Исследования показывают, что всё зависит от наших мыслей

Многие воспринимают такие фразы, как поверхностные клише или пустые лозунги, призванные лишь приободрить в трудные моменты. По мнению критиков, такие утверждения игнорируют человеческую и социальную сложность и предлагают упрощённые решения без прочного научного обоснования. Так ли это на самом деле?

Уже около 80 лет появляются исследования, указывающие на влияние мышления на наше здоровье как в положительную, так и в отрицательную сторону. Люди могут умирать не из-за физических повреждений, а потому, что верят в то, что умирают. С другой стороны, выздоровление во многих случаях связано не с прямым воздействием лекарства, а с верой в возможность исцеления.

Известный физиолог профессор Уолтер Кэннон из Гарвардской медицинской школы ещё в 1942 году заметил явление, которое он назвал «вуду-смертью»: в ряде культур коренных народов люди умирали после того, как на них была наложена «смертельная порча», несмотря на отсутствие каких-либо клинических причин, способных объяснить их смерть. Иными словами, их психика становилась причиной смерти.

Кэннон привёл в пример историю маорийской женщины из Новой Зеландии, которая съела определённый фрукт, а затем узнала, что взяла его из запретной зоны. В ужасе от мысли, что осквернила святость вождя племени, она уверилась, что ей суждено умереть. Это случилось во второй половине дня, а уже к полудню следующего дня она скончалась.

В своей статье Кэннон также упомянул молодого маори, на которого был наложен табу (священный запрет), и который тоже умер в тот же день. По словам Кэннона:

«Они умирают с чувством полной потери сил — как будто из них вытекла вся жизнь».

Кэннон подчёркивал: чтобы классифицировать такие случаи как «вуду-смерть», исключались явные физические причины, такие как отравление или травма. По его мнению, проклятие или колдовство, наложенные на человека, разрушали его чувство уверенности и социальную поддержку, которые он ранее получал от племени. В результате социальной изоляции человек ощущал себя уязвимым и беспомощным и был убеждён, что теперь открыт для воздействия злых духов, что могло привести к его быстрому ухудшению и смерти.

Позже Кэннон описал историю доктора Ламберта, врача, работавшего в Австралии и на островах западной части Тихого океана, который наблюдал несколько случаев смерти, вызванной страхом — в результате проклятия или колдовства. Но наряду с этими трагедиями он описал и исключительный случай…

Во время визита с миссией на севере Квинсленда доктор Ламберт был приглашён осмотреть Робба — молодого туземца, принявшего христианство, который чувствовал себя очень больным и обессиленным. Несмотря на то, что медицинское обследование не выявило признаков болезни, травмы или боли, сотрудники миссии сообщили доктору, что на Робба недавно было наложено заклятие местным шаманом-колдуном.

По настоянию миссионеров тот шаман пришёл к постели Робба и объяснил ему, что проклятие было наложено по ошибке. По словам доктора Ламберта, восстановление было удивительным и стремительным — уже тем же вечером Робб вернулся к своей работе полный энергии и улыбался.

Сегодня термин «смерть вуду» считается крайним проявлением эффекта ноцебо (Nocebo) — явления, при котором негативные убеждения или ожидания вызывают физические симптомы или ухудшают существующие, даже при отсутствии медицинской причины.

Эффект ноцебо, конечно же, не ограничен культурами коренных народов или традиционными верованиями. И в рамках современной медицины зафиксировано множество случаев, когда смерть пациента объяснялась именно влиянием этого эффекта.

Умереть от рака без рака

Один из самых известных случаев был описан доктором Клифтом Мидором (Clifton Meador) в 1974 году. Сэм Лонде (Londe), пациент доктора из Теннесси, был в том году диагностирован с раком пищевода — заболеванием, которое тогда считалось неизлечимым. Всего через несколько недель после получения страшного диагноза Лонде скончался.

Однако настоящий шок настал после его смерти. При вскрытии выяснилось, что его пищевод был абсолютно здоров. Хотя в печени и лёгких были найдены небольшие злокачественные опухоли, они были незначительными — слишком малы, чтобы объяснить его смерть.

Так возник тревожный вопрос: если это был не рак, что же действительно стало причиной смерти Лонде? Возможно, само убеждение в том, что он смертельно болен, как сообщили ему врачи, и стало тем, что завершило его жизнь — точно так же, как смертельное проклятие когда-то губило людей в традиционных культурах?

Спустя годы доктор Мидор поделился своим пониманием произошедшего:

«Он умер с раком, но не от рака. Я думал, что у него рак, все вокруг него думали, что у него рак. Неужели, лишив его надежды, я непреднамеренно стал причиной его смерти?»

Ещё одно сообщение из 70-х годов усилило предположение того, что смерть может наступить в результате негативного психологического ожидания, и необязательно из-за самой болезни. В этом случае речь шла о больном раком, которому сказали, что ему осталось жить три месяца. И действительно, примерно через три месяца он умер.

Однако вскрытие раскрыло неожиданный поворот: диагноз, который он получил, был ошибочным. Рак, от которого он страдал, всё ещё находился на относительно ранней стадии и не был настолько запущен, как полагали его врачи. Согласно результатам вскрытия, заболевание не должно было привести к его смерти на данном этапе.

Доктор Джеральд Милтон из отделения лечения меланомы в университетской больнице Сиднея поделился в то же время, 70-х годах, поразительным наблюдением: есть такие пациенты, которые могут умереть уже от самого факта постановки диагноза, ещё до того, как болезнь достигнет стадии, угрожающей жизни.

По его словам:

«Есть пациенты, для которых само осознание, что их дни сочтены, становится невыносимым ударом. Они не справляются с новой реальностью — и умирают очень быстро, ещё до того, как злокачественная болезнь успевает развиться до крайней степени».

Доктор Милтон сравнил такие случаи со «смертью вуду», когда вера в смертный приговор — будь то традиционное проклятие или медицинский диагноз — сама по себе становится фатальным фактором. Иными словами, мрачный медицинский прогноз может стать самосбывающимся пророчеством и активировать смертоносный эффект ноцебо.

С учётом этого понимания сегодня многие врачи проявляют особую осторожность, когда им приходится озвучивать пессимистичный прогноз. Они осозна́ют, что фраза вроде «вам осталось жить шесть месяцев» — это не просто информация, а нечто, что может действительно повлиять на течение болезни и шансы пациента на выживание.

Увлекательный отчёт по этой теме был опубликован в 1980 году в немецком медицинском журнале. В нём описан случай 37-летнего мужчины, перенёсшего операцию по поводу грыжи межпозвоночного диска. Хотя операция с медицинской точки зрения прошла успешно, пациент был твёрдо убеждён, что она провалилась. Он начал проявлять полную пассивность, впал в отчаяние, потерял интерес к окружающему и вёл себя апатично, а через два дня скончался.

Результаты вскрытия не выявили никакой физиологической причины смерти. Не было обнаружено признаков серьёзного медицинского инцидента, отравления или инфекции. Врачебный отчёт особо подчёркивал, что не было ни одной жизнеугрожающей медицинской причины, которая могла бы объяснить смерть пациента.

Ноцебо в масштабах группы

Эффект ноцебо может проявляться не только на индивидуальном уровне, но и в масштабах целой популяции, как показывает необычный случай, произошедший в 1998 году в средней школе в штате Теннесси, США.

Инцидент начался с того, что одна из учительниц заметила в классе странный запах, который она описала как «напоминающий бензин», и начала испытывать физические симптомы: головную боль, тошноту, головокружение и одышку. Вскоре и ученики в классе начали жаловаться на аналогичные ощущения. Случай вызвал беспокойство, в результате многие присутствующие были доставлены в отделение неотложной помощи.

В последующие дни тревога усилилась. Всё больше учеников и даже сотрудников школы начали сообщать о тех же симптомах. Школу временно закрыли, и началось масштабное расследование с участием специалистов в области здравоохранения, охраны окружающей среды и экспертов по опасным веществам.

Несмотря на тщательные проверки воздуха, воды, почвы, а также анализы крови и мочи — не было найдено ни одного свидетельства присутствия токсинов, опасных газов или иных загрязнителей, которые могли бы объяснить симптомы. Заключение исследователей было однозначным: речь идёт не об отравлении или экологическом загрязнении, а о «массовом психогенном заболевании» (Mass Psychogenic Illness), также известном как «массовая истерия».

Речь идёт о групповой реакции, при которой люди — зачастую под воздействием стресса или тревоги — начинают испытывать реальные физические симптомы, но не из-за воздействия какого-либо вещества, а в силу убеждения, что они заболели. Иногда это происходит из-за слуха, необычного запаха, вида больного человека или страха перед отравлением.

Роберт Адер, американский психолог и один из основателей психонейроиммунологии — новаторской области исследований, изучающей взаимосвязь между психологическими процессами, мозгом и иммунной системой, — провёл в 1970-х годах прорывной эксперимент, наглядно продемонстрировавший, как эти связи работают даже у животных.

Во время эксперимента Адер и его коллега давали мышам пить сладкий раствор на основе сахарина — некалорийного искусственного подсластителя с привкусом. Одновременно с этим им вводили препарат, вызывавший побочные эффекты в пищеварительной системе и подавлявший иммунную систему. Со временем исследователи заметили, что мыши начали ассоциировать сладкий вкус с вызванным лекарством недомоганием — и стали избегать раствора.

На следующем этапе, чтобы проверить силу этой ассоциации, Адер заставил мышей пить раствор с помощью капельниц — но на этот раз без введения лекарства. К удивлению учёных, некоторые мыши умерли, несмотря на то, что не были подвергнуты воздействию токсичного вещества.

Анализы показали, что смерть наступила в результате физиологической реакции подавления иммунной системы, вызванной лишь вкусом сахарина — без какого-либо лекарства. Иначе говоря, нервная система мышей «вспомнила» связь между сахарином и препаратом и воспроизвела ту же биологическую реакцию, как если бы лекарство было снова введено.

Вывод, к которому пришли Адер и его коллега, был революционным: психологическая обусловленность может влиять не только на поведение, но и запускать глубокие физиологические механизмы — вплоть до прямого воздействия на иммунную систему. Эксперимент стал ярким доказательством того, что негативное ожидание или психическая ассоциация способны вызвать настоящую — и даже смертельную — телесную реакцию.

Положительная сторона сравнения

Если мысль может убить, может ли она также исцелить? Не так далеко от командного центра пусковых установок в Хьюстоне, в известной городской больнице, доктор Брюс Мосли летом 1996 года провёл необычный и прорывной эксперимент. Десять бывших военнослужащих, все страдавшие от остеоартрита коленного сустава, согласились добровольно пройти операцию — не зная, что некоторые из них не получат настоящего медицинского вмешательства.

На самом деле только двое прошли полную операцию, троим была проведена только промывка коленного сустава, а пятеро подверглись «псевдооперации»: им сделали разрезы на коже, чтобы имитировать процедуру, но никакой внутренней хирургической операции не проводилось. Все участники остались с теми же операционными шрамами, включая тех, кто прошли лишь имитацию операции. Цель эксперимента заключалась в том, чтобы проверить, может ли позитивное ожидание облегчения боли привести к улучшению — даже без реального медицинского вмешательства, что называется эффектом «плацебо» (дружелюбный «брат» эффекта «ноцебо»).

Результаты удивили даже самого доктора Мосли. Полгода спустя все участники — независимо от того, какой метод лечения они получили — сообщили о значительном улучшении боли и подвижности. Эффект был настолько похожим в каждой группе, что Мосли, изначально сомневавшийся в эффективности «псевдооперации», решил углубить исследование.

В 2002 году он провёл более крупное продолжение эксперимента с 180 добровольцами. И снова, через два года после операции, не было замечено никакой разницы между теми, кто прошёл полную операцию, и теми, кто прошёл имитацию. Выводы были далеко идущими: эксперимент вызвал острые дискуссии в медицинском сообществе и поставил глубокие вопросы о силе ожидания в процессе исцеления и о центральной роли, которую играет мозг — даже в хирургических операциях, которые считаются «классическими» решениями.

Оказалось, что эффект плацебо может действовать даже тогда, когда мы знаем, что это пустышка. Профессор Тед Капчука из Гарвардского университета проверил это в исследовании, проведённом среди 80 пациентов, страдающих синдромом раздражённого кишечника — хроническим состоянием, включающим боли в животе, вздутие, поносы или запоры.

Из всех участников 37 получили бутылочку с таблетками, обозначенными как «плацебо», и им было прямо сказано, что это всего лишь сахарные таблетки. Уже через 11 дней участники группы плацебо сообщили о значительном улучшении симптомов, а через 21 день их состояние значительно улучшилось по сравнению с группой, которая не получала лечения.

Удивительные результаты показали, что сама вера или позитивные ожидания могут активировать механизмы исцеления, которые являются достаточно сильными и реально влияют на тело.

Решения

Одним из самых мощных психологических инструментов для нейтрализации эффекта ноцебо является переформулировка в сознании и внутренний диалог в позитивном аспекте так, чтобы не поддерживался страх, а поддерживалось успокоение и чувство управление ситуацией.

Совместное исследование, проведённое несколькими учреждениями в США, следило за 193 добровольцами в течение двух недель и изучало их повседневную склонность испытывать положительные эмоции (такие как радость, бодрость, спокойствие и умиротворённость) по сравнению с отрицательными (такими как гнев, тревога или печаль).

Затем исследователи, поместив участников в изолированные условия, сказав им, что свирепствует грипп. Участники должны были измерять объективные показатели, количество слизи, время очищения носовых проходов и так далее, чтобы определять, заразились ли они. Кроме того, были собраны субъективные отчёты участников о симптомах, таких как насморк, боль в горле и головная боль.

Результаты показали, что у людей с более высоким уровнем положительных эмоций реже появлялись симптомы заболевания. То есть, даже если они физически заразились вирусом, у них было меньше объективных симптомов (например, количество слизи, очищения носа и т. д.). Кроме того, эти позитивные люди сообщали о менее выраженных субъективных симптомах (даже с учётом различий в объективных показателях). Другими словами, они не только реже заболевали, но и сообщали о меньшем количестве симптомов, чем ожидалось.

«Если у вас есть беспокойства, не приносящие пользы, — говорит доктор Элизабета Хог (Hoge), психиатр из Университета Гарварда, — вы можете научиться воспринимать эти мысли совершенно по-другому. […] „Ах, вот опять эта мысль. Я уже был в этом месте. Но это просто мысль, это не часть моего настоящего „я“».

Иными словами, можно научиться смотреть на беспокойство и говорить себе:

«Это всего лишь навязчивая мысль, не реальность и не часть того, кто я есть».

Доктор Хог рекомендует практиковать осознанность (Mindfulness), что помогает человеку распознавать тревожные мысли, не поддаваясь им, и таким образом нейтрализовать силу физической реакции, которая сопровождает их. Этот подход может уменьшить круговорот эффекта ноцебо, разрушая связь между негативным ожиданием и физиологической реакцией.

Помимо позитивного фокуса и изменения внутреннего диалога, исследования указывают на огромную важность выбора слов со стороны медицинского персонала. То, как информация передаётся пациенту, может решить, вызовет ли это успокаивающую реакцию или, наоборот, реакцию страха, приводящую к эффекту ноцебо. Например, вместо того чтобы сказать:

«У лекарства есть 10% риска побочной реакции», можно переформулировать это более позитивно и успокаивающе: «90% пациентов не испытывают серьёзных побочных реакций».

В обзорной статье 2002 года психиатры из Бостона предложили, чтобы врачи также обсуждали с пациентами эффект ноцебо при объяснении возможных побочных явлений от лекарств. Исследование, проведённое в 2019 году в Гамбурге, проверило эту рекомендацию: испытуемые, страдающие от головной боли, получили только плацебо, а в группе, получившей информацию об эффекте ноцебо, было зафиксировано в два раза меньше побочных эффектов по сравнению с группой, не получившей такой информации. Это подтверждает, что объяснение эффекта ноцебо может значительно снизить его влияние.

Также философия, которая на протяжении тысячелетий изучает контроль человека над своим сознанием как способ уменьшить страдание, предлагает решение проблемы ноцебо. Стоическая школа, существовавшая в Греции и Риме, утверждала, что человеческое страдание зависит больше от нашего восприятия событий, чем от самих событий. Эпиктет, один из стоиков, выразил это так:

«Люди расстраиваются не из-за самих вещей, а из-за принципов и идей, которые они составляют относительно этих вещей».

Это хорошо соответствует современной научной концепции эффекта ноцебо.

Согласно стоической философии, внешние проявления, такие как болезнь, боль, потеря, — по природе своей необязательно вызывают страдание. А вызывает страдание то, как мы их интерпретируем, например, боль как наказание, потерю как неудачу и т. д. Именно интерпретация вызывает тревогу и беспокойство.

Принятие стоической философии не означает игнорирование боли, а означает признание боли без добавления психических страданий, таких как беспокойство или разочарование. Человек, придерживающийся стоической философии, будет меньше подвержен «эффекту ноцебо», потому что не будет интерпретировать каждый симптом как катастрофу, а будет сохранять спокойствие и пропорции.

В буддизме также рассматривается схожий принцип, согласно которому часть беспокойства возникает от отношения сознания к переживаниям, а не от самого физического ощущения. Одним из известных буддийских примеров является метафора «стрелы»: когда человек испытывает физическую боль (неизбежный физический дискомфорт), он часто «стреляет в себя второй стрелой» — психической болью в виде беспокойства, гнева или жалости к себе, тем самым многократно увеличивая страдания.

Это также является основной частью буддийской медитации — развить способность останавливать отрицательные мысли о любой жизненной ситуации, принимая её и находясь в ней. В терминах ноцебо, буддизм предлагает: если не придавать симптомам угрожающего значения и не развивать негативных ожиданий («это всего лишь боль, она пройдёт, не стоит её бояться»), то можно избежать физической реакции, которая может появиться из-за беспокойства и страха.

Молитва также является важным ресурсом. Религиозная духовность может быть для многих источником осознания и силы в борьбе с болезнью, и таким образом она может играть важную роль в уменьшении воздействия эффекта ноцебо. Молитва воспринимается как общение с Высшей Силой, которая может вселять уверенность, надежду и утешение в момент угрозы здоровью.

Исследования в области психологии религии различают два типа религиозного восприятия стресса: позитивное религиозное отношение — вера в то, что Бог поддерживает и любит, молитвы о силе и помощи, и негативное религиозное отношение — мысль, что Бог наказывает, гнев на Бога или отказ от веры в момент кризиса.

Разница между этими подходами была признана важной для психического и физического здоровья. В исследовании среди пожилых пациентов было установлено, что те, кто использовал позитивные религиозные стратегии, показывали лучшие результаты в плане психического здоровья и физического состояния — меньше депрессии и более высокое качество жизни, по сравнению с теми, кто использовал негативные религиозные способы, чтобы справиться с трудностями.

Конечно, существует и экзистенциальный подход к преодолению эффекта ноцебо. Психиатр и выживший в Холокосте Виктор Франкл, основатель логотерапии, предложил, опираясь на философию Фридриха Ницше, что смысл является ключом к преодолению страданий. Франкл утверждал, что человек может выдержать почти любое страдание, если он знает причину, почему оно произошло. Причина и смысл, ради которых сто́ит жить.

В своей книге «Человек в поисках смысла» Франкл документировал, как в концентрационных лагерях те, кто находил смысл, например, желание воссоединиться с близкими или выполнить свою миссию, сохраняли большую психическую живучесть, чем другие. Он пришёл к выводу, высказав его известной фразой:

«Страдание прекращает быть страданием в тот момент, когда оно осознано, например, смысл жертвы».

В контексте эффекта ноцебо можно сказать, что если человеку удаётся воспринимать свою болезнь или побочные эффекты как часть значимого пути (например: «Боль, которую я чувствую, — это признак того, что тело борется и становится сильнее»), то его негативные убеждения могут смениться на ощущение цели.

Такой подход может помочь защититься от эффекта ноцебо, потому что вместо ожидания бесполезных страданий появляется ожидание смысла и роста через преодоление трудностей.