Что посмеешь, то и пожмёшь

«Так поступают все» Бенедикта Эндрюса в Баварской опере

Выпустив в конце сезона 2024/2025 новую версию «Дон Жуана» в постановке Дэвида Хермана, Баварская опера закончила обновление моцартовской трилогии Да Понте и включила её в программу летнего Оперного фестиваля 2025, который традиционно проходит в июле. Поскольку спектакли Хермана и Евгения Титова по «Свадьбе Фигаро» мы уже разбирали, пришла очередь самой скандальной части трилогии – «Так поступают все».

Режиссёр Бенедикт Эндрюс создал свою версию «Так поступают все» в 2022 как критику постмодернизма, с одной стороны, и как апологию этического релятивизма и детской наивности, — с другой. Эта любопытная концепция, хорошо раскрытая на страницах увесистого буклета к спектаклю, на сцене стала жертвой неготовности постановщика к доходчивому воплощению столь сложных идей. И это при том, что испортить сюжет «Так поступают все» весьма не просто: что бы вы ни нагородили на сцене, непристойнее, чем в либретто Да Понте, уже точно не будет.

Напомню, что в основе сюжета оперы Моцарта, написанной в 1790, — пари двух молодых авантюрных офицеров — друзей Феррандо и Гульельмо — со стареющим ловеласом Доном Альфонсо. Предмет спора — верность невест молодых людей Фьордилиджи и Дорабеллы, которых коварный и опытный Дон Альфонсо обещает за сутки довести до измены своим женихам с совершенно незнакомыми первыми встречными.

Критики этого довольно безжалостного психологического эксперимента, среди которых были и Р. Вагнер, и Л. Н. Толстой, часто упускают из виду очень важную конфессиональную подоплёку этой скандальной интриги: ведь невесты молодых офицеров — сёстры Фьордилиджи и Дорабелла — отдают свои предпочтения «случайным мусульманам», в которых переоделись их же собственные женихи (соблазнение происходит крест на крест: каждый из участников пари соблазняет невесту друга).

Коллизия в том, что подобный союз между мужчиной-мусульманином и женщиной-христианкой (дело происходит в Неаполе) не мог не вызывать недоумения, поскольку он и сегодня-то практически невозможен, а в конце XVIII века выглядел просто немыслимым. Например, в самой светской из исламских стран мира — Турции — количество межнациональных браков не превышает 5%, но вряд ли среди этих браков есть межконфессиональные союзы, даже при том, что формально шариат не запрещает мужчине-мусульманину такой брак.

На мой взгляд, нельзя (особенно сегодня) игнорировать этот важный провокационный элемент либретто Лоренцо да Понте, поскольку постановка «Так поступают все» без учёта этого компонента обречена на поверхностную иллюстративность. Но режиссёр Б. Эндрюс решил сосредоточиться на психологической подоплёке рокового влечения и выстроил спектакль вокруг плакатных символов.

На сцене мы видим матрас как место разврата (его символически поджигают в конце), с колосников символом наивности сыплются розовые лепестки, а стены открытых павильонов пестрят граффити с генитальной тематикой. Дон Альфонсо предстает пенсионером, который обиженно провоцирует молодёжь на жестокий эксперимент, компенсируя собственную импотенцию, о которой мы можем судить по расстроенному виду служанки Деспины. Эта трактовка, при всей своей грубости, оказалась неожиданно убедительной: из-под слоя телесно-вульгарного балагана проступала психология манипулятивного унижения и деструктивного воздействия на психику героев.

Б. Эндрюс искренне пытается опираться в своей концепции на либертианство, на учение Ламетри о человеке как о биомашине (1746), на рассуждения Дидро о физиологической природе чувств (1749), о философской подоплёке супружеской измены как лабораторного опыта, но все эти верно подобранные источники не приводят к убедительному сценическому результату. Действительно Моцарт и Да Понте в своей трилогии исследовали человека как существо химических реакций, в котором «кнопка возбуждения» интереснее моральных принципов. Но представить на сцене результат этих важных наблюдений режиссёр так и не смог.

Из исполнителей главных партий наиболее убедительно прозвучала Ольга Кульчинская, создавшая лучезарный образ Фьордилиджи. Гибкий вокал и пленительный тембр певицы струился шёлковой акустической тканью и блеском. В арии «Come scoglio immoto resta» О. Кульчинская показывает эмфатический гнев героини с почти карикатурной саморефлексией, а в «Per pietà, ben mio perdona» мы слышим не столько глубокое раскаяние, сколько отчаянный протест против социальных ожиданий, направленных на женщину. Это исполнение стало главной опорой режиссёрской концепции.

Эйвери Амеро в партии Дорабеллы продемонстрировала тёплое меццо-сопрано и сценическую органичность. Даниэль Бехле в партии Феррандо звучал добротно, но ария «Un’aura amorosa» оказалась несколько сложной для его лёгкого голоса. Джошуа Хопкинс озвучил партию Гульельмо плотным красивым баритоном. Сандрин Пьо в партии Деспины искрометно двигалась и полностью соответствовала комическому образу беспринципной служанки. Маститый Томас Хэмпсон в партии Дона Альфонса концептуально звучал и был убедителен в образе извращенца-вуайериста.

Оркестр под управлением Кристофера Моулдса звучал собранно и местами сливался в гармонии с солистами на сцене.

Резюме: «Так поступают все» у Бенедикта Эндрюса оставляет послевкусие смелого, но нереализованного замысла. Режиссёр замахивается на провокационные высказывания, но не может донести свою мысль, словно одёргивая себя в самый последний момент. В результате вместо настоящей провокации — карнавальные гэги, вместо глубокой интерпретации на сцене — любопытные статьи в буклете. Оставить сегодня в стороне тему межконфессиональных отношений в Германии мог только сильно перепуганный постановщик. Кто напугал Б. Эндрюса, который, замахнувшись на рубль, ударил на копейку, — остаётся только гадать.

Автор фото — G. Schied