«Мы не рабы, рабы не мы»: о специфике рабовладельчества в Великобритании

Содружество наций, объединение 56 бывших британских колоний, протекторатов и доминионов, призвало обсудить вопрос «о репарационном правосудии в отношении трансатлантической торговли рабами». Британское правительство платить не собирается. Почему рабовладельческое прошлое развитых стран снова стало популярным сюжетом? Готовы ли страны, торговавшие людьми, к переосмыслению истории и выплате материальных компенсаций? Реалистично ли добиться репараций? О специфике рабовладельчества в Великобритании Фёдору Лукьянову рассказал Андрей Исэров, доцент факультета гуманитарных наук НИУ ВШЭ, старший научный сотрудник Института всеобщей истории РАН, в интервью для передачи «Международное обозрение».

Фёдор Лукьянов: В чём заключается британская особенность, связанная с рабовладельчеством? Когда эта тема там появилась – как политическая?

Андрей Исэров: Если говорить о самом начале разговоров, то в 1993 г. депутат от Тоттенхэма Берни Грант поднял данную тему, но мало кто обратил на это внимание. Всё-таки это не было на повестке дня, хотя и было создано движение.

По-настоящему широко этот вопрос обсуждается в том мире, где рабство когда-то играло значительную роль, – например, в последние пять лет, с 2020 г., после событий в США, которые повлияли и на соседей, после создания “Black Lives Matter”. Это единый и информационный, и в чём-то политический мир – британский и североамериканский. Конечно, это влияло на умонастроения в Великобритании.

Фёдор Лукьянов: Имеется в виду – убийство Джорджа Флойда и то, что за ним последовало, подняло тему рабства?

Андрей Исэров: Да. Тогда стали вновь много говорить о деколонизации, но не в ооновском старом смысле – дать независимость всем, кто её когда-то потерял. До сих пор действует Специальный комитет ООН по деколонизации. В нём участвуют и Россия, и Индия, и Китай.

Фёдор Лукьянов: Применительно к Великобритании, о чём идёт речь, когда хотят вчинить иски? Это бизнес или собственно колонии? Это торговля или то, что происходило в самих колониях?

Андрей Исэров: Я так понимаю, что сама идея связана, может быть, с опытом репараций Германии, возмещения евреям за холокост. Думаю, это опыт оттуда. Конечно, невозможно посчитать сумму. Существуют очень разные оценки того, сколько платить. Тут вообще хитро получается, потому что всё было очень давно, и встаёт вопрос, как вы определите потомков рабов и всех ли потомков вы определите. Не так много, но были и смешанные браки. Не все афробританцы, афроамериканцы – потомки рабов. Например, Барак Обама не потомок. Кстати, не потомок и Джеймс Клеверли – недавний министр иностранных дел, а потом и министр внутренних дел Великобритании. Он по отцу англичанин, а его мать из Сьерра-Леоне. А Сьерра-Леоне – как раз колония, созданная в своё время британцами для освобождённых, выкупленных рабов.

Фёдор Лукьянов: Кстати, с Камалой Харрис тоже был скандал, когда она сказала, что она потомок рабов по отцовской линии, а потом выяснилось, что её ямайский предок был, скорее, рабовладельцем.

Андрей Исэров: Да, конечно. Видимо, мечта активистов – индивидуальное возмещение, но трудно представить, чтобы оно как-то состоялось сегодня. То, что сейчас действительно происходит, хотя очень-очень слабо, это возмещение общине и символическое возмещение.

Фёдор Лукьянов: Требуют же правительства?

Андрей Исэров: Барбадос требует. Это страна, где сейчас радикальное правительство. Они теперь республика и формально больше не часть британской монархии. Недавно был скандал. Вскрылось, что депутат британского парламента из очень известной семьи Ричард Дрэкс действительно владеет фамильным древним имением на Барбадосе. Там сохранилось старинное здание, и не сразу поняли, что оно не проданное, а что именно Дрэкс им владеет. Потом нашли налог, который он платит на Барбадосе. Причём это сахарная плантация, которая до сих пор выполняет ту же роль, что и в XVII веке, кроме того, что сейчас непосредственно сахар там не производится, а сырьё везётся на завод. А в XVII–XVIII веках всё было в одном месте.

Фёдор Лукьянов: Рабов-то нет, поэтому приходится на завод везти, видимо.

Андрей Исэров: Самое трудное было, кстати, обработка земли – там нужен массовый труд. И Барбадос требовал передачи или выкупа по особой сумме этого имения, чтобы открыть там музей. Какой-то разговор был, но он закончился ничем.

Фёдор Лукьянов: Выплачивали ведь не рабам, а рабовладельцам ущерб от потерянного бизнеса в Британии?

Андрей Исэров: Да, но ущерб не от бизнеса, а просто каждый раб стоил очень дорого. Хотя, сколько бы он ни стоил, это собственность, имущество. Современный капитализм так, как он получился, был бы невозможен без рабства. Когда рабство отменяли в XIX столетии в странах нового капиталистического рабства, текстильная индустрия была связана с хлопковой индустрией в США и так далее. В США отменили без компенсации в результате войны, в Бразилии мирно без компенсации в 1888 г., а в Великобритании и во Франции выплатили компенсацию.

Был закон 1833 г., который постановил, что с 1 января 1834 г. рабство в Британской империи отменено, и в 1835 г. был принят закон о возмещении рабовладельцам после отмены рабства. Как посчитали исследователи, рабовладельцы получили где-то 42–48 процентов рыночной стоимости раба в зависимости от острова (цены были разные). Рабы стоили очень дорого к этому времени, потому что работорговля с 1807 г. была уже запрещена. Уже нельзя было, кроме как контрабандно, вывозить людей. Были гуманистические борцы против работорговли. Но рабство – это не работорговля. Работорговля – безусловное зло, а рабство в тот момент было настолько укоренившееся учреждение и экономический уклад, связанный с собственностью, что, конечно, прошло много времени до его отмены.

Денег для компенсации у правительства Великобритании не было. В тот год она составила 40 процентов бюджета Великобритании – огромная сумма. Три четверти пришлось занимать у частных предпринимателей, у банкиров, у Ротшильда, у Монтефиоре. И самое любопытное, что вскрылось не так давно и могло бы даже не вскрыться, что этот долг (как всегда бывает в истории финансов, переходил, перекупался, реструктурировался и прочее) продолжала платить, разумеется, британская власть, то есть налогоплательщики.

Это вскрылось из-за неудачного поста в Twitter Министерства финансов в 2018 году. Они радостно написали, что ещё совсем недавно мы – британские налогоплательщики – платили за освобождение рабов. Подразумевалось, что «мы совершали гуманистический поступок», а вышло, что поступок спорный, ведь платили не рабам, а рабовладельцам. И выяснилось, что последние платежи прошли в 2015 г., то есть буквально вчера. По последней британской переписи 3,71 процента населения Великобритании – афробританцы. Получается, они тоже платили за то, чтобы заплатить тем, кто владел их прапрадедами.

Фёдор Лукьянов: Казалось бы, уже ушедшая тема Британской империи снова напоминает о себе. Буквально несколько недель назад остров Диего-Гарсия британцы передали Маврикию, правда, на особых условиях. Аргентинское правительство никак не определится, хочет оно добиваться обратно Фолклендских островов или нет. Это просто «приветы из прошлого» или за этим что-то стоит? Вообще для Великобритании сейчас это имеет значение?

Андрей Исэров: Мне кажется, что нет. Отступление началось после чрезвычайно неудачного для Великобритании Суэцкого кризиса, за которым последовало очень серьёзное переосмысление британской верхушкой нового места в мире и тех самых «особых отношений» с Соединёнными Штатами Америки. Об этом говорил ещё Уинстон Черчилль в Фултонской речи, что «мы вам как бы передаём факел, мы сильны, но явно уже не так, как прежде». После Суэцкого кризиса стало ясно, что уже совсем не столь сильны, и не могут британцы указывать, что произойдёт в мире в любой его точке. Те же Фолклендские (Мальвинские) острова, о которых все помнят по войне, по реакции Маргарет Тэтчер. На самом деле, войну-то начали аргентинцы.

С Диего-Гарсия ещё интереснее история, потому что это особый остров, который вроде бы не был частью Маврикия. Но почему он таким был? В конечном итоге, чтобы сдать его в аренду под военно-морскую базу США. Там, кстати, ещё встанет вопрос компенсации коренному населению, которое было выселено с острова – это около тысячи человек, и получили они не много. Я думаю, об этом ещё будут говорить. На самом деле, это Британская империя делает для другой империи – ведь это военно-морская база США.

Если говорить об островах в Карибском бассейне, они уже стратегической, военной роли не играют. Они выполняют хитрую финансовую роль. К примеру, Сент-Китс и Невис – британские офшорные острова – и особенно часть этой федерации, которая называется остров Невис. Наверное, если нынешние процессы ужесточения контроля над финансовыми потоками продолжатся вплоть до того, что будут затрагивать интересы Великобритании, то, может быть, и здесь что-то изменится, но пока не меняется.

Фёдор Лукьянов: Впечатление из общих тенденций. Мир так своеобразно меняется, что, с одной стороны, пытаются ужесточать, с другой стороны, это провоцирует появление такого количества новых обходных путей, что, может быть, забытые уже острова и понадобятся.

Андрей Исэров: Они очень нужны и сейчас. Даже Сент-Китс и Невис – очень интересный пример, потому что все деньги идут через остров Невис, поэтому Сент-Китс и Невис – это федерация. Если погулять по гугл-карте по этому острову Невис, то всё выглядит очень странно.

Фёдор Лукьянов: В общем, не надо быть высокомерным. Если живём в большой стране, нельзя забывать о маленьких.