Трамп и его команда: что означают для России первые назначения президента США

Новый-старый американский лидер сильно поменялся

Леопард никогда не меняет своих пятен, а вот Трамп, похоже, меняет — по крайней мере, в своей нынешней ипостаси избранного президента США. Министр обороны, директор ЦРУ, министр внутренней безопасности, посол в ООН — назначения (или, вернее, выдвижение кандидатов на ключевые должности) сыпятся словно из рога изобилия. И это яркий контраст по сравнению с ситуацией после предыдущего избрания Трампа в 2016 году, когда аналогичные назначения оглашались в стиле «в час по чайной ложке». А за этим контрастом скрывается еще один, куда более важный и масштабный: Трамп нынче совсем не тот, Трамп нынче совсем другой, чем восемь лет тому назад.

В 2016 году избрание Дональда Трампа воспринималось как некая случайность — и им самим, и всей американской, да и мировой политической элитой. У избранного президента был ярко выраженный «комплекс самозванца», «комплекс победителя лотереи», «комплекс сквоттера» — человека, который не имеет реального права находится там, где он находится. У Трампа не было опыта, не было реального знания «кадров, которые решают все», не было понимания, на кого он может опереться, а кто «служит не президенту, а идее президентской власти». Сейчас все иначе. Внутри у Трампа сидит установка: я именно там, где должен находится. Я занимаю свое место по праву — если не в силу «милости Господа», то в качестве «избранника судьбы».

Американская политическая элита — да и мировая тоже — «отзеркаливает» эти настроения избранного президента. В мировой литературе есть такой классический сюжет: сначала «высшее общество» не принимает грубого, неотесанного «самозванца», всячески над ним издевается, но «самозванец» не сдается и с «высшего общества» слетает лоск: самодовольные леди и джентльмены начинают пресмыкаться перед тем, кого они раньше презирали (и на самом деле по прежнему презирают — но теперь только в душе). Основная масса высокопоставленных «членов команды» Трампа образца 2016 года относилась к своему «начальнику» с формальным почтением, за которым скрывалась ледяная ненависть. Первый государственный секретарь первого срока Трампа Рекс Тиллерсон отзывался о Трампе как о «чертовом придурке» ( другие возможные варианты перевода английского слова moron — “идиот», «отморозок», «дебил»). Первый министр обороны первого срока Трампа Джим Маттис считал его «фашистом до мозга костей».

Трамп образца 2024 года может позволить себе девиз английской королевы Елизаветы I из XVI века: «Мои собаки должны носить ошейники с моим именем». Перед тем, как объявить, кого он будет назначать, Трамп объявил кого он назначать не будет. Эта сомнительная «честь» досталась двум «ветеранам» первой администрации Трампа, которые были не прочь занять посты в его новой администрации, но играть при этом свою игру — бывшему государственному секретарю Майку Помпео и бывшему послу в ООН Никки Хейли. Вместо этого должность министра обороны, на которую, как утверждалось, претендовал Помпео, была предложена телеведущему Питу Хегсету.

Вы никогда не слышали эту фамилию? Если так, то вы не одиноки: в американских политических кругах о нем тоже многие не слышали. А когда сейчас услышали, то в первую очередь выяснили следующее: особых высот на военной службе или в политической сфере этот отец семи детей от трех разных жен не достиг, но зато он всегда очень активно защищал Трампа в передачах ТВ и является его безусловным идеологическим единомышленником, настроенным на то, чтобы зачистить американское военное ведомство от любых проявлений политической корректности и модных гендерных идентичностей. Другой пример: кандидат Трампа на пост министра внутренней безопасности, нынешний губернатор штата Южная Дакота Кристи Ноэм. Эта симпатичная блондинка известна своими консервативными взглядами, а еще тем, что с гордостью подробно описала в своих мемуарах то, как она умертвила  свою собаку потому, что та мешала ей охотится. 

Вывод: Трамп нынешнего разлива достаточно силен и уверен в своих силах для того, чтобы комплектовать свою новую администрацию не из чуждых ему вашингтонских бюрократов, а из клонов самого себя — а если не из клонов, то, по меньшей мере, лоялистов. Это поднимает целый ряд крайне интересных вопросов. Во время предыдущего пребывания предшественника и сменщика Байдена в Белом доме понятия «администрация Трампа» и «президент Трамп» часто были антонимами. На российском направлении политики администрация Трампа неизменно торпедировала инициативы президента, считая их излишне выгодными для Москвы. Удастся ли на этот раз Трампу навязать свою волю американской политической машине? Ни в коем случае не желая принизить возможности американского «глубинного государства», отвечу пока на этот вопрос так: сейчас шансов у Трампа на что-то подобное сильно побольше, чем восемь лет тому назад.

Но «сильно побольше» не обязательно означает «достаточно». В управленческом смысле Трамп это «большой ребенок», который не умеет и не желает работать в команде ( пусть даже во главе команды), использовать традиционные механизмы и рычаги управления государством. Мы пока не можем сказать, что перевесит — новообретенная уверенность и «ресурсность» Трампа или его никуда не исчезнувшая некомпетентность. Зато мы можем не сомневаться в том, что скучно на российском направлении американской политики точно не будет. На этот раз Трамп и его команда находятся в большой гармонии друг с другом. А, как известно, чем больше Трампа, тем больше веселухи.