Тристан без Изольды на Байройтском фестивале

Новая постановка в Байройте «Тристана и Изольды» — величайшей вагнеровской драмы о жестокой природе морали и о смертоносной силе безудержной любви, драмы, в которой всё должно бурлить и кипеть, обернулась очередной бестолковщиной.

Дебютант фестиваля исландский режиссёр Торлейфур Ёрн Арнарссон притащил на байройтские подмостки какую-то северную климатическую неустроенность, неумение работать с артистами и с пространством, которое оформитель спектакля Витаутас Нарбутас превратил в корабельную барахолку (вот буквально вся сцена завалена старьём). Костюмы, придуманные Сибил Валлюм, — отдельный материал для пародии: Изольда появляется и ходит в платье, исписанном какими-то буквами, и должна по замыслу постановщиков символизировать свою зависимость от некой лингвистической детерминированности. Любой художник имеет право на сублимацию какой угодно собственной проблемы, но эта вымученная идея никак не находила опоры в драматургии вагнеровской партитуры.

Арнарссон всегда делает ставку на артистов, пуская действие на самотёк. Проблема в том, что самоубийственные партии вагнеровской партитуры настолько сложны, что если артистам не помочь с перемещениями по сцене, они сами не сдвинутся с места хотя бы из чувства самосохранения. Режиссёр же не предлагает ни одной продуманной мизансцены, ни одного убедительного жеста, и более безликой и статичной визуализации этой оперы Вагнера я не припомню. Спектакль настолько неподвижный, что сами собой возникают вопросы: а что там делал режиссёр вообще? Пузырёк с ядом Тристану во втором акте подбрасывал, чтобы вызвать в зале возмущенные крики «Бу!»? Ведь если Тристан выпивает яд уже в финале II акта, то кто, простите, будет петь его предсмертный «горлодёрный» монолог в III акте? И такими бестолковостями пропитана вся, не побоюсь этого слова, драматургия.

Но ещё более печальным оказалась музыкальная сторона постановки.

Замечательный дирижёр Семён Бычков предлагает несколько оригинальных решений, укрупняя звук одних групп и приглушая звук других. В одном месте маэстро выуживает из «Тристана» пра-лейтмотивы «Гибели богов», и вроде как показывает нам, что все произведения Вагнера устроены по одной лейтмотивной программе, что Вагнер — это Вагнер. Ну и сам собой возникает вопрос: а в чём новость? Темпы были тягучими, откровений эмоциональных — ни одного. И я бы мог понять публику, которая кричала дирижёру на поклонах «бу!», но не могу отделаться от чувства, что это недовольство не имело отношения к хорошо сделанной работе. И вот почему.

Если та же самая публика довольна некондиционным вокалом возрастной нехаризматичной певицы Камилы Нилунд, которая в принципе не может сегодня убедительно исполнить ни одной вагнеровской партии, овзучивая их сухим, выхолощенным полустарческим тембром, то претензий у этой публики к работе Семёна Бычкова быть не должно тем более.

Особенно на фоне того, как эта же публика встречает восторженными криками «браво» вовсе никуда негодную певицу Кристу Майер, исполнившую кое-как важную партию Брангены. Понятно, что у каждого свои уши и свои представления о приличном исполнении, но откровенный вокально-технический брак нельзя поддерживать одобрительными криками, не так ли? Эта малокультурная непоследовательность байройтской публики очень напоминает ангажированность, никак не связанную с эстетическими предпочтениями.

Как обычно, весьма посредственно выступил в партии короля Марка Гюнтер Гройссбёк. Этот замечательный номенклатурный бас уже давно утомил специфическим перекошенным звукоизвлечением, которое если и допустимо в операх Рихарда Штрауса, то в операх Рихарда Вагнера кажется совершенно неприемлемым. По-прежнему отвлекало от происходящего суетливо-самодовольное мельтешение Олафура Сигурдарсона в партии Курвенала. Живописен был в партии Мелота Биргер Радде.

Единственный певец, ради которого можно было бы пережить весь этот кошмар ещё раз, — исполнитель партии Тристана австрийский тенор Андреас Шагер. Это было настолько хорошо артикулированно, технично и мощно, что я весь III акт надеялся, что Изольда где-нибудь потонет по дороге. Но эта прилипчивая сипловатая дама мало того, что сама приплыла, так ещё и безголосую Брангену с собой притащила, не дав Тристану спокойно умереть. Этот момент в спектакле стал самым жизненно правдивым.

Вердикт: к посещению не рекомендуется.

Автор фото — Enrico Nawrath

Некоторые виды продукции требуют оценки соответствия в определенной форме. Если вы производите и поставляете продукцию для детей, вам необходимо получить сертификат по ТР ТС 007/2011 о безопасности продукции, предназначенной для детей и подростков.