансу между внешней оболочкой и внутренним благоустройством. Необходимо ли специально обучаться этому?

Т.Б.: Специально этому не учат. В современной архитектуре существует понятие «насмотренности»: чем больше вариантов решений и проектов увидел архитектор, тем качественнее будет его собственная работа. Это в полной мере относится и к храмовой архитектуре. Архитектор должен видеть и понимать разнообразие стилистических направлений, декора, а также что, с чем сочетается.

Критически важным является функциональное зонирование внутри храма и его последующее благоукрашение в соответствии с требованиями церковных канонов. В этом нам очень помогает сотрудничество с архитектором Геннадием Павловичем Фомичевым, специализирующимся на храмостроении. Он прекрасно знает устройство храма и может заранее предвидеть все потребности. Это позволяет нам получать информацию о функциональном наполнении не только от заказчика, но и от специалиста с большим опытом.

Как вы относитесь к многофункциональности церкви — когда она становится местом не только для молитвы, но и центром работы с молодежью, воскресной школой или библиотекой?

Т.Б.: Безусловно, это востребованная функция, поскольку миссионерская и просветительская деятельность очень важна. На территории храмового комплекса могут быть предусмотрены трапезные, классы, помещения для собраний. Например, в нашем проекте на Гамбургской площади запланировано отдельное двухэтажное здание воскресной школы, а у Жемчужного пляжа — значительный служебный корпус. Единственный нюанс заключается в том, что эти функциональные элементы изолированы от самого здания храма.

Кстати, такая многофункциональность работает и на привлечение новых прихожан. Современные священнослужители, особенно молодые, это хорошо понимают. Речь идет о том, чтобы храмовый комплекс стал местом для комфортного досуга: парк, где можно погулять с ребенком, библиотека, возможно, даже кофейня или булочная на территории. Это создает низкий порог входа — люди приходят не просто и не только на службу, а чтобы отдохнуть от городской суеты.