Евгений Ющук: Оказывается, суды давали оценку «детективным» рассуждениям адвоката Бориса Ченцова, медийно атаковавшего медицинского юриста Марину Агапочкину и эксперта Екатерину Мостовую
Журналистское расследование Евгения Ющука. Часть 6
Напомню, что я, Евгений Ющук – Главный редактор издания «Интермонитор», и при этом международно признанный эксперт по Конкурентной разведке (это применение методов разведки в гражданском обороте), а также по Информационному противоборству.
В рамках своих компетенций обнаружил, как я полагаю, медийную атаку адвоката Бориса Ченцова на медицинского юриста Марину Агапочкину и медицинского эксперта Екатерину Мостовую. То есть, на мой взгляд, я наблюдаю элементы информационной войны, развязанной адвокатом Ченцовым против этих двух специалистов. Это событие и расследую как журналист.
Перепроверил основные постулаты адвоката Ченцова, лежащие в основе его атаки – и вот что обнаружил
Адвокат Борис Ченцов не скрывает, что его желаемая цель – «выкинуть» из процесса (а лучше, вероятно, с рынка юридических услуг) эксперта Екатерину Мостовую. А заодно, в идеале, видимо, и медицинского юриста Агапочкину. Это прямо следует, на мой взгляд, из рукописи Ченцова – его эмоционального послания в жанре ходатайства, адресованного суду в марте 2025 года: «Прошу… лишить ответчика права предлагать экспертные организации».
При этом Ченцов, как видно из его рукописи, наделил сам себя способностями проводить «детективное» расследование, в ходе которого, видимо, пришел к выводу «о связи с экспертом» ответчика.
Однако предпринятая мной попытка выяснить, что же конкретно выявил «детектив» Ченцов, показала лишь три события, хотя бы в какой-то степени относящихся к реальности. Правда затем эти события были преломлены через фантазии Ченцова и привели его к экзотическим выводам.
Во-первых, ранее Агапочкина и Мостовая работали в одной организации, это длилось год и было 11 лет назад. При этом Мостовая не находилась в подчинении Агапочкиной, за исключением одного месяца – когда организация была продана собственником и Агапочкина создала новую. Эта новая организация переехала в новый же офис, после чего через две недели Мостовая подала заявление об уходе. Отработав две недели, Мостовая ушла.
Не ушла сразу – потому что, был месяц август (август 2014 года), а планируемое ей место работы – медицинский вуз. В августе туда не трудоустраивают, потому что у всех отпуска, а у студентов каникулы. А с сентября Мостовая перешла в медицинский вуз, где и работает по сей день – на кафедре анатомии.
Агапочкину это расстроило и даже рассердило, т.к. она лишилась ценного кадра, умеющего качественно и объективно делать экспертизы. Причем Агапочкина как руководитель ни одной экспертизы даже не успела получить от Мостовой, т.к. эта вновь созданная компания просто еще не начала работать.
В ответ на упрёк Агапочкиной зачем Мостовая вообще на месяц пошла в эту компанию, Мостовая сказала, что в медвуз она в любом случае ушла бы и из старой компании, но продажа предыдущего места работы собственником прошла в августе, а в вузы на работу берут с сентября. И что она, Мостовая, из-за прихоти собственника продать компанию именно в августе не собирается прерывать стаж, вот и всё.
Ченцов знает это. Ну, по крайней мере, теперь знает – потому что, Интермонитор направлял Ченцову запрос, где это рассказывал – и спрашивал, знал ли Ченцов это ранее? Ченцов отказался ответить по существу заданного вопроса.
При таком наборе данных, да к тому же 11-летней давности, делать вывод о наличии «связи» между Мостовой и Агапочкиной – не только весьма вольное допущение, но, на мой взгляд, противоречит даже здравому смыслу.
Во-вторых, адвокат Ченцов пытался ставить под сомнение 22-летний стаж эксперта Екатерины Мостовой и пройденное ей обучение.
Здесь вообще непонятно — то ли адвокат Ченцов искренне не понимает, на что какая лицензия дается, и чем требования к ним отличаются (а отчего же не выяснил, раз юрист?). То ли адвокат Ченцов просто пытается манипулировать судами и публикой.
Но в результате предмет его претензий, и построенного на этой основе негатива, в принципе выглядит на мой взгляд, странно. Впрочем, сами можете оценить на скриншоте:
В-третьих, Борис Ченцов на полном серьёзе пытался уверять суд, что «друзья» (т.е., по сути, так называемые «френды») в соцсети ВКонтакте – это подруги в реальной жизни.
По-моему, это даже звучит абсурдно, если вспомнить общеизвестные факты о том, как соцсети предлагают «друзей».
Был у Ченцова еще аргумент в духе – мол, у вас, госпожа эксперт, есть телефон представителя. Это было адресовано, правда, не Мостовой, а другому эксперту — но тоже в дополнение к «аргументу» мол, «вы друзья в соцсети».
Это прозвучало в ходе допроса эксперта, на что эксперт (не Мостовая, повторюсь), дала развернутый ответ – сказала, что сам Ченцов тоже был ранее у нее в друзьях, что его телефон у нее тоже есть и, более того, она даже писала Ченцову в одном из мессенджеров. И эксперт пояснила очевидное для любого адвоката, принимавшего участие в судах с медицинской экспертизой — что иногда эксперту надо вызвать на исследование представителя, а также что «друзей» соцсеть просто предлагает по своим внутренним алгоритмам, без учета реальных отношений между людьми.
Добавлю от себя, что анекдотичности, если не сказать абсурдности, «доказательству» Ченцова про «друзей» в соцсетях добавляет факт, что соцсети лично мне, Евгению Ющуку, также предлагали добавить пользователя «Борис Ченцов» в друзья.
Вряд ли даже столь «креативный» адвокат как Ченцов додумается заявить, что я, Евгений Ющук, состою с ним в сговоре.
Ну а реальная причина предложения соцсетью пользователя «Борис Ченцов» мне в «друзья» очевидна: тематика, которая меня интересует, совпадает с интересами аккаунта «Борис Ченцов», при этом у нас с ним есть общие «друзья друзей». Вот и всё.
Это – общеизвестные факты. Однако Ченцов их не знал? Или же знал, но делал вид, чтобы в суде манипулировать?
Неудивительно, что суды эти «доказательства» адвоката Бориса Ченцова реально важными доказательствами не считают
Адвокат Борис Николаевич Ченцов сдавал экзамен на звание адвоката. Поэтому, он не может не знать, что статей в ГПК намного больше, чем одна, а также – что помимо ГПК есть еще ряд нормативных актов. В частности, в ГПК, помимо любимых им статей 18 и 19, есть статьи 67, 8 и 13.
Эти статьи 67, 8 и 13 говорят о том, что Суд, и только Суд, принимает решение, как оценивать то или иное доказательство, а все прочие участники процесса должны это принять к исполнению.
Кроме того, есть Федеральный закон «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», который говорит, что эксперт должен быть независим:
И какие бы статьи не появлялись в кодексах (а в Арбитражно-процессуальном и Уголовно-процессуальном кодексах есть аналоги статьи 18 Гражданско-процессуального кодекса), все они по смыслу направлены на то, что эксперт должен быть независим. Не формально независим, а фактически.
Именно по этой причине, например, Конституционный суд пришел к выводу, что, когда эксперт по уголовному делу и следователь по уголовному делу служат в одной и той же силовой государственной структуре (естественно, с одним и тем же общим начальником, потому что в этом смысл устройства госструктур) – это все равно не говорит о том, что эксперт зависим от следователя.
Кроме того, как сформулировал Конституционный суд (применительно к аналогу в УПК), экспертиза – лишь одно из доказательств, и более того, возможно проведение повторной экспертизы, если есть сомнения.
Суды обязаны всегда разбираться и разбираются в конкретных обстоятельствах. И Ченцов обязан это знать. В противном случае, не нужен был бы ни суд, ни, кстати, адвокат Ченцов – компьютер бы сам всё посчитал, формально.
Именно потому, что эксперт Мостовая знает, что она независима от медицинского эксперта Агапочкиной, она и не заявляла себе самоотвод – что, на мой взгляд, вызывает ненависть Ченцова.
По сути, на мой взгляд, настаивая на том, что Мостовая должна была, по его мнению, взять самоотвод, адвокат Ченцов требует, чтобы Мостовая сделала самооговор. Мостовая же, естественно, оговаривать себя, не считает правильным, потому что нет у нее в реальности никакой зависимости от Агапочкиной, и никогда не было – это следует из биографии Мостовой, из ее заключений, вредящих интересам Агапочкиной (а такие были), а также из попыток оспорить ее заключения другими экспертами.
Т.е., по сути, учитывая реальную ситуацию и 11 лет прошедшие с момента, когда Мостовая, по сути, поругавшись (!) ушла от Агапочкиной через месяц формального (!) нахождения в служебной зависимости от Агапочкиной, Ченцов требует, чтобы Мостовая придумала против самой себя обвинения, не соответствующие ни прошлым, ни настоящим событиям, и себя оговорила.
Это противоречит и логике, и здравому смыслу, да и смыслу закона, в общем-то, пожалуй.
А уж сам факт нахождения людей в одной организации 11 лет назад в течение года (т.е., по сути, факт знакомства) – и вовсе даже не подлежит рассмотрению в качестве аргумента.
Примерно это суды и говорят Ченцову. И не только говорят, но и пишут.
Цитата из Определения кассационной инстанции, выпущенного судом непосредственно по делу, где представителем истца был Ченцов:
Довод кассационной жалобы, выражающий несогласие с выводами экспертов, не может являться основанием для отмены обжалуемых судебных постановлений, надлежащие доказательства, опровергающие вышеуказанные выводы, стороной истца не представлены.
Так, судами нижестоящих инстанций в соответствии со статьей 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации дана надлежащая правовая оценка заключению комиссии экспертов от 22 апреля 2024 года. Несогласие истца с результатом проведенной судебной экспертизы само по себе не свидетельствует о его недостоверности и не влечет отмену судебных постановлений.
…
Довод кассационной жалобы о том, что личное знакомство экспертов <данные изъяты>., дружеские отношения эксперта <данные изъяты> с представителем ответчика Агапочкиной М.А. могли повлиять на объективность данного экспертами заключения, отклоняется.
Само по себе наличие знакомства между представителем ответчика и одним из судебных экспертов, знакомства экспертов между собой … не является основанием для признания заключения комиссионной судебной экспертизы недопустимым доказательством.
Каких-либо доказательств личной прямой либо косвенной заинтересованности экспертов в исходе дела либо наличие обстоятельств, вызывающих сомнение в объективности данного ими заключения, в материалы дела не представлено.
Личное мнение истца, основанное лишь на одном факте знакомства эксперта с представителем ответчика, экспертов между собой не может служить достаточным основанием для признания данного экспертами комиссионного заключения недопустимым доказательством. Кроме того, каждый из экспертов, входящих в состав комиссии был предупрежден об уголовной ответственности по статье 307 Уголовного кодекса Российской Федерации за дачу заведомо ложного заключения.
Вопреки позиции подателя кассационной жалобы, выводы суда первой и апелляционной инстанции соответствуют фактическим обстоятельствам дела, основаны на исследованных доказательствах, правовая оценка которым дана судом по правилам статей 59, 60, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и соответствуют нормам материального права, регулирующим спорные правоотношения…
Есть там, кстати, и результат повторной экспертизы, которая подтвердила правильность выводов экспертизы, проведенной в организации Екатерины Мостовой — ООО «Медицинское бюро экспертиз и исследований». Комиссионно проведенной, замечу:
Согласно заключению комиссии экспертов № хххххх от хххххх 2023 года (комплексная судебномедицинская экспертиза) ООО «Медицинское бюро экспертиз и исследований» эксперты пришли к выводам об отсутствии недостатков медицинской услуги, оказанной в ООО «хххххх» [Пациентке]
В целях устранения сомнений в оценке имевшего места у [Пациентки] заболевания (осложнения), периода возможного возникновения осложнений (в виде …..), указанного в аналитической части заключения, в соответствии с которой в последующем даны ответы экспертов на поставленные вопросы, принимая во внимание, что для правильного разрешения спора необходимы специальные познания, судом по настоящему делу была назначена повторная комплексная судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено экспертам Государственного автономного учреждения здравоохранения Свердловской области «Бюро судебномедицинской экспертизы».
В соответствии с заключением комиссии экспертов № хххххх от хххххх 2024 года Государственного автономного учреждения здравоохранения Свердловской области «Бюро судебномедицинской экспертизы» — <данные изъяты> эксперты пришли к следующим выводам: недостатков выполненной хххххх 2022 года [Пациентке] операции … не выявлено. Указанная операция, согласно имеющейся медицинской документации в материалах дела была показана [Пациентке] <данные изъяты> что подтверждается данными анамнеза, клинической картиной, рентгенологическими исследованиями. Предоперационное обследование произведено в необходимом объеме. Операция произведена технически верно, послеоперационные рекомендации даны верно и в полном объеме, согласно клинических рекомендаций, сложившейся практике, учебной и научной литературе.
Таким образом, адвокат Ченцов, по моему мнению, знает теперь, что его доводы о «детективных расследованиях», по сути, несостоятельны. Или, что они как минимум, не являются безоговорочно применимыми (хотя это и так было известно – исходя из практики и норм ГПК, прежде всего, ст. 67 ГПК). И адвокат Ченцов точно теперь знает, почему это так.
Есть и еще один значимый момент. Были прецеденты, когда суды по тем или иным причинам шли на повторные экспертизы, написанные Мостовой. И другой эксперт писал заключение, которое не просто подтверждало выводы Мостовой, но еще и оказывалось более неприятным для тех, кто настоял на повторной экспертизе.
Это, по моему мнению, подтверждает, что Мостовая действительно высококлассный эксперт, дающий объективные и обоснованные заключения.
Это, собственно, говорили и адвокаты, писавшие письма в редакцию Интермонитора. Например:
По сути, солидарен с позицией суда, который «поправил» представления адвоката Ченцова о том, как решаются спорные вопросы в рамках ГПК, и Почетный адвокат России Д.И. Загайнов
Почетный адвокат России, партнёр «Интеллект» Загайнов Дмитрий Иванович:
«Что касается ГПК, то все процедурные вопросы относятся к компетенции суда. Если суд не соглашается с доводами стороны, то сторона вправе свое несогласие выразить в жалобе. Таким образом, если суд дал оценку какому-либо обстоятельству и сторона использовала все средства защиты (в том числе обжалование), но они не привели к желаемому результату, то такая сторона становится связанной с выводами суда, т.е. любое решение суда носит обязательный характер не только для лиц, участвующих в споре, но и всех остальных. Преюдиция для сторон обязательна. Преодоление преюдиции возможно, но только в порядке ГПК. Если она не преодолена, то любые альтернативные рассуждения в расчет не принимаются».
То есть, по мнению адвоката Загайнова, безапелляционные заявления господина Ченцова по поводу ГПК – это такая форма подачи господином Ченцовым его личной трактовки законов.
Господин Ченцов, безусловно, имеет право на собственное мнение, но делать вид перед непосвященной в юридические нюансы публикой, что это якобы единственно верная трактовка – на мой взгляд, не лучшая позиция. Особенно когда Ченцову уже и суды на это указывали.
Кстати, если уж говорить о попытке давить на эксперта – то это делал как раз адвокат Ченцов. И это не мой мнение, а мнение Суда, зафиксированное в аудиопротоколе судебного заседания
Подробно ситуация с давлением адвоката Ченцова на эксперта описана в материале Интермонитора. А кратко – на приведенном скриншоте с фрагментом расшифровки аудиопротокола заседания суда.
Это гармонично стыкуется с ранее выявленными особенностями поведения адвоката Бориса Ченцова в судах
Ранее я показывал, что медицинский юрист Агапочкина прямо и публично обвинила адвоката Бориса Николаевича Ченцова в ряде действий, которые понятны из заголовков на соответствующих страницах сайта Агапочкиной.
Первый из них: «Как адвокат Борис Николаевич Ченцов лжёт в судах, пытаясь очернить эксперта Мостовую и медицинского юриста Марину Анатольевну Агапочкину». В частности, там сказано:
Адвокат Борис Ченцов в судах утверждает, причем в категоричной форме, что эксперт Мостовая Е.М. НИКОГДА не выдает отрицательных экспертных заключений по делам, в которых представителем клиники выступает Марина Агапочкина и её коллеги, и вообще НИКОГДА не признает ошибок медиков. Это неправда. Адвокат Ченцов лжёт суду.
И далее Агапочкина, в подтверждение своих доводов, приводит несколько примеров дел в конкретных судах.
Второй материал: «Манипулятивная тактика Ченцова, чтобы компенсировать отсутствие медицинских знаний?». Там перечислено 5 (пять!) манипулятивных приемов, которые, как утверждает Марина Агапочкина, адвокат Ченцов систематически применяет в судебных процессах. Причем, Агапочкина приводит это очень подробно и аргументированно.
Есть там и такое:
…К примеру, в ходе развернутой длинной речи адвокат Ченцов в утвердительной, категоричной форме приводит не соответствующие действительности доводы и домыслы, которые выдаёт за действительные, например: «Этот эксперт никогда не выдает заключения не в пользу медиков». При этом, вероятно, для создания у суда иллюзии правдивости, он может порой приложить документы по иным делам, которые не имеют абсолютно никакого отношения к делу. В ходе рассмотрения одного дела он, например, с апломбом заявил, что якобы в другом деле «недобросовестность представителей ответчика» или «недопустимость экспертизы Мостовой» была доказана. Но только такого не было на самом деле…
…Выматывание суда и оппонента. Практически в каждое судебное заседание адвокат Ченцов приносит порядка 50-150 листов документов, которые вручает оппоненту непосредственно перед заседанием.
Юридический диплом у адвоката Ченцова, в отличие от медицинского диплома, есть. И он не может не знать, что объемные документы надо направлять заранее – чтобы оппонент мог ознакомиться с ними, и не приходилось ходатайствовать о переносе судебных заседаний…
…В один процессуальный документ адвокат Борис Ченцов включает, по сути, несколько…Всё это приводит к тому, что в заявленных Ченцовым ходатайствах путается как сам суд, так и оппонент, что в дальнейшем дает Ченцову формальную возможность обжаловать бездействие суда в части удовлетворения части ходатайств.
Не понимать, что он делает, адвокат Ченцов опять же не может, имея профильное образование и опыт работы в судах. Значит, вероятно, эти его действия также могут быть направлены на создание у клиента иллюзии полезной активности Ченцова.
…В суде первой инстанции Ченцов многократно обжалует едва ли не все процессуальные действия суда. Причем, даже когда суд удовлетворяет «хотелки» самого Ченцова.Так, например, в деле по иску И. и И. к клинике, дважды вынесенные судом определения о назначении дополнительной экспертизы по делу (о проведении которой ходатайствовал сам Ченцов и которую поручили проводить тому учреждению, о котором ходатайствовал тоже сам Ченцов) обжаловались Ченцовым в апелляционном порядке и по итогу были отменены, решение суда вынесено без назначения дополнительной или повторной экспертизы.
То есть, вдумайтесь: адвокат Борис Ченцов сам требует экспертизу, сам требует направить дело на эту экспертизу в конкретное учреждение, которое выбрал – и затем прилагает немалые усилия для борьбы с собственными ходатайствами!
Вместе с тем подобное процессуальное поведение Ченцова привело к тому, что рассмотрение дела было затянуто на год. Быть может, это и было главной целью адвоката Ченцова? Не знаю…
Замечу, что Интермонитор направлял по этим вопросам запросы адвокату Борису Ченцову, где просил подтвердить, либо опровергнуть эти заявления Марины Агапочкиной и пояснить его поведение, если её заявления верны.
Мы предоставляли таким образом адвокату Борису Николаевичу Ченцову возможность довести его позицию до читателей. Ченцов отказался отвечать по существу заданных ему вопросов.
Каковы возможные мотивы адвоката Ченцова начинать медийную атаку на юриста Агапочкину и эксперта Мостовую? Ведь такое поведение нетипично для адвокатов
Попытка понять мотив адвоката Бориса Ченцова к развязыванию этой информационной войны привела меня к выводу, что наиболее вероятной причиной выноса этой ситуации адвокатом Ченцовым в публичное поле стали систематические проигрыши Ченцова стороне Агапочкиной, а также другим сторонам, основывающимся на экспертизах Мостовой.
В ходе анализа конкретных дел, которые публично доступны, и/или обезличены так, что невозможно понять, о каком человеке конкретно идет речь, однако сохранена суть медицинской части проблемы, я увидел, что «сторона Ченцова» (т.е., иногда сам Борис Ченцов, а иногда связанная с ним «команда») проигрывают дела по простой причине: экс-следователь Ченцов некомпетентен в вопросах медицины, тогда как Марина Агапочкина, помимо диплома юриста, имеет диплом врача, а эксперт Мостовая и вовсе 22 года работает судебно-медицинским экспертом, причем это её специализация прямо с момента окончания медицинского вуза.
При этом, исходя из сути медицинского наполнения дел, проигранных «стороной Ченцова», у меня складывается ощущение, что из-за непонимания этой сути, «сторона Ченцова» берется за дела, которые в принципе выиграть невозможно, потому что в них нет вины врачей.
А это, в свою очередь, чревато тем, что клиенты могут начать скоро предъявлять претензии самому адвокату Ченцову (ну или тем из его «команды», кто конкретно вел проигранное дело).
Ведь «сторона Ченцова», судя по тому, что адвокат Ченцов выносит в публичное поле, собирает вокруг себя, в том числе, клиентов, которые запросто могут, я полагаю, заявить: «Они меня обнадёжили, я им поверила, а теперь я вынуждена оплачивать судебные расходы, а они как бы и ни при чем».
Это опасная для адвоката ситуация по вполне понятным причинам.
На всё это наслаиваются, возможно, финансовые проблемы, которые, на мой взгляд, видны вокруг адвоката Ченцова.
Так, например, наиболее заметная в поисковых машинах структура, на которой указан Борис Ченцов – это НП «Центр правовой защиты» (ЦПЗ).
В настоящее время эта организация находится в стадии ликвидации.
Перед ликвидацией это некоммерческое партнерство, до того явно не показывавшее успехов в финансовом отношении, продемонстрировало некоторый всплеск выручки и прибыли (чтобы хватило на зарплату ликвидатора?) – однако сразу после этого в ликвидацию и ушло:
Согласно официальным данным системы Контур.Фокус, в том же офисе, что ликвидирующееся НП «Центр правовой защиты», зарегистрирована также Коллегия адвокатов «КАЙРОС».
Коллегия адвокатов «КАЙРОС» (официально уточнено, что это значит «Благоприятный момент») образована теми же двумя гражданами, которые учреждали ныне ликвидирующееся НП «Центр правовой защиты». Один из них – Ченцов Борис Николаевич, причем Председатель коллегии – не он.
Контур.Фокус указывает, что эта структура появилась 20 марта 2025 года.
Безусловно, «некоммерческое партнерство» — на то и некоммерческое, что прибыль для него не главное. Возможно даже, как и выручка. К примеру, если адвокат действует в финансовом плане через адвокатские структуры, а «некоммерческое партнерство» выполняет скорее диспетчерско-представительские функции.
Поэтому, скромные финансовые показатели «некоммерческого партнерства» разве что косвенно могут говорить, что, быть может, с финансами у адвоката Ченцова не всё радужно. Косвенно — в том плане, что, если бы это «некоммерческое партнерство» «купалось в деньгах» — это было бы точно успехом, а когда оно «не купается в деньгах» – это может быть признаком неуспешности, но может и ни о чем не говорить. Правда, ликвидация этого «некоммерческого партнерства» свидетельствует, что, видимо, не всё нравится в нём учредителям.
Исходя из изложенного выше, я и сделал предположение, что финансовое положение адвоката Бориса Ченцова, возможно, не слишком успешное.
Поэтому, могло быть и так, что первоначально адвокат Ченцов просто хотел заработать денег (что нормально для адвоката). Однако, не понимая сути медицины, он взялся за дела, в которых выиграть невозможно, потому что объективно нет оснований для выигрыша той стороны, на которую встал Ченцов.
Если бы экс-следователь Ченцов понимал суть медицины или хотя бы попытался прояснить ситуацию вместе с теми, кто эту суть понимает – он бы, возможно, и не влез в эту западню, которую сам себе организовал. Но адвокат, вероятно, сделал ставку на формальные обоснования и попытался «сшить» некий «сговор» там, где сговора нет.
В итоге он уже оказался внутри ситуации и, по сути, загнал себя в ловушку, причем заперт в ней вместе с клиентами, которые, как мне кажется, психологически нацелены получить денег, независимо от того, есть ли для этого реальные основания.
Поэтому, возможно, сейчас адвокат Ченцов уже не столько думает, как заработать, сколько, вероятно, заинтересован практически любой ценой попытаться «спастись» от финансовых претензий клиентов, которые в случае его проигрыша должны оплачивать судебные издержки.
Ведь реальность такова, что проигрывает суд адвокат, а вот издержки вследствие этого проигрыша оплачивает его доверитель.
А люди, ментально нацеленные получить денег (и не имеет значения, с кого), вполне могут, например, развернуть свой гнев на Ченцова, когда придет время платить по счетам за издержки. И куда они пойдут с жалобами – никто заранее не предскажет. Однако известно, что прецеденты, когда клиенты обвиняют адвоката в том, что он втянул в затраты, дав необоснованные надежды и они считают себя обманутыми и понесшими материальный ущерб, могут окончиться для адвоката печально.
И действительно, редакции Интермонитора известны ситуации, когда проигранные «стороной Ченцова» судебные процессы вылились в Исполнительные листы для доверителей «стороны Ченцова». Экспертизы, как и работа адвокатов и юристов – не бесплатная, а платит тот, кто проиграл суд. А ведь, возможно, и сам адвокат получил деньги с клиента (Ченцов, кстати, отказался нам сообщить, платно или бесплатно он с клиентами в суды пошел).
Всё это выглядит, по крайней мере, теоретически, как возможный мотив для того поведения в судах и в медийном поле, которое демонстрирует адвокат Ченцов. Должна же быть какая-то причина, по которой взрослый человек, имеющий статус адвоката — Борис Николаевич Ченцов вдруг развил выдающуюся активность в медийном поле. А потом вдруг расхотел пояснять и комментировать свои действия, которые сам же и сделал предметом публичного обсуждения — когда, казалось бы, достиг того, чего хотел: на его активность обратили внимание, и начали детально разбираться в его доводах, и в доводах его оппонентов, запрашивать и анализировать фактуру.
И это всё на фоне того, что оппоненты, атакованные (как я считаю) адвокатом Борисом Николаевичем Ченцовым, демонстрируют как раз наоборот открытость и готовность излагать свои доводы, подкрепляя их пояснениями и документами.
Категория информационной продукции 16+
Автор: Евгений Ющук
ТАКЖЕ ПО ЭТОЙ ТЕМЕ:
The post Евгений Ющук: Оказывается, суды давали оценку «детективным» рассуждениям адвоката Бориса Ченцова, медийно атаковавшего медицинского юриста Марину Агапочкину и эксперта Екатерину Мостовую first appeared on Интермонитор.