Парадокс Токвиля: чем лучше ситуация, тем хуже она становится

Онги верили, что самореализация и процветание зависят от создания лучших возможностей для себя. Изречение, приписываемое писательнице и философу Айн Рэнд, гласит:

«По лестнице успеха лучше всего подниматься, используя возможности».

Итак, многие лидеры в демократических странах говорят о стремлении предоставить гражданам возможность улучшить их положение и продвигаться в обществе, принимая политику, способствующую социальной и экономической мобильности — способности подняться с низкого социального положения на более высокий уровень.

Идея заключается в том, что общество, в котором индивиды могут расти и развиваться, — это сильное, стабильное и процветающее общество. Общество, в котором каждый человек, независимо от своего происхождения или текущего положения, теоретически может реализовать свой потенциал и оказать положительное влияние на общество и государство в целом.

Однако известный французский политический мыслитель и историк Алексис де Токвиль (1805–1859) предположил, что существует некоторая опасность в политике, которая создаёт «много возможностей» для людей для улучшения своего положения. Руководство, которое неразумным образом продвигает это, на самом деле может вызвать противоположный результат — сильное недовольство в обществе, а возможно, даже подтолкнуть общественность к совершению государственного переворота против него.

В своей книге «Демократия в Америке», написанной после исследовательской поездки в США в XIX веке, Токвиль намекнул, что улучшение состояния группы или общества может, как это ни парадоксально, спровоцировать большее разочарование среди её членов. Это явление, известное в социальных науках, особенно в социологии и политологии, «парадокс Токвиля», иногда обсуждается в контексте дней, предшествовавших Французской революции 1789 года, когда начали появляться изменения, позволившие некоторую социальную мобильность, такие как возможность приобретать должности и таким образом улучшать социальный статус.

Исследователь Каспер Оттен из кафедры социологии Университета Утрехта в Нидерландах хотел изучить это более глубоко. В исследовании, опубликованном в журнале, посвящённом изучению мобильности и неравенства, он провёл компьютерную симуляцию на основе модели из теории игр, в которой различные люди должны были решить, стоит ли вкладывать усилия или деньги, чтобы попытаться выиграть престижный приз из ограниченного числа таких призов.

В реальном мире «призы» — это, например, престижные должности, которые можно получить, инвестируя в получение высшего образования. Инвестиция — это риск: если она приведёт к получению приза (желаемой должности), инвесторы поднимутся по социальному статусу и окажутся в лучшем положении, чем если бы они вообще не участвовали в конкуренции.

Но если они инвестируют и не выиграют, то окажутся в худшем положении, чем если бы они вообще не инвестировали. В этой модели те, кто не выигрывает, должны чувствовать, что они проиграли по сравнению с теми, кто выиграл, и испытывать то, что называется «относительная депривация (лишение)».

Теория относительной депривации гласит, что люди испытывают разочарование, когда начинают сравнивать себя с другими людьми, находящимися в том же социальном положении, и обнаруживают, что они оказались в худшем положении по сравнению с ними (например, когда их друзья получили желаемую работу и продвинулись по социальной лестнице).

Оттен предположил, что если только часть людей добивается успеха в социальной мобильности, в то время как другие остаются на месте, несмотря на свои усилия, это приведёт к широкому ощущению ущемления и разочарования и приведёт к существованию парадокса Токвиля: общество в целом улучшается, но одновременно число разочарованных людей увеличивается.

Оттен опирается на слова Токвиля:

«Ненависть, которую человек ощущает к привилегиям, возрастает по мере того, как привилегии уменьшаются и становятся менее значимыми».

То есть, чем более равноправным становится общество, и в связи с этим уменьшается количество привилегий, которыми пользуются определённые люди, тем сильнее становится ненависть ко всем остаткам привилегий, которые всё ещё существуют.

«На фоне общей однородности малейшее отличие вызывает ярость; чем более совершенной становится эта однородность, тем менее терпимым становится любое малейшее отличие», — продолжил Токвиль.

В кибуцах прошлого века это явление можно было чётко наблюдать: главный принцип заключался в том, что все члены были равны — все получали одинаковые экономические условия, независимо от своего положения. Они жили в квартирах одинаковой площади (примерно) без различия по старшинству и статусу и пользовались одной и той же пищей, которой кормили всех в общей столовой, без всякого различия в меню. Любое отклонение от равенства часто вызывало сильные чувства гнева.

Так, когда родители пытались разрешить своим детям спать в их собственных домах, а не в «доме детей», это изначально воспринималось как отклонение от принципов коллективизма и вызывало гневную реакцию со стороны остальных членов. Точно так же, когда члены кибуца начали зарабатывать деньги на частных работах и не всегда передавали все свои доходы в общий фонд, это вызывало недовольство у других членов кибуца, которые рассматривали это как нарушение принципа равенства, на котором основывалась община.

Оттен заметил, что парадокс Токвиля проявляется в основном тогда, когда уровень инвестиций людей в получение образования (как часть попытки улучшить социальный статус) относительно низок: когда им не нужно вкладывать большие суммы или прикладывать исключительные усилия, чтобы получить высшее образование или участвовать в дорогих курсах для улучшения своих навыков, что поможет им в конкуренции за престижные должности.

Представьте, что было бы в Израиле, если высшее образование было бы доступно и дешёвое для всех, или если бы было относительно легко пройти курсы и получить степень. Почти каждый студент получал бы финансовую помощь или стипендию, стоимость обучения в университетах была бы символической, а условия перехода — облегчёнными.

Согласно модели, которую исследовал Оттен, в таком случае значительная часть населения обратилась бы к академическим занятиям с целью улучшить своё социальное положение и конкурировать за престижные и высокооплачиваемые должности.

В результате больше людей получали бы академические степени и профессиональные сертификаты, а общее ожидание заключалось бы в том, что эти квалификации откроют двери для высококлассных должностей в таких областях, как юриспруденция, медицина, инженерия и управление.

Тем не менее несмотря на то что число выпускников увеличилось бы драматически, количество престижных вакансий не росло бы с той же скоростью. Рынок труда был бы переполнен квалифицированными кандидатами, что усилило бы конкуренцию за такие должности. В итоге многие выпускники оказались бы в ситуации недостаточной занятости или работали бы на должностях, не требующих академической степени.

Разрыв между ожиданиями и реальностью, согласно модели, которую исследовал Оттен, приводил бы к росту разочарования среди населения. Многие люди замечали бы, что они перешли от состояния относительного равенства, в котором все были более-менее на одном уровне без желаемой работы, к состоянию, в котором у одних есть «приз», а у других — нет.

Этот процесс усиливал бы ощущение относительной несправедливости. То есть, несмотря на улучшенный доступ к образованию и улучшение социальных условий, многие чувствовали бы, что их усилия не привели к ожидаемым социальным и экономическим наградам. Возможно, они начали бы воспринимать систему как несправедливую или предвзятую, и поверили бы, что такие факторы, как личные связи или социально-экономическое происхождение, влияют больше, чем талант.

Отсюда — путь к протестам на улицах Тель-Авива был бы коротким, и парадокс Токвиля воплотился бы в том, что социальное разочарование усиливается именно с улучшением условий.

Оттен, напротив, обнаружил, что когда стоимость вложений высока, ситуация меняется, и парадокс Токвиля становится труднее осуществимым. Когда люди вынуждены инвестировать значительные средства или прилагать огромные усилия для достижения успеха, те, кто не получат награды, могут сказать себе:

«Я не добился успеха, но те, кто преуспел, заплатили высокую цену за свой успех».

В таком случае психологический разрыв между успешными и неуспешными воспринимается как более справедливый, что снижает ощущение несправедливости.