«Автодилер – это вам не отец родной»

За последние пять лет автомобильный рынок в России претерпел полную трансформацию. Кардинально изменилось все: цены, бренды, технологии, подходы и условия для всех участников. О новой реальности на рынке автосервисных услуг корреспондент делового еженедельника «Конкурент» побеседовал с Андреем Воробьевым, замдиректора компании, специализирующейся на обслуживании и ремонте европейских машин во Владивостоке.

– Андрей, расскажите, как вы начали заниматься ремонтом автомобилей?

– С самого детства появился интерес к автомеханике. Это было влияние отца. Не скажу, что он привил любовь к этому делу, но показал, что это такое, и «затянуло». На данный момент с этим делом связана вся моя жизнь.

– В боксах вашего сервиса мы видим автомобили исключительно премиум-класса, хотя вы не являетесь официальным – что бы это слово сегодня ни значило – представителем каких-либо марок. А ведь, как нам внушали, Mercedes или какой-нибудь Range Rover следует обслуживать только у уполномоченных дилеров, которых, впрочем, уж нет. Значит, не в статусе дело? Говорят, в городе вам доверяют владельцы, мечущиеся в поисках не кривых рук, в которые не страшно отдать для ремонта сложные дорогие «европейки».

– Почему только премиум-класс? Я работаю со всеми. Но с дорогими автомобилями интереснее, приходится много учиться. Эта сфера захватывает своей непредсказуемостью. В ремонте «базовых» для нашего рынка машин в большинстве случаев все однотипно.

– В контактах у некоторых представителей вашей целевой аудитории вы записаны как «Андрей Мерседес». В последнее время на дорогах Владивостока «Мерседесов» всех видов стало действительно много. Такое ощущение, что те, кто может себе это позволить, массово стремятся пересесть с надоевших за десятилетия «Тойот» на «мерсы».

– Mercedes – моя любимая марка в ремонте и обслуживании. А в том, что вы подметили, нет секрета. Эти машины изучены, в том числе и потому, что изначально из «не японских» именно Mercedes занял первое место на нашем рынке по количеству автомобилей. Таким образом, они первые заехали для исследования технических данных и характеристик, нетрудно добыть информацию о них для целей ремонта. В общем, с «Мерседесами» действительно полегче, чем со всеми остальными.

– А какая у вас нелюбимая иномарка?

– Все, что делает Франция. Категорически не люблю. Не смогу помочь со сложным ремонтом автомобилей Peugeot, Citron. Не хватает базы знаний и для серьезного ремонта тех же Volvo.

– На сегодняшний день, в условиях санкционной блокады со стороны Америки, Японии, Кореи и Европы, какие запчасти труднее всего доставать?

– Мы на Дальнем Востоке давно и прочно подсели на японский автопром. В том числе и потому, что есть куча «разборок», где продаются бывшие в употреблении запчасти. Но я из тех людей, которые не любят работать с б/у. Кроссовки «бэушные» я же себе не покупаю. С деталями для машин точно так же. Но это так, к слову.

А по существу вашего вопроса могу сказать, что сегодня в нашем деле сложно вообще все. Нет привязки к бренду – каждая современная машина трудна в диагностике. Например, если говорить о ремонте электросистем, то вопрос обычно не в национальной принадлежности марки. «Китаец», «японец», «американец» – это имеет меньшее значение, чем наличие выхода для диагностики в машине. Например, Volvo делает отличные автомобили, но с некоторых пор они работают только онлайн, а так как ни у кого нет приборов, то в онлайне владельцам новых Volvo становится очень грустно.

Сейчас во многих аспектах работать тяжелее, чем до 2022 года, а в некоторых – почти невозможно. Приходится постоянно изобретать логистические схемы, чтобы достать какую-либо запчасть. Тяжело стало и с программным обеспечением автомобилей: с подписками, сканерами, диагностикой.

– «Китайцы» – это выход?

– Я к ним пока что скептически отношусь. Ну невозможно за пару лет сделать что-то стоящее на столь сложном уровне.

Впрочем, любая современная машина, из любого сегмента рынка, отличается собственными проблемами. Допустим, у Honda Vezel есть сцепление, которое калибровать нужно раз в 15 000 км. У маленьких Toyota – мотор начинает стучать. Новые Range Rover, хотя и стоят под 30 миллионов, просто «сырые».

Что касается именно «китайцев»: никто толком не понимает, что с ними делать. Нет инструкций в открытом доступе. Это новые для нас автомобили, нужно обучаться, вникать, но у кого учиться-то? Вообще, сделаны эти машины, так сказать, «экономично». У «китайцев» металл, пластик, провода – все не лучшего качества. Да, внешне и интерьерно, с точки зрения дизайна и наличия больших мониторов, эти машины выглядят дорого, но качество пока оставляет желать много лучшего.

Справедливости ради отмечу, что никто из производителей сегодня не стремится делать машины, которые, не ломаясь, будут ездить по 300 000 километров. «Сотку» отъездил, перекрестился, и, может быть, еще немного повезет.

– А разве гарантия дилера – это не решение? Пусть раньше это был дилер Mercedes, теперь какого-нибудь Uni.

– Важно понимать: дилер в наше время – не отец родной. Дилерское обслуживание – это классная штука, по идее, но это не панацея от всех бед в реальности. У покупателя есть гарантия, но подводных камней там много. В том числе и сильно завышенная стоимость обслуживания автомобиля. По факту, за «китайца» и его «содержание» ты платишь, как за Bentley Continental GT. По «китайцам» нет статистики, поэтому покупка такого автомобиля – довольно ответственный шаг.

– Могли бы вы в двух словах охарактеризовать автосервисный рынок нашего региона в целом?

– С автосервисами у нас проблемы. Их много, но большинство не лечит, а калечит.

90% сервисов даже во Владивостоке застряли в XX веке. Новое оборудование можно приобрести, но мало кто это делает, во-первых, из-за очень высокой стоимости, а во-вторых, по причине непонимания, как с ним работать.

Расценки на услуги будут повышаться. Инфляция ведь не только продуктовая бывает. Раньше гаечный ключ стоил 100 рублей, сейчас – тысячу. Дело не только в инфляции. Автомобили нового поколения технологически сложные сами по себе, понятно, что в ремонте они требуют больше времени, чем уже изученные, привычные.

А кадровый голод? Хороших специалистов мало, и за маленькую зарплату они работать не будут.

Технические жидкости высокого качества привозить стало тяжело и дорого. Ну, про цены на оригинальные или «близкие к оригинальным» запасные части вы, я думаю, сами все понимаете.

Я бы хотел обратить внимание на то, что даже во Владивостоке уже стало трудно находить запасные части для японских автомобилей. Не для каких-то навороченных «Мерседесов», а для самых популярных моделей, которых кругом полно. Это крайне странно понимать, конечно. Но это уже факт. Сейчас предложение меньше спроса. Связано это и с упомянутыми санкциями, и с логистическими трудностями.

Конечно, в принципе-то, как говорится, все решаемо. Вопрос в том, в какую цену обойдется решение.

– Нельзя не поговорить об электрокарах…

– Да-да, многих захватила идея приобретения кроссовера с мониторами и на аккумуляторах. Телефоны у нас ведь сенсорные. Вот и машину мы хотим такую, чтобы была сенсорная, удобная, сама тормозила, в обслуживании не нуждалась и стоила до 2 миллионов рублей. Покупают электрокар и обосновывают: «Так его же обслуживать не надо, зарядил – и поезжай». Однако кроме батареи в таких изделиях еще много чего есть: масло в редукторах, колодки, рычаги, рулевая система. А еще иногда может потребоваться грандиозный ремонт, если машина просто «встала» и никуда не едет.

– Вы лично какой автомобиль эксплуатируете? Из всего доступного множества.

– Я выбираю Audi. Для одиночных поездок по городу, для эмоций, я рассматриваю Audi RS3, а для передвижения с семьей – Audi Q8.